Как жить с комфортом, сохраняя экологический баланс

Когда твой воздух – городские выхлопы, а снег, вопреки ожиданиям, черен, и надо срочно сворачивать с привычной дороги от одичавшей стаи собак, трудно поверить, что человек может жить с комфортом для себя и с пользой для природы. Ответ на вопрос «как» знает известный в России эколог Кристина Карамышина.

«Брак по расчёту»

– Кристина, вы и экологическим аудитом занимаетесь профессионально, и экопроектами – для души. Как соотносится одно с другим?

– Экология многообразна, как и жизнь. В университете нас учили системному подходу. Как мыслить масштабно, находить причинно-следственные связи… Моя компания «Сибирский центр экологии и аудита» – это «крепкий брак по расчету». Шучу. Мы ведем исследования нужные рынку, бизнесу, так как сегодня невозможно защищать их интересы без аудиторской оценки эколога-эксперта. А чтобы видеть все стороны проекта, его надо потрогать своими руками. И строить свои выводы не на сиюминутных решениях, а с учетом плана развития инвестпроекта, с уважением к собственнику и его делу, в которое он вкладывает душу и деньги. Взамен прошу такого же отношения и к моей работе. Если уж я представляю интересы компании на проверках, и на кону моя деловая репутация, будьте готовы к тому, что все сделаю на совесть, если даже придется действовать жестко.

– Какова география ваших профессиональных связей?

– Работаю со всей Сибирью, Башкирией, Татарстаном, центральной Россией, хотя стать компанией № 1 в стране не стремлюсь, ибо где родился, там и пригодился. Ключевые для меня – Алтайский край и наши ближайшие соседи. В регионах, где экономика базируется на добыче природных ресурсов, немало специалистов нефтегазовой и угольной отраслей, но нет экспертов по аграрной и перерабатывающей сферам,  знающих свои объекты от птицефабрик до мукомольных линий. В этой нише наша компания ранжирована достаточно высоко в России.

– Аудит для вас – «брак по расчету». А что тогда «Царская псовая охота»?

– Огромное удовольствие и любовь к истории России. Исконно русские породы собак, лошадей – это про менталитет нации, ее достояние. Но в ХХ веке в нашей стране на него смотрели узколобо, что ли. После 1917 года как пережиток прошлого едва не уничтожили «дворянскую» породу русских борзых. Одумались, когда стаи волков стали вырезать колхозный скот. На уровне властей страны пришло понимание: что, зачем, почему. Бытие определяет сознание. Культурное наследие страны – материальное и нематериальное – надо беречь. Вот этим я и занимаюсь.

«Тихие дирижёры»

– Воздух, вода, которую мы пьем, еда из магазинов для нас, по большому счету, сaveat еmptorium – качество на риске покупателя. Производители благ цивилизации говорят о чистоте своих деяний и помыслов, но вы уверены, что перед вами они открывают все карты?

– Я ведь не только эколог, действующий с точки зрения соблюдения законов, но и человек, чьи дети дышат этим же воздухом. И как никто понимаю последствия пренебрежения ими. Чтобы выполнить требования законодательства, бизнес должен внедрять в производство дорогие новшества – системы оборотного водоснабжения, фильтры нового поколения и т. д. Одни делают это поэтапно, других дальше разработки документации не сдвинешь. Все зависит от уровня организации производства, от традиций добропорядочности. Порой на предприятии, где с 1980-х годов, по ощущениям, ничего не менялось, все так грамотно выстроено, с той же утилизацией отходов, что и претензий нет. В хозяйском подходе – успех региона, власти и управленческих команд.

– «На наш век хватит» – формула варварская, но популярная, увы. Как объяснить людям, от которых зависит принятие решений, что не будет у нас ни другого леса, ни другой планеты?

– Увы, в последнее время экология ушла в плоскость политики. Ресурсные компании, объединяясь в партии, лоббируют свои интересы, упаковывают их в благообразные идеи. Но если видишь полный цикл экопроцессов, понимаешь что к чему. К примеру, на Алтае участились вспышки бешенства (их носители – лисы и барсуки). СМИ, которые должны нести миссию экологического просвещения, публикуют две новости. Одна – про опасность заболевания для человека, вторая – про несчастных зверушек, которых убивают жестокие охотники. Такая игра на жалости – и есть тот самый узколобый подход, очерняющий правильные, по сути, дела. Вспышки – естественные циклы, ничего с этим не поделаешь. С позиций рационального регулирования численности популяций животных, охотники – Робин гуды, снижающие риски заражения для людей.

– Но «мимимишность» вирусных видео в Сети с «лисками», с «медвежками» зашкаливает…

– Вы это расскажите жителям Камчатки, Крайнего Севера, Сибири, которые во двор не могут выйти без ружья. Там собаку нельзя во дворе оставить на привязи – медведь задерет. У северян свое отношение к такому соседству. И оно сильно отличается от точки зрения людей, не сталкивавшихся ни с чем подобным. Бесконтрольный рост популяций диких животных опасен. И если вам предлагают в Сети подписать очередную петицию в защиту, подумайте. За любой шумихой всегда стоит тихий «дирижер».

– Это и проблемы бродячих собак на наших улицах касается?

– «Собачью» проблему тоже создали люди, безответственные и безграмотные. У любого бездомыша, знал он хозяина или нет, сформирован комплекс реакций на ту или иную ситуацию в общении с человеком. Представьте, что собака попала в ДТП. Вы бросаетесь ее спасать. А ей больно, страшно, адреналин зашкаливает, и вместо благодарности она кусает вас, своего спасителя. Так бонусом вы получаете курс антирабических прививок. Вывод: помогать нужно, но зная, как. Зоопсихология всем нам в помощь.

– Бродячие стаи сами собой исчезнут, если стерилизовать взрослых особей. Но такая работа ветеринаров немалых денег стоит, но ее не финансируют. Что делать?

– Пока не включатся программы экологического просвещения, воз там и останется. Давайте на примере кошек. Посмотрите, сколько их осенью остается в закрытых садоводствах. Кто их там бросает? Государство? Власти? Или люди, чье отношение к питомцу не имеет ничего общего с любовью? Кота заводят, чтобы спастись от мышей. Потискать его. Порадовать внуков. Но прошло лето, и котяра не нужен. Чего проще, забрать его с собой в квартиру! Но не берут ведь…

Впереди паровоза

– Мусорная реформа тоже имеет отношение к нравственности? Почему она буксует? Люди жалуются на регоператоров, растут горы свалок, гордо именуемых полигонами...

– Реформа, как программа государственной важности, включающая, в том числе и меры регуляции потребительского спроса, терпит неудачи, потому что делать ее начали с конца. Когда внедряли новшества, экологов-то как раз и забыли спросить. Кто-то вдруг решил, что на пустом месте, без инфраструктуры – полигонов временного хранения отходов, сортировочных линий, схем рекультивации, производств по переработке вторсырья – она вдруг станет доходным делом.

Отдельные контейнеры под пластик, органику, бумагу – самый простой способ изменить привычки жильцов. Если они есть, мусор сортируется без вопросов. И тема пластика как вторсырья возникала лишь когда появились переработчики. Людям нужна мотивация. Они должны знать, что селективный сбор не напрасен. Снимите ролик, как дворник дядя Вася отправляет машину с пластиком на переработку, выложите его в домовые чаты, покажите, какие на выходе получаются кашпо, черепица, крошка, брусчатка… Привыкнув, народ будет знать, что иначе и быть не может.

– То, о чем вы говорите, в большей степени города касается. А как быть с отшлифованной веками сельской культурой утилизации отходов? Органику – в удобрение, то, что горит – в печку. Из нового в этой истории только пластик. Ну не из-за него же тормозит мусорная реформа на селе…

– Ну, во-первых, пластик пластику рознь. Мешки из-под удобрений требуют особой утилизации. Во-вторых, только в этом году урегулирована законом тема обращения с так называемыми побочными продуктами животноводства, навозом. В-третьих, не забывайте о масштабах нашего края. На таких территориях сложно выстроить оптимальную с точки зрения затрат логистику вывоза отходов. Ну и, повторюсь, есть фактор хозяина. Фермы в одних и тех же условиях могут быть как образцовыми, так и наоборот. Мы в классное время живем. Сейчас на семейные агропредприятия приходят выпускники АГАУ, дети фермеров, выросшие на ментальности дедов, но усвоившие и новые подходы бережного пользования ресурсами. Интересная история – крупные холдинги. Они заходят в аграрный сектор края, изначально все делая грамотно, выстраивая систему управления с пониманием переменных и постоянных расходов, с ориентиром на благополучие окружающей среды.

Справка

Кристина Карамышина – руководитель «Сибирского центра экологии и аудита», администратор волонтерской группы «Разведка Сибири», активист фонда «Защитники Отечества». Автор экопроекта «Царская псовая охота», активист программы реинтродукции соколов-балобанов в естественную среду. Входит в состав международных ассоциаций по защите природы, сотрудничает с первыми лицами стран Европы, Азии, Ближнего Востока. Так, была почетной гостьей принца Испании Педро Бурбона Сицилийского, покровителя Королевской гильдии сокольников, изучала местные традиции. По приглашению сына президента Турции Билала Эрдогана участвовала в форумах Конфедерации этноспорта (Всемирные игры кочевников).