В Алтайской краевой библиотеке состоялась встреча с писателем Ильёй Кочергиным

19 марта в библиотеке им. В.Я. Шишкова прошла встреча с писателем Ильёй Кочергиным, идеологом бестселлера «Сибирь: счастье за горами». Автор поделился воспоминаниями о своём детстве, мыслями о книге и планах на будущее.

В сборник вошли очерки писателей Михаила Тарковского, Андрея Рубанова, Сергея Шаргунова, Романа Сенчина и многих других авторов. Далеко не все профессионально заняты литературным творчеством, есть и артисты.

Илья Кочергин родился в 1970 году в Москве. Работал лесником в Баргузинском и Алтайском заповедниках, пожарным сторожем на Байкале. Вернулся в столицу, поступил в Литинститут им. А.М. Горького. В 2000 году дебютировал в журнале «Новый мир». Первые публикации были отмечены многими премиями.

Модератором встречи стала руководитель отдела культурных программ библиотеки Наталья Сычёва. Мы публикуем выдержки из этой беседы.

О «сибирском» сборнике

– Мы начинали заниматься литературой вместе с Сергеем Шаргуновым, который потом стал депутатом, а учились с Романом Сенчиным. И как-то встретились с Шаргуновым – он вернулся из своей депутатской поездки, а я опять побывал в гостях в Горном Алтае. Говорю, давай, мол, что-нибудь сделаем про Сибирь? Сборник с очерками. Не художественный, а чтобы каждый про свою Сибирь написал. Подбором авторов в основном Роман Сенчин занимался. Я-то несколько лет назад удалился от городской жизни в деревню, у меня там лошадь, собака, печка. И получилось, что издательство указало меня автором идеи, хотя я просто сказал: «Давай…»

Шаргунов и я сразу написали для сборника очерки, у Романа уже был готовый про Тыву. Получилось на самом деле чудесно. Даже с Дальнего Востока был Василий Авченко. Из Смоленска – автор Олег Ермаков, у него такое романтическое постижение Сибири: ему было 18 лет, он с горящими глазами. Кажется, получилось с разных сторон взглянуть.

О пространствах

– Я с детства много читал, мечтал уехать в тайгу, и мне казалось, что я патриот. Но на самом деле даже не знал о существовании Тывы. А где находится Хакасия? Что такое Кызыл? И сейчас думаю, как так можно – огромные интересные регионы, а ты даже не представляешь, что они вообще есть! Я сейчас смотрел на своего сына-подростка, он такой длинный, ему руки-ноги мешают, не освоился еще полностью. И я думал, что мы так же воспринимаем «тело» страны. Оно такое огромное. И хочется его как-то освоить.

Поэтому следующая моя книжка, которая сейчас вышла, называется «Присвоение пространства». Она о том, как я делаю новые для меня пространства родными, любимыми. Как я «присваивал» Горный Алтай, хотел, чтобы он моим стал, и сам хотел стать частью пейзажа. А потом я строил дом в Рязанской области, с которой меня тоже ничего не связывало. Абсолютно плоская долина, ничего, кажется, интересного нет: поля и лесополосы. И как ее можно сделать интересной? Но у меня получилось, потому что уже скучаю.

О поисках места

– Сначала я поехал на Камчатку, потом в Баргузинский заповедник (на территории Северо-Байкальского района. – Ред.). Но когда попал в Горный Алтай, было ощущение, что вот оно! И когда забросили на вертолете на кордон, где я работал, прямо узнал эту картинку, как будто сто лет уже видел. Знаете, это как в любви – попробуй объясни.

Единственное, жалко, что Москва, вроде родная, сейчас уже стала совсем чужой. Как будто выветривается что-то, что делало ее особенной. Например, я все детство провел в Замоскворечье, по крышам лазил. А сейчас там детям делать нечего, кроме как ходить по переулкам. Все в решетках, офисах, и запах какой-то особенный ушел. Детские воспоминания просыпаются, когда я в какой-нибудь Костроме: лопухи, непонятные кирпичные сараи. Я узнаю мою Москву в маленьких городах, где все так не «выстирали», не вычистили.

…В деревне тоже пропал запах скотины, дыма (все газифицировано), сена, хлеба, кожи, дегтя. И она тоже становится немножко стерильной. Но я меняю пространство: у нас появилась лошадь – и запах навозца, и сеном приходится заниматься.

О письмах горному барану

– Мы c Алтайским заповедником продолжаем отношения и выпустили детскую книжку. Меня попросили написать историю горного барана. Иллюстрации делал новосибирский художник, издали в Кемерово. Идея была создать узнаваемую фигуру животного (этот баран в Красной книге и водится в заповеднике), чтобы дети могли с ним вступать в переписку, потому что горный баран отвечает детишкам. Ну, отвечают лесники, и я иногда. И мне очень радостно читать письма детей, они чудесные. По сюжету папу у барана убили браконьеры, и одна девочка написала: «У меня в жизни не было такой трагедии, я не могу это прочувствовать, но я всей душой с тобой». Хотя баран с того времени уже вырос, у него уже своя семья.

Цель – чтобы городской ребенок хотя бы так мог вступить в контакт с диким животным. Иначе трудно заботиться о сохранении того, с чем не соприкасался. Ну, надежда такая. Но я огромное удовольствие получал, когда переписывался от имени барана с ребятишками.

О книгах для детей и мам

– Эти книжки должны быть написаны в расчете на то, чтобы понравиться мамам. Поэтому из них приходится убирать все, что может мам огорчить. Например, я писал про защитницу горных горилл – реальную подвижницу, которая жила с ними в палатке в горах и много сделала для сохранения этих зверей, а ее убили браконьеры. С моей точки зрения, если ты ребенку расскажешь о таком, это как мифы Древней Греции. Но здесь вычеркнули упоминание об этом.

О премиях

Буквально первый мой рассказ попал в журнал «Новый мир» и получил премию за дебют. Второй рассказ – еще одну премию. Повесть «Помощник китайца» даже попала в число произведений, получивших больше всего премий. Они были маленькие, но их было очень много. И я оказался в ситуации, когда писал строчку – и хватался за голову: сколько я за нее получу премий? А если не получу, то я ее вычеркивал. Я не мог писать лет восемь! На тот случай, если тут есть начинающие авторы…

Фото Екатерины Пушкарской