"Ночь искусств" собрала в Барнауле посетителей больше, чем ожидали организаторы

Похоже, ночные культурные акции обладают каким-то особым очарованием: состоявшаяся в минувшие праздники «Ночь искусств» хоть и не была столь же массовой, как всеми любимая «Музейная ночь», собрала куда больше народу, чем можно было ожидать.

В Молодежном театре Алтая, например, организаторы акции прибегли к помощи волонтеров, которые делили посетителей на группы и сопровождали по разным углам: в МТА параллельно шло несколько интересных программ. Чтобы стать участником акции, нужно было купить билет на камерный спектакль «Шинель» по Гоголю (премьера 2012 года, постановка Максима Астафьева).

Смешная и грустная гоголевская история стала отправной точкой: после спектакля можно было выбрать один из трех мастер-классов, увидеть постановку студентов колледжа культуры, послушать отрывки из Достоевского в исполнении новых артистов МТА. А позже посетить документальный спектакль «Родоки: ни мира, ни войны», основанный на историях молодых барнаульцев. Да прибавьте к этому живую музыку и мультимедийный фотопроект Рузанны Зурабян! Против наших ожиданий приобщиться к высокому в неурочный час пожелали не только подростки и студенты – вполне себе взрослые люди приходили семьями и большими дружескими компаниями.

Лишние ноги не пригодились

Нас особенно заинтересовало то, что в программе называлось мастер-классом по бутафории, а на деле оказалось увлекательной беседой с заведующим бутафорским цехом театра Артуром Кузнецовым об особенностях его удивительной работы. Художник сразу оговорился, что за несколько минут сложно научить чему-то неподготовленного человека, зато охотно отвечал на все вопросы, а их было много. Сама атмосфера его мастерской подогревала любопытство: пол заляпан краской, в ванне – пластиковая емкость с мутной водицей, а на стеллажах торчат тряпичные маски в виде птичьих голов, малюсенькая розовая скрипка и предметы совсем непонятного назначения.

– Сейчас готовим спектакль «Бег» по Булгакову, и мы в нашем цехе делаем офицерские фуражки: обшиваем тканью по эскизу художника-постановщика, перешиваем козырьки. Надо где-то десять штук, – объясняет Артур Кузнецов. – А вот папаха для этого же спектакля – желающие могут померить. Очень модно смотрится – легкая и приятная шляпа. Наверное, даже теплая зимой!

Девушки примерили «приятную шляпу», сфотографировались, всем смешно. Кто-то заметил на стеллаже странную конструкцию из четырех условно человеческих ног, соединенных поясом. Оказалось, это была часть костюма Смерти для спектакля «Поток». В процессе подготовки спектакля от этого персонажа избавились, и обмотанные чем-то черным ноги с гнущимися суставами, шевелящиеся при ходьбе их носителя, так и остались никому не известной победой бутафора.

По условиям столичных художников-постановщиков ткань для какой-нибудь папахи нужна строго определенной фактуры, а стоить она может несколько тысяч! Кстати, не вся бутафория вблизи выглядит игрушечной, гости цеха искренне удивились, когда выяснилось, что лежащий на столе большой рог, окованный металлом, сделан из папье-маше. А вот сроки, в которые необходимо для новой постановки изготовить массу подобных вещей, иногда составляют меньше месяца.

– Не все понимают смысл этой работы, а она довольно-таки тяжелая, – говорит художник. – Я окончил Новоалтайское художественное училище, занимался оформительской работой, в театр пришел три года назад. И первый месяц для меня был просто ужасным! Потом, правда, понял, что мне все это очень нравится и, главное, я все могу. Вообще, работать в театре можно только из любви к нему, а не ради денег, которых тут совсем немного.

Гости театра повертели в руках «оружие», сделанное из дерева и затонированное под металл, рассмотрели эскизы будущей шарманки, желтый самолетик, сделанный из подручных материалов и со смекалкой за три дня (а в итоге так и не пригодившийся для спектакля), а также грозные револьверы из толстой фанеры.

Платье из микроволновки

В музее театра мастера пошивочного цеха рассказывали о том, как одеть актера, чтобы зритель ахнул. Для своей лекции модельер-конструктор Светлана Лобова и портниха Татьяна Бубнова выбрали самые яркие эскизы костюмов последних десятилетий, а также эффектные наряды в духе 16 века, сшитые к постановке 1999 года «Мандрагора» (сейчас она уже не идет в театре).

– Посмотрите на эскизы художника Ольги Смагиной: она великолепная рисовальщица! Сейчас работает в Бийске. С ней было потрясающе интересно работать. К тому же она не просто создала эти образы, но еще и помогала нам раскраивать эти вещи, ведь это незнакомый нам исторический крой! – говорит Татьяна Бубнова.

В среднем к одному спектаклю шьется 20 костюмов, и каждый состоит из верха и низа, а также исподнего, то есть как минимум трех вещей. Но бывают гораздо более сложные задания, а актеру по ходу действия может понадобиться сменить костюм. К «Бегу», например, шьют порты, рубахи, шинели и еще кучу всего.

– А вы смотрите результаты своей работы на сцене? – спрашиваем тружениц пошивочного цеха.

– Обязательно! – отвечает Татьяна Бубнова. – Вот в бутафорском цехе некоторые доходят до такого градуса рабочего напряжения, что иногда уже не могут смотреть спектакли (смеется).

– Только на сцене можно оценить, видны ли какие-то детали, которые нам казались важными, – добавляет Светлана Лобова.

– Сейчас вы смотрели «Шинель» – заметили фраки, похожие на стеганые фуфайки, отороченные атласной лентой? – спрашивает Татьяна Бубнова. – Московская художница Елена Демидова, когда готовилась к спектаклю, специально ездила в Питер, ходила по музеям, зарисовывала даже дверные ручки! А уж как мы потом делали из дерюги эту ветхую шинель, состаривали штаны Башмачкина…

– А вы не топчете вещи, чтобы состарить? – спрашивает одна девушка.

– Топчем, варим, зажариваем – мы все делаем! – смеется Татьяна Бубнова.

В пошивочном цехе вспоминают, как художник спектакля «Декамерон» Александр Мохов помог создать правдоподобный наряд для дамы, выжившей в кораблекрушении: он просто смял и запек в микроволновке роскошную ткань, купленную для ее платья.