Актриса сериалов стала режиссером фильма, который заставляет всех плакать

Актриса сериалов стала режиссером фильма, который заставляет всех плакать. На предпремьерном показе, состоявшемся в Барнауле 19 февраля, плакали действительно многие.

Алтайская команда

– Я не знаю, как у нас это получилось и почему оно так воздействует на зрителей, – говорит режиссер Светлана Суханова. – Я не переживала ничего такого, что есть в нашем фильме. Но многие зрители после просмотра говорят, что в этих историях они узнали свою, выходят из зала другими людьми.

Фильм «Счастье в конверте» снимала алтайская (по большей части) команда: сценарий написал известный режиссер Евгений Бедарев, одним из продюсеров стал бывший телевизионщик Сергей Берлов, съемки с воздуха вел оператор и в прошлом спортсмен-экстремал Владимир Курилов.

Светлана Суханова тоже уроженка Алтайского края, но о ней мало что известно. Хотя телезрителям ее лицо, безусловно, знакомо: играла одну из главных ролей в картине «Пока цветет папоротник», исполняла роли в сериалах «Полицейский с Рублевки», «Улицы разбитых фонарей», фильме «Тариф «Новогодний» и других.

– Я родилась в 1982 году в Усть-Калманском районе, селе Новокалманка. В 1984-м мои родители переехали в Ленинград, здесь у меня жили бабушки и дедушки, родственники есть до сих пор. Я с самого детства всем говорила, что буду актрисой, и больше никем. Дальнобойщиком еще быть хотела. Культмассовый сектор в школе был на мне. Кто стихи читает? Я. Кто поет, кто танцует? Снова я.

– Вы окончили с отличием Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства. За дипломную работу даже награду получили, что это была за роль?

– Я училась на курсе Владимира Викторовича Петрова, старейшего педагога академии. У него очень много известных выпускников, например Дмитрий Нагиев. Я играла роль мадам де Понмеле во французском водевиле – такую экстравагантную женщину. Я всегда, даже с самого юного возраста, играла возрастных тетенек, поэтому все бабушки, тетеньки были мои. Мне присудили премию «Муза Санкт-Петербурга» за эту роль, дали грант. У меня не было задачи окончить академию с красным дипломом, так получилось.

 Актерская профессия сложная: иногда есть работа, иногда ее нет. Сначала я работала педагогом по гриму в театральной академии и гримером в кино. К примеру, на съемках первой части сериала «Екатерина», в котором снималась Марина Александрова, была подмастерьем художника по гриму.

– А что привело к режиссерской работе?

– Я поставила в театре «Комедианты», в котором работала, спектакль «Карлсон», он до сих пор идет. Мне просто захотелось попробовать свои силы, и художественный руководитель Михаил Александрович Левшин дал мне такую возможность. У меня не было задачи становиться кинорежиссером, просто у меня были три истории, которые хотелось реализовать. В мечтах. Я даже не думала, что это станет реальностью. Когда встал вопрос: «А кто будет снимать?» – я робко сказала: «Может, я?»

Так как мы учились в театральной академии и в дипломах у нас должно было быть написано «актер театра и кино», то мы снимались в массовке, в эпизодах. Первым был сериал «Линия судьбы». Я играла медсестру, и у меня было всего одно слово. На съемках поначалу был, конечно, шок: не понимаешь, куда смотреть, где камера, что происходит, как встать в свет, как не перекрывать партнера. Съемки в сериале «Улицы разбитых фонарей» относятся к тому же времени. Нам, с одной стороны, запрещали сниматься. С другой – преподаватели понимали, что мы и денег хотим чуть-чуть заработать, и что это все равно опыт.

Земля и корни

– Как познакомились с Евгением Бедаревым?

– Я пришла к нему на кастинг на главную роль для фильма «В ожидании чуда». Я не прошла, но мы все равно стали дружить, общаться. Потом я снималась в «Тарифе «Новогоднем» – снова по-честному проходила кастинг, меня утверждали.

– Вы быстро выяснили, что вы земляки?

– Конечно! Мы «ага» говорим. Кто говорит «ага», явно откуда-то из этих мест.

– Расскажите о своем участии в съемках фильма «Пока цветет папоротник».

– Это было феерично. Лучше этих съемок у меня пока еще не было. Это была отдельная жизнь, мы приехали сюда на три месяца и скакали по полям, летали, плавали. Лошади, реки, воздушный шар… Для актера это подарок!

– Было ли ощущение того, что вы вернулись в родные места?

– Да. Когда я прилетела на съемки «Папоротника», вышла на трап и поняла, что я домой прилетела. Я дома. Земля, корни – что-то такое есть.

В Горном Алтае сбывается все. Я смотрела на других людей и видела, что их желания сбываются. С нами ничего не случилось, ни с кем, хотя съемки были достаточно экстремальные. Перед тем как нужно было плыть по Катуни, я ходила по берегу и раскладывала конфеты по берегу: «Пожалуйста-пожалуйста, только пусть все пройдет хорошо». Во второй части сериала «Беловодье. Тайна затерянной страны», которую тоже снимали здесь, экстрима было поменьше, но все равно хорошо побегали по буеракам.

Сюжеты из Сети

– Как появились сразу три идеи для фильма «Счастье в конверте»?

– Одна история была найдена в блоге в «Живом Журнале», я разыскала автора, познакомилась, и он дал разрешение на свой рассказ «Волшебный носок», который стал основной для новеллы «Подарок Деда Мороза». Первая история – «Время последних романтиков» – выросла из заметки в газете, в которой было всего несколько предложений. «Куда уходят поезда» тоже история, найденная в Интернете. 

Съемки начались в 2016 году, и снимали мы по одной истории. Сначала – фильм «Время последних романтиков», провезли его по кинофестивалям, он получил много премий, в основном призы зрительских симпатий. Потом решили продолжать. Но у нас не было никакой государственной поддержки, только частные инвестиции, поэтому съемки так и растянулись.

– Как появилась тема рукописных писем, ведь это уже уходящая реальность?

– В этих рассказах всегда фигурировало письмо, которое приходило и все меняло. Женя в своем сценарии все связал в сюжет, в котором женщина-почтальон рассказывает эти истории своим коллегам. Да, письма – это уходящая эпоха. Хотелось напомнить, что это что-то дорогое. Письма, написанные рукой, отправляли и, может быть, еще отправляют только очень близким людям.

– Ваш фильм посвящен бабушкам и дедушкам. Расскажите, пожалуйста, о ваших.

– Они были простыми, добрыми людьми. Папина мама родилась в 1911 году, пережила и Великую Отечественную войну, и другие события. Оба дедушки – ветераны 
войны, один работал комбайнером, другой – механиком. Они прошли через страшное, и дальше им было не легче. Бабушка, когда я ее спрашивала о прошлом, всегда отмахивалась: «Не надо тебе этого знать». Я не настаивала, а теперь жалею об этом. Для меня это были особенные люди – с внутренним стержнем: воевали, потом поднимали целину, строили коммунизм. Романтики, которые во что-то верили и к чему-то стремились, со своими принципами, устоями.

– Во время работы над фильмом «Счастье в конверте» вам приходилось сталкиваться с критикой: кому это нужно, тема добра непопулярна, фильм себя не продаст и т. д.

– Да, нам действительно так говорили. А мне просто хотелось это сделать. При этом я не переживала ничего такого, что есть в нашем фильме. У меня нормальные отношения с мамой, с родными, у меня полная семья, прекрасные друзья. Но эти истории настолько меня зацепили, что я не могла их не снять.

У нас сейчас нет кино, на котором люди могли бы поплакать хорошими, чистыми слезами. Мне хотелось, чтобы зритель остановился немножко, пришел в кинотеатр, чтобы подумать. Для меня проект был эмоционально сложным. Зрители один раз посмотрели-поплакали, а я плачу каждый раз на протяжении уже нескольких лет.

Я не могу сказать: все, теперь я кинорежиссер. Сначала я внутри прожила каждую роль, и только я могла объяснить актеру, как надо ее сыграть. И актеров я искала таких, у которых был бы соответствующий отклик на историю, порыв, желание сыграть именно эту роль. Если актер задавал первый вопрос: «Сколько это будет стоить?» – я понимала, что это не про душу. Но, конечно, никто бесплатно не работал.

Если мне придет еще какая-нибудь идея и я пойму, что не смогу спокойно жить дальше, пока не сделаю, то, конечно, буду снимать.

Елена КЛИШИНА.