В небе хорошо, а на земле – лучше!

На память об общении с первой в мире женщиной – покорительницей Вселенной он сохранил фотографию с её автографом.

Шпион, парашютист, космонавт?!

День 19 июня 1963 года был обычным, будничным, рабочим. Иван Авдиенко, пастух совхоза «Заря», отсыпался после суточного дежурства. После пробуждения, когда солнце уже вошло в зенит, совершил скромную летнюю трапезу, отведав окрошки, хлеба да молока.

После обеда Иван Фёдорович направился на улицу. Но буквально на крыльце услышал, как вдруг летнюю послеобеденную тишину разорвал какой-то хлопок, похожий на выстрел. Он интуитивно вскинул голову вверх.

Авдиенко знал, что, когда самолёты преодолевают скорость звука, раздаётся такой вот характерный хлопок и только потом в небе можно будет различить воздушное судно. Но сколько Иван Авдиенко ни напрягал зрение, летательного аппарата так и не увидел. А вот парашюты – их он насчитал аж целых пять – на глазах вырастали из маленьких тёмных точек в светлые овалы.

Пастуха осенила догадка: «Уж не шпионов ли выбросили?!» Ведь совсем недавно, 1 мая 1960 года, под Свердловском советские ракетчики сбили американского шпиона Френсиса Пауэрса. Но жена, слышавшая накануне по радио о запуске двух космических кораблей, вслух предположила: «Может быть, это космонавт?!» Ещё она напомнила мужу о том, что слышала из сообщения ТАСС, что командир одного из них – женщина по имени Валентина, и поделилась наблюдением о том, что с утра в небе барражируют самолёты.

Иван Авдиенко немедля бросился разыскивать родственника Василия Цариценко, пожарного из Баева, ещё утром прибывшего в посёлок Мурашкинский на мотоцикле к тёще качать мёд. Они поняли друг друга с полуслова и вот уже ехали на мотоцикле в степь.

Иж-56 как раз приближался к тому месту, куда приземлялся парашют, управляемый человеком. Остальные, как оказалось, были непилотируемыми, грузовыми, причём на одном из них был закреплён яйцевидный спускаемый аппарат. Мужчины заметили, что ветер сносит парашютиста, в момент приземления он не смог погасить купол, отчего его опрокинуло на спину и тащило по земле. Пока Василий Цариценко ставил мотоцикл, Иван Авдиенко подбежал к тому, кто в буквальном смысле слова спустился с неба.

– Здравствуй, – радостно-осторожно произнёс Иван Авдиенко, разглядывая необычную экипировку человека, спустившегося с небес. Почему-то сразу бросились в глаза пышные волосы на плечах. Сомнений не было: перед ними была женщина.

Она ответила на приветствие, затем, оглядевшись вокруг, спросила: «Где же я приземлилась?» Мужчины в один голос ответили: «В Алтайском крае». Женщина ахнула: «Вот это я просвистела!» Как оказалось, она должна была спуститься с небес в Карагандинской области Казахстана.

В ту первую минуту они отметили на переносице небольшую травму. Спросили, отчего синячок. Она сказала, что ударилась обо что-то твёрдое внутри спускаемого аппарата, но тут же пояснила, что в космосе чувствовала себя отлично: «В небе хорошо, но на родной советской земле – лучше».

На самом деле в полёте Терешкова чувствовала себя плохо, её рвало, она долго не выходила на связь с Землей. Оказалось, что космонавт спрятала за обшивку спускаемого аппарата грязный костюм. Авдиенко и Цариценко видели его, но многие годы молчали об этом факте.

Угощения в степи

После знакомства Валентина Терешкова, словно вспомнив о долге, раскрыла рюкзак, в котором были надувная лодка, рация, пистолёт и нож. На вопросы сельских жителей, зачем ей всё это богатство, отвечала кратко: лодка необходима на случай приводнения, пистолёт и нож могли бы пригодиться, если бы приземлилась, например, где-нибудь в тайге. Связалась по рации с Валерием Быковским, который ещё продолжал космический полёт: «Я – Чайка, Чайка, приземлилась, всё нормально».

Затем извлекла из комбинезона два собственных фотоснимка и, предварительно спросив фамилии, подписала их тем, кто первыми встретили её на Земле. Иван Фёдорович не решился поправлять космонавта, воспринявшую на слух его фамилию как Авдеенко, хотя по паспорту он значился Авдиенко.

До образования толпы Терешкова успела поинтересоваться тем, где приземлились грузовые парашюты, попросив не растаскивать их на сувениры, так как они якобы заминированы, что, однако, не остановило любопытствующих.

Её всё больше окружали люди, примчавшиеся к месту приземления на всех видах транспорта не только из соседних деревень, но даже из Баева, Благовещенки, Завьялова и Камня-на-Оби. Они всё плотнее окружали космонавта. Без конца спрашивали, не хочет ли она кушать? Терешкова ответила просто: «С удовольствием отведала бы самой земной пищи – картошки и чёрного хлеба».

Авдиенко позже не мог вспомнить фамилии тех, кто угостил её этими простыми лакомствами. Но публикации тех дней утверждают: горячей варёной картошкой с хлебом угощала её продавец Галина Капиносова. Предлагали также яйца, молоко, мёд. С приездом совхозного начальства преподнесли также хлеб-соль, подняли тост за успешное приземление. Позже космические специалисты упрекали её за то, что она отведала молока – врачи категорически запрещали, но она, видимо, на радостях забыла об этом.

Валентина Терешкова принялась угощать собравшихся космической пищей, расфасованной в тубы, похожие на тюбики из-под семейной зубной пасты, хотя и этого делать ей было нельзя. Надо ли говорить, что желающих отведать такого лакомства было хоть отбавляй?! Ивану Авдиенко досталась туба, наполненная питьевой водой. Влага оказалась обычной, земной.

На всех желающих, конечно же, космических подарков не хватило.

Военные из группы обеспечения посадки, ответственные за сохранность космических объектов, почему-то появились только через час после приземления Терешковой.

По словам Валентина Агаркова, работавшего в ту пору в Завьяловском райкоме партии (территория нынешнего Баевского района, на которую приземлилась космонавт, тогда входила в состав Завьяловского района) и проводившего отпуск в Нижнечуманке, один или два военнослужащих, опустившихся из самолёта поиска на парашютах, получили травмы. Иван Авдиенко вспоминает, что старший среди них, обеспокоенный раздачей космических сувениров, угрожал собравшимся, что будет стрелять по тем, кто приблизится к охраняемым объектам, на что какой-то дед – участник войны полушутя парировал: «Стреляй! Всех не перестреляешь!»

Где увидеть Бога?

Газетные хроники тех дней свидетельствуют, что Валентину Терешкову буквально засыпали вопросами. Спрашивали про самочувствие. «Отличное!» - отвечала звездолётчица. А старушка Нечунаева задала такой вопрос: «Высоко ты летала, доченька. А Бога не видела?» – «Нет, бабуся, Бога не видела». Вдруг объявилась землячка из Ярославля – доярка Шевцова.

Терешкова с ней радостно расцеловалась.

Дальше воспоминания очевидцев разнятся. Иван Авдиенко утверждает, что в степи приземлялся кроме вертолёта с медиками ещё один – с журналистами и дублершей космонавта, с которой она знакомила собравшихся. Гости привезли цветы, шампанское, коньяк и фрукты. По его словам, дублёрша была крупнее и полнее хрупкой Терешковой. Кроме того, она якобы утверждала, что в отряде космонавтов готовилась к полёту и девушка с Алтая. Другие источники опровергают эти факты.

Тем временем Терешкова попросила отвезти её в отделение связи, чтобы доложить о завершении полёта. Несколько автомашин направилось в Нижнечуманку, центральную усадьбу совхоза «Заря». Достоверно известно, что космонавт попросила остановиться на окраине села, чтобы утолить жажду. Старших в семье кузнеца Тихона Тарасова не оказалось дома, но девятилетняя дочь Лариса не растерялась: напоила Терешкову водой и подарила ей хлебный каравай.

Ирина Сувалова несла в тот день дежурство в отделении связи, располагавшемся в мазаной избушке, крытой соломой. Связистов близлежащей округи предупредили ещё с утра о возможности важной правительственной связи. С волнением Сувалова сообщила Терешковой: «На проводе – Москва». Та по-военному доложила первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущёву об успешном завершении полёта, приземлении «в заданном районе», что было, мягко говоря, неточно. Никита Сергеевич в свою очередь тепло поздравил первую в мире женщину-космонавта с удачным полётом и подчёркнул, что «мы тебя будем чествовать в Москве».

Вскоре после этого у околицы Нижнечуманки приземлился «кукурузник», унесший космонавта-6 в Барнаул, откуда она отправилась в Москву.

Памятная стела

Осенью 1963 года Иван Авдиенко вынужден был покинуть неперспективный посёлок Мурашкинский, около 30 лет работал на ремонтном заводе и элеваторе в Барнауле, а к пенсии переехал в райцентр Мамонтово, где несколько лет назад скончался.

Спустя годы во время работы XXIV съезда партии его делегат – трактористка совхоза «Заря» Баевского района Мария Мамзина пригласила Терешкову на открытие памятной стелы на месте её приземления, приуроченное к 10-летию полёта первой женщины к звёздам. Та пообещала, но в канун события прислала извинительную телеграмму.

Памятную стелу разместили чуть севернее от точки приземления, поскольку там было болотистое место. Неподалёку от неё установлена бетонная тумба, обозначающая, что здесь опустился спускаемый аппарат. Между прочим, когда-то ближайшим населённым пунктом к нему был давно исчезнувший посёлок под названием Израиль. Знающие люди шутят, что Терешкова взлетела в СССР, а оказалась в Израиле.

В 1980 году местные власти решили увековечить приземление Терешковой на территории Баевского района и установили неподалёку от райцентра на обочине автотрассы у Кулундинского канала ещё одну стелу – фигуру летящего космонавта. И на её открытие Валентина Владимировна не приехала.

В 1988 году, в канун 25-летия её полёта, автор этих строк, работавший тогда на краевом радио, дозвонился до председателя президиума Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами. Валентина Владимировна тепло вспоминала Алтай, картошку с хлебом, которой угощали её в степи, вновь обещала приехать к нам. Но и в этот раз она так и не прилетела на Алтай.