Золотая середина Владимира Чуканова

Каждый мужчина, как известно, за свою жизнь должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево. К своему 70-летию Владимир Чуканов перевыполнил эту программу. Есть у него и дом, и три сына, и лес, который он посадил или спас от лесных пожаров...

Бесконечна, как космос

Все самое важное для заслуженного лесовода России,  кандидата экономических наук, исполнительного директора Союза организаций лесной отрасли Алтайского края «Алтайлес» Владимира Чуканова связано, сколько он себя помнит, с природой, с лесом. Встретившись со своим героем в канун юбилея, «АП» убедилась: ничего нет случайного в его судьбе.

– Владимир Иосифович, вы из поколения детей войны, а в то время лес был для людей возможностью выжить, давал им дрова, ягоды, грибы, сенокосы. Когда вы решили, что лес станет вашей основной профессией?

– Я родился в 1944 году в селе Топчиха Алтайского края, в семье был младшим из четырех детей, «помазунчиком». Мама растила нас одна – отец погиб на фронте. Вся любовь старших досталась мне, так что ощущения трудного детства у меня нет, хотя жилось нам в те годы, конечно, нелегко. Вырос в доме на окраине села, рядом родные березовые колки, неповторимая наша сибирская лесостепь. Летом – ягоды и пруд, зимой – коньки-снегурки. К окончанию школы у меня было две мечты: служить на флоте и связать свою судьбу с природой. Военком исполнил первую, моя воинская специальность – гидроакустик. Служба нелегкая, но она формирует характер и чувство товарищества. А лесником я стал после увольнения в запас. Начинал в Большереченском лесхозе, в родном районе. Обрубал сучья на лесосеке, дежурил на пожарной вышке, окончил Бийский лесхоз-техникум, стал работать лесничим. У нас с женой уже сыновья подрастали, спасибо ей, отпустила меня на очное лесное отделение Сибирского технологического института. Я экстерном сдавал сессии, чтобы чаще бывать дома с семьей.

– Как лесничий стал кандидатом экономических наук?

– Девиз СССР помните? «Экономика должна быть экономной». Я уже директором Ключевского лесхоза работал, мне хотелось знать, что собой представляет экономика лесного хозяйства как наука. Вторую специальность инженера-экономиста лесной отрасли я получил в Московском лесотехническом институте, а позже защитил кандидатскую по теме «Стратегия социально-экономического развития лесного хозяйства Алтайского края». Дилетанту она покажется скучной, на самом же деле тема использования лесных ресурсов бесконечна, как космос. Я старался эту мысль донести и до студентов, когда преподавал экономику лесного хозяйства в АГАУ, и до коллег,  уже будучи заместителем начальника управления лесами Алтайского края по финансам и экономике.

– А что тут можно нового придумать? Переработка древесины, производство различных пиломатериалов, столярных изделий.

– Речь о глубокой переработке древесины, этот вопрос был всегда актуален. Новый Лесной кодекс (редакция 2006 года) открыл большие возможности для предпринимательской деятельности. Сейчас в Камне-на-Оби, Рубцовске, Павловске, Тальменском, Первомайском и других районах края работают крупные современные лесоперерабатывающие предприятия. Они выпускают для деревянного домостроения пиломатериалы евростандарта, клееный брус и строганый погонаж, оконные и дверные блоки. А отходы производства превращают в биотопливо (щепа, древесные гранулы), равное по теплоемкости каменному углю. Налажено производство древесного угля, пихтового масла, других лесопродуктов. Организовать цикл глубокой переработки несложно технологически, но он требует осмысления, времени, средств. Строительство такого завода – это крупный инвестпроект с финансовой емкостью в несколько миллиардов рублей, который должен быть окупаемым. Но Алтай ориентирован на идеологию экологической целесообразности, не случайно в 2009 году он признан лучшим в России по режиму ведения лесного хозяйства. У нас разработана и утверждена Стратегия развития лесной отрасли Алтайского края на период до 2025 года с точками роста и лесного хозяйства, и промышленности. Кстати, ежегодно за счет всех источников финансирования на нужды лесного хозяйства предприятия отрасли тратят свыше 900 миллионов рублей. Три кита разумного хозяйствования – охрана, лесовосстановление и использование лесов. Но лишь заготовка и переработка древесины компенсируют предприятиям их затраты. Охрана и воспроизводство лесов – неокупаемые сегменты экономики леса, а отдачу от его восстановления увидят через век уже наши внуки. Но видимые результаты от работы по обеспечению хозяйств кадрами, современными техническими средствами предупреждения и тушения пожаров ощущаем на себе и мы. Если сухим жарким летом удалось сберечь от огня лес – это замечательный результат.

Есть выход

– Не секрет, что восстановление леса не успевает за темпами его промышленного использования. И СМИ пестрят сообщениями: тут грибы исчезли, там краснокнижников спугнули. Где выход?

– Мы в любом случае пока живем потенциалом природы, это правда. Выход – в щадящей эксплуатации леса, ресурса возобновляемого в отличие от газа и нефти. Рубку спелого леса по аграрной терминологии можно сравнить со сбором урожая. Есть рубки ухода для формирования будущих полнотных насаждений, есть санитарные рубки, когда убирают ослабленные, пораженные вредителями леса деревья, сухостой. Но не прошло еще ста лет, необходимых для объективной оценки экономической эффективности современной научной системы лесопользования в России. Хотя еще в XVIII веке ученый-лесовод Георгий Морозов рубки, дающие возможность вырасти новому поколению леса, считал их синонимом лесовосстановления. СССР – отдельная история. В годы войны и освоения целины нужны были огромные объемы древесины, чтобы строить заводы, жилье, обустраивать тысячи переселенцев, эвакуированных, целинников. Лес истреблялся безмерно, но когда решалась судьба страны, иных приоритетов быть и не могло. Времена изменились, сейчас нужна золотая середина.

– Вы 23 года руководили лесным предприятием на юго-востоке края, в Ключевском и Михайловском районах. Почему, по-вашему, четыре года назад не удалось остановить огонь, буквально слизавший Николаевку?

– Предыстория этого пожара началась с развалом СССР. То, что творилось в приграничных районах Казахстана, иначе как безответственностью высшей степени я назвать не могу. На той стороне, например, измельчали до нескольких дворов лесные поселки. Не стало людей, занимавшихся предупреждением лесных пожаров, развалились сельхозпредприятия, а их техника была распродана, естественно, большие площади нескошенных угодий стали прекрасным горючим материалом. Случались в моей практике пожары и до перестройки, но в приграничном Казахстане работали службы охраны, с ними мы сотрудничали, выходили им на подмогу. А в сентябре 2010 года роковым образом совпали очень сухая погода и сильнейший, до 40 метров в секунду, ветер. Шквальный огонь набрал силу на стороне Казахстана, и некому его было остановить. Там семь героев-одиночек пытались опахивать участки, тушить пламя, в итоге сгорели заживо. Мы упреждали огонь до границы с Алтаем, да разве удержишь огненную лавину…

– Говорят, опыт – лучший учитель. Берет дорого, зато и объясняет доходчиво.

– Да, Николаевка многому научила Россию и Казахстан. Сейчас наши страны сотрудничают на межправительственном уровне, оснащают службы охраны лесов техникой. Петух жареный клюнул – мы встряхнулись.

– Кто-то из ваших сыновей пошел в лесную профессию?

– Нет, они все врачи. Сначала медицинский окончил старший Иван, за ним пошли Константин и младший Андрей. Но и это не все. Их жены – медики. Да и супруга моя Надежда Андреевна – лесопатолог, если вдуматься, тоже врач. До сих пор лечит лес от вредителей и болезней.

Справка
Владимир Иосифович Чуканов в лесной отрасли с 1967 года. Заслуженный лесовод России, кандидат экономических наук, диссертацию защитил по теме «Стратегия социально-экономического развития лесного хозяйства Алтайского края». Один из разработчиков Концепции развития лесной отрасли Алтайского края до 2020 года. Награжден почетной грамотой администрации края, медалью «За заслуги в труде».