Поднимая в атаку. История героя Великой Отечественной войны, который работал в «Алтайской правде»

Очередной поиск нашего коллеги, героя Великой Отечественной почти было зашел в тупик, но…

Помните, как заканчивается стихотворение Симонова про самый длинный день в году? «И время добавляет в списки еще кого-то, кого нет… И ставит, ставит обелиски». Увы, не у всех павших на Великой Отечественной сотрудников «Красного Алтая-Алтайской правды» есть эти самые обелиски – многие герои пропали без вести. И списки фронтовиков нашей газеты будут пополняться еще долго – судьбы иных коллег приходится устанавливать по крупицам годами…

Что осталось?

Георгия Ильича Лелявского принимали в кандидаты ВКП(б) перед войной в «Алтайской правде». Об этом я узнала из протокола партийного собрания. Даже неизвестно пока, на какой должности он работал до войны в «Алтайке». Или в младшей сестре, «Сталинской смене»? Или был «прикрепленным» к «АП» одной из краевых организаций?.. На фронте же Лелявский был политруком. Вот его послужной список: в декабре 1941-го – старший инструктор по пропаганде и агитации политотдела 133 бригады, позже – второй замначальника политотдела бригады, в 1943-м – замкомандира по политчасти 1318 сп 163 сд. На этом закончились и его боевой пусть, и его жизнь: наш герой умер от ран 17 августа 1943-го.

[ФОТО]

В четвертом томе краевой Книги памяти имя Лелявского встречается на страницах двух сельсоветов, Половинкинского и Самарского. И Половинкино, и Самарка – населенные пункты одного, Рубцовского района. Его уроженцем и был Георгий Ильич. Но нет уже села Казанского, в котором он появился на свет в 1914-м, и куда была отправлена похоронка матери его, Софье Ильиничне. Предполагаемых родственников героя мне удалось найти на одном из генеалогических сайтов. Написала – не ответили. Значит, не родня?..

Прошли месяцы, годы, а поиск так и не был завершен. Неужели тупик? Неужели один ветхий листочек из архивного дела – это все, что осталось от героя?..

Повезло

Когда поиск заходит в тупик, то хватаешься за соломинку – пересматриваешь заново архивные документы, ищешь мемуары однополчан своего героя. Иногда везет. Но в этом случае везенье оказалось прямо-таки огромным…

В свой первый фронтовой год Георгий Лелявский был награжден медалью «За отвагу», высоко ценившейся фронтовиками. За что он ее получил? «Работая старшим инструктором политотдела по пропаганде и агитации т. Лелявский неоднократно находясь в стрелковых батальонах оказывал помощь военкомам в организации политического обеспечения боя. В боях за высоту «Огурец», с 17 по 23 июля, т. Лелявский после гибели комиссара и личным примером увлекал бойцов и командиров отбивая неоднократные контратаки врага. В боях на болоте Сучан выполнял ответственное задание командования бригады по организации боя». Этот наградной лист летом 1942-го подписал начальник политотдела 133 осбр батальонный комиссар Ивушкин.

Мне оставалось только найти высоту Огурец в сочетании с именем комиссара. И вот какое описание боя обнаружилось:

«19 июля… был введен в бой наш 4-й батальон. Перед ним поставили задачу - вместе с 1-м батальоном к исходу дня овладеть Туганово. Но, как и в минувшие два дня, с утра появились вражеские бомбардировщики и до позднего вечера, с небольшими перерывами, бомбили наши боевые порядки. Нам не удалось полностью подавить вражескую артиллерию. Она продолжала вести интенсивный огонь по нашим наступающим подразделениям. Лишь одна рота сумела выдвинуться на южные скаты высоты Огурец, оседлать дорогу Туганово - Наличи и выставить боевое охранение в направлении леса западнее Туганово. Две роты вынуждены были залечь и окопаться.

В тот же день наша разведка донесла, что противник намерен контратаковать высоту Огурец. Разведчики не ошиблись. Появились немецкие самолеты. Они обстреляли наши боевые порядки. Под дымовой завесой гитлеровцы пошли в контратаку. Как потом подтвердили пленные, в ней участвовало до 1800 солдат и офицеров.

Однако успеха гитлеровцы не имели. Контратака была отбита. На следующий день они пытались вернуть высоту Огурец. И снова потерпели неудачу.

21 июля 290-я немецкая пехотная дивизия прекратила контратаки. Пленные немецкие офицеры признали, что во время контратак погибло не менее 700 их солдат и офицеров. Нам удалось захватить высоту Огурец и укрепить оборонительные рубежи».

Автором этого описания был Николай Борисович Ивушкин, полковник в отставке, кандидат исторических наук. В своих мемуарах он поименно назвал всех семерых членов своего политотдела, подчеркнув, что опирался «прежде всего на старшего инструктора по организационно-партийной работе старшего политрука Михаила Павловича Пепелева, старшего инструктора по пропаганде старшего политрука Георгия Ильича Лелявского».

Первая пуля

Не однажды имя Лелявского встречается и в фронтовом дневнике Ивушкина:

«5 июня. Рано утром после артиллерийской подготовки части первого эшелона перешли в наступление. Вскоре штаб нашей бригады получил первую информацию о боевых действиях 127-й стрелковой бригады. Успешно действуют наши артиллеристы. Многие из них показали себя мужественными людьми. Об этом сообщили в политотдел старшие политруки М. М. Белов и Г. И. Лелявский, находившиеся на огневых позициях артдивизиона.

24 июня. Посетил 1-й батальон. Вместе с членами партбюро подразделения наметили меры по укреплению батальонной первичной организации. Вечером провели семинар пропагандистов при политотделе. Обсудили лекцию старшего политрука Г. И. Лелявского: «Изучать и популяризировать боевой опыт, накопленный за год войны». С небольшими коррективами, дополнениями текст лекции одобрили.

18 июля. ...в 7 часов артиллерия и минометы начали обрабатывать передний край противника. Когда пехота перешла в наступление, в небе снова закружили немецкие самолеты. После бомбежки гитлеровцы перешли в контратаку и потеснили 3-й батальон.

Пропагандист политотдела старший политрук Георгий Ильич Лелявский, находившийся в это время в 3-м батальоне, рассказывал о силе личного примера агитатора подразделения сержанта Тимофея Петровича Михно. Этого 33-летнего сибиряка во время налета вражеской авиации контузило и завалило землей. Когда товарищи его откопали и привели в сознание, он снова взялся за винтовку».

Многокилометровые марши, тяжелые бои – вместе со своими боевыми товарищами все это пережил Георгий Лелявский. А еще были артналеты, окружение, «сидение» в болоте Сучан, когда «на одного человека выдавалось 60 граммов сухарей и на 15 человек - банка консервов»…

Фронтовая судьба развела Лелявского и Ивушкина. Как оказалось, навеки. «Политруки, - писал комиссар, - к сожалению, часто выбывали из строя. Они первыми подымались в атаку, и в них нередко попадала первая пуля». Вторая награда нашего героя – Орден Отечественной войны II ст. - стала посмертной:

«4 и 5.8.43 года товарищ Лелявский вышел в боевые порядки подразделений и, когда начался штурм вражеской обороны, он непосредственно отдавал на месте приказы и приказания и там где подразделения задерживались, появлялся сам, поднимая подразделения в атаку и вражеская оборона была прервана.

Преследуя противника, товарищ Лелявский проявлял большую заботу в обеспечении личного состава горячей пищей и всем необходимым вещевым снабжением, а также подтягиванием тылов… В районе Хрущевая Никитовка, когда противник с танками и автоматчиками прорвался на командный пункт, тов. Лелявский быстро организовывает контратаку и восстанавливает прежнее положение.

17.8.43 года в районе юго-восточнее Мурафа противник предпринял несколько атак против полка…Тов. Лелявский организует группу автоматчиков, разведку и другие подразделения полка поднимает в контратаку и быстро восстанавливает положение. Во время артминометного огня был тяжело ранен и через несколько часов умер товарищ Лелявский на боевом посту».

Первичным местом захоронения нашего героя указана д. Мурафа Краснокутского района Харьковской области. Не найти в этом регионе, пожалуй, ни одного населенного пункта, в котором бы не было мемориала воинам Великой Отечественной. В центре Мурафы – две братских могилы. Я изучила сотни имен в списках мемориальных плит, но Лелявского не нашла. Значит, он захоронен там, как и многие – безымянным…

А что же можно узнать из протокола партсобрания «Алтайки»? 25 сентября 1938-го тов. Лелявского приняли в кандидаты в члены ВКП(б). По последней, четвертой категории – в нее входили «остальные служащие». Это означает, что условия приема и в кандидаты, и в члены партии были жестче, чем для рабочих и колхозников. «Лица четвертой категории» должны были предоставить пять рекомендаций членов партии с десятилетним партстажем; их прием утверждался крайкомом; стаж кандидатский для них был больше – два года.

Из протокола о нашем герое можно узнать совсем немного: родился в 1914-м в семье середняка, образование имел среднее, в комсомол вступил в 1931-м, одно время работал учителем в Калмыцких мысах. И стандартное – был политически устойчивым, активным, достойным…

Стиль и орфография приведенных документов сохранены.