Известный режиссер Михаил Тумашов развивает проект «Театр № 218»

Авторскими программами Михаила Тумашова много лет подряд стартовал Шукшинский кинофестиваль. Сегодня известный режиссер развивает проект «Театр № 218», в репертуар которого непременно включает спектакли по мотивам произведений Василия Макаровича.

«Пока я живу»

– Михаил Афанасьевич, вот уже два года вы не работаете как режиссер на площадках фестиваля. Значит ли это, что охладели к нему?

– Ни в коем случае. Были причины уйти на время в сторону. Меня приглашали, но в тот момент разъезжался мой выпускной курс, а новый я еще не набрал. Решил взять паузу. Я ведь с нулевых работаю со студентами над Шукшиным, его прозой, стихами, публицистикой. 95% моих выпускников служат в театрах, преподают в театральных вузах страны. Таким звездным был, например, мужской курс выпуска 2005 года. В тот год на Алтай приехала режиссер Лидия Боброва. Обычно звездным гостям фестиваля некогда досматривать наши программы у памятника Василию Макаровичу на улице Юрина в Барнауле, сразу после выступления организаторы увозят их на другие площадки. Лидия Алексеевна в тот раз не уехала, осталась до финала. Ей понравились студенты-актеры, знакомство получилось теплым. Она планировала набирать в Ленинграде курс режиссеров народного кино, приглашала меня преподавать. Такое предложение было лестным, ведь и сам я воспитанник ленинградской школы Товстоногова. Но и в АГИК театр-мастерскую не мог оставить.

– Долгие годы у вас не было своего помещения, актеры играли на гостевых площадках. Разрешилась ли эта проблема?

– Помню лишь небольшой период, когда оно было – зал в здании администрации Ленинского района рядом с институтом культуры. Год мы раскручивали эту точку, на второй к нам пошёл зритель. Но… пришлось оттуда уйти, мешали мы там. Сотрудничали с театром музкомедии, как он тогда назывался, играли на его малой сцене свой репертуар. Планов много было, комитет по культуре Барнаула их поддерживал, но реальностью они так и не стали. Пять лет назад я решил, что не буду больше тратить время своей жизни на поиски площадки для театра стационарного. Он ведь у нас, по сути, есть. Вот эта учебная аудитория номер 218 в институте культуры, где мы сделали лучшие драматические постановки, включая «Мещан» Горького. Так родился проект «Театр № 218». Он жив, пока я живу. Набираю студентов, и за три года ставим 12 спектаклей. На нашей камерной площадке всегда аншлаг. Афиш не делаем – информируем зрителей в соцсетях, это куда эффективнее.

«До гения»

– Мы недавно были в командировке в Залесово. Там очень сильный народный театр. Его актеры помнят, как вы занимались с ними еще со школьниками. С тех пор они не расстаются со сценой, пусть сельской, самодеятельной…

– Приятно, что в Залесово помнят нас с женой Галиной Анатольевной. После окончания института мы приехали туда по распределению, работали со школьным театром «Перемена». Там у нас состоялось много хороших проектов, один из них – «Залесовские вечера». В школе искусств мы делали программу из классики стихов и музыки. Наши партийные кураторы сначала решили, что народ это не будет смотреть. Но я уже тогда вредным был. Сказал: «Делаю так или вообще не делаю». И случилось чудо. Сельские зрители, затаив дыхание, слушали, внимали, аплодировали стоя, не уходили,  когда опустился занавес. Меня подбрасывали вверх и, слава богу, ловили. Этого им было мало, они стали подкидывать и пианистку в красивом платье из шифона… Мы, бескомпромиссные максималисты, просто честно делали свое дело. Видимо, это заразительно. Я и сейчас с каждым своим набором стараюсь быть максимально наравне искренним, честным, реальным. Не ходить на котурнах, не возвышаться. Высоки лишь требования к спектаклям, к актерам.

– Какая публика легче принимает Шукшина – городская или сельская?

– Разницы нет, если спектакль сделан с высокой степенью правды и художественной откровенности. Пример тому – шукшинские рассказы, которые провез по всей России Театр наций Евгения Миронова. Василий Макарович звучит в любой аудитории. С программой «Слово о малой родине» мы в составе делегации края участвовали в Днях культуры Алтая в Москве. На микрофон мы делали спектакль «Позови меня в даль светлую», выступали с ним у памятника, где нет ни софитов, ни реквизита. Только воздух и пространство. Все 45 минут действо держало внимание зрителей.

– Десять лет каждый год вы работали, по сути, над одной и той же темой. Сложно ли каждый раз придумывать что-то новое?

– С одной стороны, да. Особенно когда использованы уже проза, стихи,  публицистика и даже записки-цитаты. Но его «...угнетай себя до гения» и «нравственность есть правда» неисчерпаемы, как любая классика. Каждый раз открываешь в ней новое. Мы меняемся, и с нами Шукшин. Сила, что вела его. Суть личности. Щемящая незавершенность судьбы. Не нам решать, кому когда уходить. Если бы он или Высоцкий жили долго и счастливо, кто знает, каким бы оно было, это завершение. А мы запомнили их… такими.

По-честному

– Какую из своих шукшинских программ считаете наиболее удачной?

– Наверное, самые первые были и самыми заряженными. Мы с ними ездили в Сростки, показывали в музее на Зеленой сцене. Я там впервые увидел, что атмосферу спектакля можно создать даже на улице. Если есть плотность и искренность мышления актеров, текстов, мизансцен, замысла. Однажды делал программу по запискам Шукшина. Они опасные, эти штуки, и меня отредактировали. Грешен, поддался на эту редакцию и кое-какие вещи убрал. «Вошел в положение», дабы не будоражить кого-то там. Не по-шукшински поступил. Пошел на поводу у заказчика. Вот за это стыдно. Правильнее, когда он принимает тебя «вредным». Так мы работали с ветеранами-афганцами над спектаклем «Афганская быль». Сильный, с абсолютной погруженностью актеров и участников боевых действий. Играли в краевом театре драмы, постановка выстрелила. Она есть в записи, ребята говорят, что время от времени ее пересматривают. Главное – делать все по-честному, не изменяя себе. Уж каков есть...

– От актеров и режиссеров слышала, что Шукшин мистически влияет на жизнь человека. С вами такое бывало?

– Не знаю, мистика ли это. Профессия у меня такая – совпадать с автором,  становиться близким ему, звучать через него. В этом смысле Шукшин из тех авторов, что ведут режиссера. Конечно же, памятник, у которого мы играем, не меняется. Но порой мне кажется, что неким неведомым образом он видит и слышит зрелище, становится тайным и ненавязчивым участником, главным его героем. А бывает, когда Шукшин не звучит. Если выступающие закрывают его, чтобы показать себя. Это неприятно, неправильно. Есть множество режиссерских способов высветить его. Это свято. Так меня учили в Ленинграде. Этим заветам следую всю свою жизнь.

– Вам повезло учиться у двух великих людей – Товстоногова и Фоменко. Чему главному они вас научили?

– Когда я проходил ассистентуру Ленинградского института театрального искусства, Георгий Александрович Товстоногов был уже старенький. У меня, младшего педагога кафедры драмы, была почетная обязанность – провожать мэтра в класс на третьем этаже. Помню, как впервые вел его, немощного, под руку и думал: «Ой, а что же это будет...» Но он преображался, едва садился в режиссерское кресло. Удивлял ясностью мысли, нервом, волей. Непрерывно дымил своими «Мальборо», прикуривая новую сигарету от недогоревшей. В год, когда я окончил курс, его не стало. Петра Наумовича также считаю своим учителем. В его спектаклях, которые я видел, нет сценографии как таковой. Они сделаны «на подбое», из воздуха, в котором оживает особенное время, возникает иное пространство. Происходят космические вещи, когда одно провоцирует другое. Это жизнь, созданная игрой. И она в том, чтобы игры не было.

– Вопрос банальный, но без него никак в беседе с режиссером. Ваши творческие планы?

– С первым актерским курсом мы готовим спектакль «Марьино поле» по пьесе Богаева, в этом году будет закрытый просмотр, в следующем – на зрителя. Выбрали для новой постановки повесть Бориса Вахтина «Одна абсолютно счастливая деревня». И будет шукшинская классика, как всегда. Проект «Театр № 218» продолжается, мы готовимся выйти на большую сцену.

Справка
Михаил Тумашов – режиссер, художественный руководитель проекта «Театр № 218», автор программ Шукшинского кинофестиваля. За 30 лет преподавания на кафедре театральной режиссуры и актёрского мастерства АГИК поставил со студентами более ста спектаклей.