«Боевые подруги» в Барнауле воспитывают патриотов

Более 30 лет назад в Центральном районе города Барнаула родилась уникальная общественная организация, объединившая активисток – участниц Великой Отечественной войны, 186 фронтовичек.

Мария и Надежда

Замечательные женщины пели в хоре, вели уроки мужества в школах и вузах, проводили трогательные до слез встречи с трудовыми коллективами. Время лишь немногим позволило остаться в строю, но и теперь «Боевые подруги» хранят лучшие свои традиции. Лидер организации Надежда Мордовцева заботится о ветеранах, которые в силу возраста уже не могут бывать на встречах, посещает их дома, ободряет добрым словом, приносит гостинцы.

Вот что рассказывает Надежда Георгиевна о своих соратницах: 

– В 1985 году мы решили собрать женщин – участниц Второй мировой войны и заняться патриотической работой. Первым председателем нашего движения стала Мария Никифоровна Воронина, которая создала хор. Вместе мы выезжали в образовательные учреждения, организации, коллективы, устраивали концерты. А в 2002 году председателем «Боевых подруг» или, как мы его называем, комитета, стала я. Возраст дает о себе знать, поэтому мы перераспределили обязанности. К движению присоединились и ветераны мужчины. За каждым закреплены участки работы, школы, где мы рассказываем ребятам о своей юности, о войне. Нас всегда радовал тот факт, что школьники с большим интересом относились к таким встречам, засыпали нас вопросами. Сейчас из-за болезней нам уже сложно бывать в школах, но и теперь при каждой возможности мы стараемся встретиться за чашечкой чая, повспоминать,  поддержать друг друга.

Свой боевой путь Надежда Георгиевна начала еще в 1941 году радисткой 13-го батальона связи 92-й дивизии 2-й ударной армии. Контуженной попала в плен. Прошла лагеря смерти Майданек и Равенсбрюк. Спасение ей и еще 12 тысячам женщин принесла в апреле 1945 года Советская армия. Эти факты героической биографии Надежды Мордовцевой удивительны еще и потому, что, пройдя все круги ада, она смогла сохранить человеческое достоинство и поднялась на самую высокую ступень силы духа.

Мечта – выжить

Несколько лет назад мне посчастливилось побывать на встрече двух удивительных женщин, выпускниц школы радистов под Ташкентом 1941 года Надежды Мордовцевой (в девичестве Першиной) и Марии Марфутиной (Дюжиковой). 70 лет после войны они жили в одном городе и не знали об этом! И лишь случайно по опубликованному в газете коллективному фото группы радисток нашли друг друга. Вот фрагмент той встречи.

«Страшно, очень страшно на войне, – вздыхает Надежда Мордовцева. – Когда слышу, что кто-то не боялся, думаю, не видывал он её настоящую. Смерть ежеминутно над тобой летает. Реакция людей на страх разная – от паники до бравады. Иногда мне кажется, что я на одной злости выжила. Знаешь, когда был самый страшный и обидный момент? Когда мы, попав в окружение, получили приказ командиров: «Спасайтесь кто как может!» А нам – по 18 лет, вокруг небо и земля перемешаны, бомбят не переставая. Как спастись? Чувствуешь себя букашкой, и так к маме хочется…»

Вот и пятиэтажка на улице Телефонной, в которой живет Мария Марфутина. Ей тяжело подниматься со своего кресла, и Надежда Георгиевна просто садится рядом. Минуту, пронзительную и невероятно долгую, они безмолвно разглядывают друг друга. Дочь Марии Григорьевны, Татьяна, вдруг срывается на кухню: «Холодного компотику принесу». Мне бежать некуда. Мне выть хочется. Господи, ну останови, пожалуйста, время, ненадолго, пусть еще год, два или три! Они ведь столько пережили – и вот только-только нашли друг друга…

– Маруся, ты же Маруся, я помню твое лицо… Как жизнь молодая? – первой нарушает молчание Надежда Мордовцева.

– Да вот, 70 лет прошло. Хорошо выглядишь. Сколько тебе? 93? А мне 90 осенью исполнится…

Сидя голова к голове, они словно забыли про нас, долетают лишь обрывки тихого разговора. Вот по центру знаковой для обеих фотографии – начальник курсов полковник Курчин, взводный Нечипуренко, подруга Маруси, Сашенька, фамилии которой они, увы, не помнят…

На старом фото Надежда и Маруся – кровь с молоком, справные такие. Кормили их хорошо, по солдатскому пайку, плюс режим делал свое дело. В лагере смерти вес Нади опустится ниже 30 килограммов. Лопата, которой ее заставляли копать канал, была тяжелее. В конц­лагере выжили только потому, что держались вместе 40 пленных русских девочек, упертых, доводивших до бешенства надзирателей Дика и Доротею. Наши в отличие от полячек и чешек отказывались работать на «великую Германию», говорить на немецком, не становились старшими по баракам, а под пинками кованых сапог только копили сталь в глазах. Доставалось штрафницам роты особо строгого режима по полной. Как же бесили фрицев русские песни! Да, они пели. Когда их везли в Германию – «Вставай, страна огромная!», в темных холодных бараках – «Катюшу». Они дни рождения подругам устраивали. «Вечеринки» организовывали по ночам под нарами, скопив к празднику дневной паек. Откусывая от скудной хлебной пайки с тоненьким слоем прогорклого маргарина, представляли, что это торт «Наполеон». А Наде больше всего хотелось отварной картошечки с белым хлебом… Ничего не смогли поделать немцы с этой мечтой – выжить, вернуться на Родину и жить счастливыми в своей свободной стране.