На сцене в поисках истины

Трудно представить себе более благодарную аудиторию, чем та, которая пришла послушать монологи провинциальной актрисы (именно так определен жанр известного моноспектакля «Эдит Пиаф»). Корреспондентам «АП» Галина Александровна рассказала о трудностях перевоплощения в великую певицу, о новых проектах и о том, как пережить отсутствие больших ролей.

– В этом году у меня совпало сразу несколько дат: 35 лет работы на сцене, 30 лет в Союзе театральных деятелей, юбилей театра...

– С какими чувствами вы играли бенефисный спектакль?

– У меня часто спрашивают: «Разве вы еще волнуетесь, когда выходите на сцену?» Я объясняю, что в этой профессии волноваться приходится каждый раз заново, потому что нет никаких гарантий, что все получится. Неизвестно, каким будет зритель и каким будешь ты. Возможно, именно это и заставляет быть в тонусе, искать новые «краски». У меня даже костюмеры спрашивают иногда, как именно я сегодня собираюсь играть, потому что они уже запутались (смеется). А я, когда мысленно прохожу спектакль, который предстоит играть, вдруг понимаю, что в какой-то момент лучше было бы перейти не в ту, а в эту сторону, что так было бы… точнее. Мы же в постоянном поиске истины!

– Какой?

– Наиболее точного нахождения в роли, в ощущениях, в целях. Это познание самого себя, известно ведь, что на сцене в человеке проявляется то, о чем он порой даже не подозревает.

Недавно я участвовала в четвертом фестивале речи «Музыка слова». Можно было читать знакомый монолог, у меня их много, или стихи. Но я решила взять ирландскую сказку «Воскресение Рафтери», потому что вдруг поняла: это «моя тема». Главные слова в этой сказке практически те же, что и у Эдит Пиаф: «любовь» и «песни», «любовь» и «музыка». Иными словами, любовь и творчество. О главном герое сказано: «Деньги он презирал, любовь, только любовь – единственное, что он знал и чему поклонялся. Для него она была всем на свете». Немодные вещи, не всегда вписываешься с ними в этот мир, иногда кажешься людям слегка странноватым. Ну и что?

– Многие знают вас не только по спектаклям, но и по концертам и всевозможным мероприятиям, которые вы ведете.

– Я люблю театр, но он, к сожалению, не всегда отвечает взаимностью. Это нормально, но не все выдерживают, актеру нужно обладать большой внутренней силой. Я веду концерты в Русском камерном оркестре – чудесный коллектив, мы должны им гордиться. Меня поражает, что каждый из музыкантов – прекрасный солист, но при этом все играют в оркестре. Кстати, важное качество для театра. И вот мне позволено подбирать на свой вкус какие-то стихи и читать их между музыкальными номерами.

Однажды руководитель оркестра Алексей Кузнецов решил, что надо выступить без лишних слов. Но я вдруг почувствовала: что-то не так, в воздухе какое-то напряжение. Людям нужно, чтобы не просто объявили музыку, им нужен диалог! И вот я сделала какие-то ничего не значащие замечания, прочитала стихи… и пошла теплая волна!

Хотелось бы сделать отдельный вечер стихов.

– А чем актеру могут быть интересны стихи?

– Мне нравится определение Марины Цветаевой: «В стихе – некая природная мера плоти: меньше нельзя». И завораживает музыка, мелодика стиха. Я давно поняла, когда ощущаешь подъем чувств, нужно говорить на другом, возвышенном языке. Но и когда на душе тяжело, рубленый ритм стиха помогает.

Мы поставили спектакль в театре «Подвал». Ещё раз в год я езжу выступать перед пограничниками. Личное общение со зрителем, глаза в глаза – это здорово. Иногда думаю, что мне не хватает инициативности, а сейчас изумляюсь, как я все успела.

– В моноспектакле «Эдит Пиаф» на малой сцене практически так и получается – «глаза в глаза» со зрителями.

– Это как раз не совсем правильно, в идеале тут нужно большее расстояние. Я не Эдит Пиаф, и говорить от ее лица – это очень дерзко.

Так получилось, что уже дважды я отмечала круглые даты этим спектаклем. Сначала играла его в Молодежном театре Алтая, он длился пятнадцать минут. Потом стал идти полчаса, теперь уже почти час. Больше увеличивать не буду, мне кажется, надо уже что-то другое искать.

– Расскажите, как спектакль появился?

– Когда я работала в Караганде, там шел этот спектакль, но драматургия была совсем другая. А в Барнауле мне попала в руки ее книга «Моя жизнь», и я была потрясена. Так откровенно говорить о себе нелицеприятные вещи может только сильный человек. И я стала всем читать отрывки. А в это время намечался фестиваль по речи и пластике. Когда приехала режиссер Татьяна Бычкова из Воронежа, мы проговорили с ней всю ночь, и она рассказала, как видит будущий спектакль. Так что решение, все ходы – ее.

Она сказала, что я должна выходить и снимать плащ. Нельзя же выйти и просто сказать: «Я – Эдит Пиаф». Глупо, должна быть какая-то предыстория. Мы репетировали часов двенадцать – и все, на сцену. Столько текста – страшно было, что не запомню! Но все прошло гладко.

Думаю, книга Эдит Пиаф помогла огромной армии артисток по всему миру проявить себя.

А потом в театре музыкальной комедии еще был спектакль «Жизнь в розовом свете», который мы играли с Виталием Маховым. Он был забыт лет на десять, и я вдруг поняла, что серьезных ролей у меня нет. Тогда и решила дописать вторую часть, мне помогала балетмейстер Ирина Ткаченко. Особого пластического рисунка не было предусмотрено, но она подсказала многие вещи.

– История, которую рассказывает ваша героиня, очень банальна. Не сложно такое играть?

– Там скорее есть некая литературность, но меня и это не смущает. Задача актера – все оправдать, сделать «своим». Вообще, этот спектакль возник, когда из жизни ушел мой муж и образовалась пустота, которую мне хотелось чем-то заполнить. А у режиссера Татьяны Бычковой тогда умерла мама. Благодаря этому спектаклю как будто что-то воссоединилось, трудно объяснить.

– А о каких еще ролях вы вспоминаете с особым трепетом?

– Открывать в себе новое можно бесконечно. Например, когда я сыграла Анну Болейн и на спектакль пришла моя дочь, я думала, она засыплет меня комплиментами. А она сказала: «Я не думала, что ты можешь так ругаться!» Там действительно был такой страстный гневный монолог, который удивил не только моего ребенка, но и коллег.

С удовольствием вспоминаю спектакль «Кин Четвертый». Однажды мы его играли для двенадцати человек в огромном зале! Помню, Виталий Махов тогда тихо сказал: «Играем для себя – и для Бога». Такой был классный спектакль! Спустя время я встретила в трамвае женщину, которая спросила: «А вы помните, у вас был спектакль, на котором было всего двенадцать зрителей? Я на всю жизнь его запомнила!» Если зрителей немного, спектакль получается какой-то интимный, доверительный, полушепотом.

Чтение стихов от невостребованности научило меня общаться с публикой так, чтобы слова рождались прямо здесь и сейчас. Ведь начать со стихов нельзя, надо настроить слушателей, особенно молодежь.

– Ваши коллеги рассказали, что вы помогаете Детскому фонду.

– По мере сил. От меня требуется в основном творческое участие (в бесплатных концертах), ну и элементарно собираем и отвозим вещи. Хотя я слышала, что директор театра кукол «Сказка» Галина Шнайдер смогла какой-то семье выбить квартиру, представляете?

– А у вас есть внутренняя тяга к общественной деятельности?

– Меня туда просто сама жизнь толкает. Даже в собственном доме я уже собираю деньги на домофоны и тому подобное. Мне тут сказали, что впервые видят такую молодую старшую по подъезду (смеется). Но я просто решила проявить инициативу.

– У вашей дочери Ольги не было соблазна стать актрисой?

– Нет, хотя ее и принимали без экзаменов в театральный вуз. Но она всегда мечтала петь. Сейчас она живет в Санкт-Петербурге, участвует в конкурсах, причем в разных жанрах – поет народные, эстрадные песни, романсы, джаз. Впрочем, это неудивительно: когда я ждала ребенка, играла в спектакле «Проснись и пой». Вот она и «проснулась и запела» (смеется).

Справка «АП»
Амплуа ведущей актрисы Галины Зориной - лирико-драматическая героиня. Обладает высокой сценической культурой, талантом «говорить чувствами» и жить на сцене. Создала более 100 женских образов. Кроме Эдит Пиаф в репертуаре этого театрального сезона играет роли Гертруды («Гамлет»), вдовы Кнехтлинг («Бидерман и поджигатели»), Аделаиды в одноименной комедии, Войны («Мамаша Кураж и её дети»), Бабы Яги («До третьих петухов»), Дамы из «Интуриста» («Калина красная») и другие.