НАЧАЛЬНИК ШТАБА

Для чего в школе директор, классный руководитель, учителя – любой первоклассник скажет. А что делают завучи, или, как теперь принято говорить, заместители директора? Зачем их так много – в каждой смене свой?

Круговорот бумаг

Валентина Еремина, заместитель директора по учебно-воспитательной работе барнаульской гимназии № 40, просветила:

– От завучей, или, вернее, заместителей директора, зависит вся внутренняя организация учебного процесса в школе. Директор – стратег школьной жизни, его зам – тактик. Или если проводить аналогию, например, с армией, то он – командир полка, а я – начальник штаба, – улыбается Валентина Дмитриевна. – Во многом от завуча и от того, как он выстраивает отношения внутри коллектива, зависит атмосфера в школе. Это не преувеличение. Допустим, расписание составлено неудобно – сразу же возникают конфликты. Дальше «заведенный» учитель идет в класс, и… считайте, нормального урока не будет.

– Когда я училась, даже если учитель заболевал, нас крайне редко отпускали с занятий, всегда кто-то замещал. А сейчас ребят сразу отправляют домой, это недоработка завучей?

– Если внезапно отменяется урок, в школе должен быть кто-то свободный, кто может «подхватить» детей. Сегодня это редкость. В современных социально-экономических условиях учителя стараются набрать побольше часов, поэтому свободного времени у них меньше. Кроме того, если раньше администрация говорила «надо», это не обсуждалось. Сегодня учитель свободно может сказать: «Я не буду замещать!» В трудовом договоре никакие меры разрешения подобной ситуации не прописаны. А зря.

– Валентина Дмитриевна, вы уже двадцать лет работаете завучем в гимназии № 40, а в советские годы работали в этой же должности в гимназии № 45. Как изменился круг ваших обязанностей?

– Советскую систему управления часто упрекают в бюрократизме, но сейчас бумажной работы у завуча во много раз больше. Мы обязаны протоколировать каждый наш шаг. Мы же низшая инстанция, всем должны отвечать. Моя работа, по идее, очень живая – с учителями, с детьми. Но бумажный вал очень этому мешает. Скоро детей станет учить некогда.

Жить в эпоху перемен

– Вы – историк, а историкам пришлось кардинально менять критерии преподавания. Как вам это далось?

– Очень сложно. Когда в 1990-е годы началось переосмысление исторических процессов, я многого не понимала и не принимала. И сегодня, спустя годы, я уверена: совершенно незачем было так все очернять. Что же касается идеологии… да, в СССР не было такого широкого выбора учебников и методической литературы. Но и тогда, и теперь то, как подается история, во многом зависит от точки зрения педагога.

Кстати, идеология есть везде, американцы так превозносят повсюду свою страну, что если мы не опомнимся, через пару десятков лет и наши дети будут думать, что Великую Отечественную войну выиграли США. На волне отрицания всего советского и некоторые российские авторы дошли до того, что ставили под сомнение роль СССР в войне! Если ребенок будет это читать самостоятельно, он может и поверить. Вот здесь на первый план и выходит роль учителя.

– Как вы думаете, с чем связан всплеск интереса к российской истории в последнее время? Ведь на ТВ, пожалуй, нет канала, который не демонстрировал бы какой-нибудь проект на историческую тему?

– Наверное, это то, о чем я говорила: пришло осознание, что нельзя жить, не зная своих корней, своей истории, что по чужим схемам будущее не построишь. У нас своя дорога, свой путь. Сегодня много говорят о воспитании патриотизма у молодых. А этот процесс невозможен без знания отечественной истории. Только оно может дать молодым чувство сопричастности ко всему происходящему в стране – а это и есть основа патриотизма.

Дети дефолта

– Сейчас вы преподаете не историю, а обществознание. Говорят, у выпускников оно третье по популярности во время сдачи ЕГЭ. Точнее, первое, так как математика и русский обязательны. Почему не история?

– Обществознание – интегрированный курс, включающий в себя социологию, культурологию, политологию, психологию, экономику и право. Цель этого предмета -научить ребенка разбираться, что же это, собственно, такое – современное общество? Для жизни мало определений «богатый, бедный», нужно еще знание социально-экономических процессов, приводящих человека в ту или иную группу.

Между прочим, обществознание помогает усвоить и другие предметы, допустим, литературу. Литературные произведения всегда рассматриваются на фоне эпохи. Знание ценностных ориентаций, процессов, происходящих в обществе, поможет понять материал. Ну и, конечно, есть прагматические соображения: обществознание сдают на вступительных экзаменах в различных вузах на самые разные специальности.

– То есть сегодняшнее поколение учеников – прагматики?

– Не без этого. Впрочем, социально-экономические условия всегда отражаются на детях. Возьмем сегодняшние шестые классы. Они резко отличаются от всех, они самые агрессивные и конфликтные, для них жизнь – битва. Почему? Это - дети дефолта. Каждый раз, когда что-то происходит в стране, любой экономический или политический катаклизм отражается на детях.

Говорить свободно

С последним утверждением Валентины Дмитриевны трудно поспорить.

– Но ведь и место рождения может предопределить жизненный выбор?

– В моем случае так и было, – соглашается она. – Я родилась в Ульяновской области, училась в Ульяновске, бывшем Симбирске. Была очень активна, занималась общественной работой: председатель совета дружины, секретарь комсомольской организации. Мне казалось естественным, что и дальше я должна работать в школе, с детьми. Вот и поступила в Ульяновский педагогический институт, и, разумеется, на самый идеологический факультет – истории…

Кстати, говоря о своем чувстве ответственности как о превалирующей черте характера, Валентина Дмитриевна не лукавит. Даже после того, как Валя Кондратьева вышла замуж за молодого лейтенанта Юру Еремина и уехала с мужем в Германию, учебу она не оставила: ездила на сессии из-за границы. А попав в Ленинград, куда мужа направили учиться в военную академию, сразу отправилась устраиваться на работу. То же самое она сделала позднее в Барнауле и учительствует уже более тридцати лет – сначала в 45-й, а теперь в 40-й гимназии.

– Валентина Дмитриевна, ваша дочь тоже учитель, а внук активно участвует в научно-практических конференциях и олимпиадах. Вам не кажется, что уже можно говорить о династии?

– Может быть. Во всяком случае, внук Георгий идею педагогической деятельности не отвергает, хотя отец у него – врач, дед – военный. Он даже как-то сказал, что хотел бы поработать вожатым.

– Как у всякого учителя у вас, наверное, есть фирменные приемы, чтобы взять аудиторию?

– Я стараюсь видеть в учениках собеседников, партнеров. В основном мы с ними разговариваем на уроках. Ученик не должен бояться плохой оценки, если выскажет точку зрения, отличающуюся от преподавательской. Ребята раскрываются тогда, когда могут свободно высказываться!

Анна АЛЕКСЕЕВА