"ТАКИЕ ПАМЯТНИКИ НАДО ПОСТАВИТЬ ПО ВСЕЙ СТРАНЕ"

Камень на месте будущего памятника заложили еще в 1996 году. Однако до самого памятника все руки не доходили. Нынче же наконец все сошлось. Профинансировали создание памятника фонд Бориса Ельцина (мало кто знает, что у первого президента России репрессированы были два деда и отец), фонд Михаила Прохорова, банк ВТБ-24, фонд "Династия", благотворительный резервный фонд Александра Лебедева, а также частные пожертвования жителей Барнаула и Алтайского края - вот на чьи средства был отлит и возведен монумент "Прощание".

Память

Бронзовый монумент в 4,5 метра высотой отлил барнаульский художник Анатолий Щетинин по модели, которую его отец сделал еще в 80-е годы. У Анатолия Щетинина к тем годам - свой счет.

- Мама только в 80 лет, за три года до смерти, призналась мне, что она из репрессированных... - говорит художник. - Жили в Центральной России. Имели две коровы, гусей, кур. Ночью пришел к ним сосед, говорит отцу: "Утром возьмут тебя как кулака, беги!". И за ночь снялись и уехали - с шестью детьми. Может, сосед из зависти просто спугнул. Но это же сколько страху в людях было, чтобы от одного слова через всю страну бежать? Отец мой знал про это, а мне не сказал. Такое поколение - сломленное, запуганное. Тогда я и понял, почему он никогда в коммунистической партии не состоял.

На площади собралось около двух тысяч человек. Старики и старушки пришли с фотографиями - у кого остались - своих родителей, сгинувших в ГУЛАГе.

- В 1937-м репрессировали моего отца Иванова Александра Даниловича. Семеро детей осталось... - сквозь слезы говорит Екатерина Александровна Антонова. - Он работал учителем в школе. Мне было три года, про отца я помню только, как он меня на руках носил. Умер в барнаульской тюрьме - сердце не выдержало...

Между тем у зэков сталинских времен Алтай считался "землей обетованной". Александр Солженицын в книге "Архипелаг ГУЛАГ" написал: "...И особенно почему-то цвела в камерах легенда об Алтае. Те редкие, кто когда-то там был, а особенно - кто там и не был, навевали сокамерникам певучие сны: что за страна Алтай! И сибирское раздолье, и мягкий климат. Пшеничные берега и медовые реки. Степь и горы. Стада овец, дичь, рыба. Многолюдные богатые деревни (...) Ах, спрятаться бы в эту тишину! (...) Там, на Алтае, жил бы, кажется, в самой низкой и темной избушке на краю деревни, подле леса"...

Понятно, что даже тем, кому "повезло", никаких "избушек подле леса" не доставалось - хорошо еще, если селили в бараках.

- 28 августа 1941 года эшелон с нами, немцами Поволжья, прибыл на станцию Барнаул. А потом на баржах по реке отправили по краю. Мы - отец, мать, бабушка и четверо детей и еще шесть немецких семей - попали в село Мезенцево... - рассказывает Александр Дитц, придумавший этот памятник и десять лет бившийся за него. - Отца, старшего брата и дядю сразу мобилизовали в трудармию - лагеря НКВД в Молотовской области (Пермский край). Мать была в КрасЛАГе, мы, дети, самому старшему 10 лет, остались одни. Мне четыре года было. Из нас только десятилетний брат немного знал по-русски. По миру ходили. Кто картошки даст, а кто и собаку натравит. Нам выделили заброшенный дом с выбитыми окнами. Дерном окна заткнули... По соседству жил дед Еремей Старкин, в Первую мировую он был в немецком плену - вот он нам помогал. Откуда-то взял кусочек стекла размером в две ладони и вставил его в наше окошко, чтоб мы хоть что-то в доме видели. Отец, старший брат и два двоюродных брата погибли в лагерях. Я потом пытался найти в тех местах хоть братскую могилку, четыре раза ездил - но ни холмика, ни креста. Рассказывают, что тех, кто умирал зимой, складывали в штабеля, а весной бульдозером сбрасывали в реку. А тех, кто умирал летом, кидали в шурфы... Мать вернулась в 1945 году. В свои 37 лет она была совсем седая...

Среди приехавших на открытие московских гостей - Лев Нетто, бывший узник ГУЛАГа, участник Норильского восстания заключенных 1953 года.

- В 1945 году я сообщил родителям, что демобилизовался и уже еду домой, но дождались они меня только через восемь лет... - рассказал он "Алтайской правде". - Посадили меня за то, что был в плену. Строили в Норильске дома на сваях. Чтобы они уперлись в грунт, надо было продолбить в вечной мерзлоте 20-метровые шурфы. Из инструментов - только кайло и лопата. Но не так страшен холод и голод, как страшно чувствовать себя на родной земле рабом. Восемь лет я был не Лев Нетто, а зэка П867. Мы хотели выйти и опять стать людьми с именем и фамилией... Рад, что я сегодня в Барнауле. И скорблю, что в Норильске нет не то что такого памятника, но и ни одного памятного знака…

Место с историей

Площадь Свободы, где стоит памятник, место с историей. С 1771 года здесь находился Петропавловский собор, на кладбище которого был похоронен изобретатель русской паровой машины Иван Ползунов. В 1935 году собор снесли, могилу Ползунова заровняли - так репрессии прошлись и по нему. (На месте другого барнаульского кладбища, Нагорного, сделали парк отдыха, а потом местную ВДНХ. Надгробные памятники разбивали, те, которые разбить не получалось, сбрасывали в выкопанные рядом ямы. Бронзовый бюст Николая Ядринцева, автора книги "Сибирь как колония", пустили в переплавку. На месте Крестовоздвиженского кладбища устроили парк, а из часовни сделали планетарий).

На Алтае располагалось множество лагерей одного из крупнейших островов "Архипелага ГУЛАГ" - СибЛАГа (одно время даже существовал свой отдельный "остров" - АлтайЛАГ, строивший железную дорогу Кулунда-Малиновое Озеро).

Сюда в сталинские годы ссылали поляков - в Бийске отбывал ссылку будущий президент социалистической Польши Вой-цех Ярузельский и здесь похоронен его отец. В 2005 году Ярузельский, приехав в Бийск на могилу отца, рассказал "Алтайской правде":

- Все сложилось так, что я должен был ненавидеть русских. Сначала так и было. Но я увидел простых сибиряков. Они не смотрели, что мы поляки, делились с нами последним куском хлеба...

Потом были калмыки (с тех пор здесь осталась деревенька с названием Калмыцкие Мысы), немцы Поволжья, а уже после войны до середины 50-х годов в алтайских леспромхозах мыкали горе пленные японцы.

Кроме того, только по документам с 1937 года из числа жителей края репрессировано более 150 тысяч человек. (16 тысяч осуждены были к смерти сразу. Остальные попали в лагеря, где до воли доживал хорошо если один из десяти).

А сколько их было до 1937 года - не знает никто. В октябре 2009 года при строительстве торгового центра в Барнауле нашли останки 33 человек, порубанных саблями и потом дострелянных. После расследования выяснилось, что большинство из них составляли бывшие белогвардейцы, но убиты они были в 1923 году по пути в Барнаульскую тюрьму - видимо, конвою просто надоело их вести. В июне 2010 года недалеко от этого места снова нашли кости и разные вещи тех времен - похоже, этот овраг был облюбован красными палачами.

На Алтае же прятался от внимания чекистов Виталий Бианки, будущий детский писатель, вся вина которого состояла в том, что в Гражданскую войну он был призван в колчаковскую армию и служил писарем в Барнауле. (Спрятаться не больно-то получалось - в 1921 году Бианки арестовывали в Бийске дважды, а накануне третьего ареста он бежал в Петроград).

Сталиным репрессии не кончились: среди тех, кто боролся за памятник, был священник отец Михаил Капранов, восемь лет отсидевший в мордовских лагерях за распространение листовок, в которых требовал свободы слова, открытия архивов 30-50-х годов. Капранов до открытия памятника не дожил - умер в 2007 году. Зато на площади был Игнатий Лапкин: он дважды попадал в советскую тюрьму в 80-е годы. Первый раз - за веру, а второй - за то, что начитывал на магнитофонные пленки "Архипелаг ГУЛАГ" и в таком виде распространял. От смерти в лагере спасла Лапкина горбачевская амнистия всем политическим зэкам и упразднение статьи "Антисоветская агитация и пропаганда".

«Умеем ли мы быть друзьями, братьями?»

Летом 2010 года, когда уже отливалась в Москве скульптура, начались в Барнауле споры о названии - разным общественникам показалось, что "Жертвам политических репрессий" как-то чересчур радикально. Предлагали назвать его "Всем безвинно погибшим в XX веке". Название отстояли. И правильно - пора называть вещи своими именами.

Борис Ларин, вице-губернатор Алтайского края, на церемонии открытия заявил:

- Этот памятник нужен всем нам как напоминание о том, что отдельные периоды истории государства оставляют потомкам не только героические страницы. Люди, павшие жертвами политического произвола государства, должны быть реабилитированы в глазах всех граждан. Символично, что памятник мы открываем в День народного единства.

- Это - напоминание нам всем о том, что происходит, когда в обществе насаждаются нетерпимость, национальная рознь... - отметил председатель КЗС Иван Лоор. - Запоздалое покаяние в 60-е годы, очень невнятные меры поддержки не смогли возместить людских страданий.

- Этот памятник - переосмысление нашей жизни. Умеем ли мы быть друзьями, братьями, а не только врагами? - сказал Игорь Савинцев, и.о. главы Барнаула.

Приехавший на церемонию открытия памятника Арсений Рогинский, председатель правления международного общества "Мемориал", высоко оценил пример Барнаула:

- Такие памятники обычно ставят на окраине или на месте трудпоселка в тайге, куда не каждый дойдет. Они - неприятная память о прошлом. По всей России всего около 800 таких памятников - в основном закладные камни 1989-1991 годов. А чтобы настоящая скульптура, и в центре города, как в Барнауле, - такого нет. Ни в Москве, ни в Петербурге. А такие памятники должны быть! В Москве нужен большой общенациональный памятник, поставленный государством и от имени государства как знак отношения к тому, что было. И нужен правовой юридический акт. Государство бесправия должно получить юридическую оценку. Если преступление не будет названо преступлением, без этого не сможем говорить о прошлом адекватно.

- Если мы не признаем собственную вину, не покаемся перед собой, перед миром, нельзя будет двигаться дальше... - говорит политолог Сергей Караганов. - Барнаульцы открыли эту главу, а теперь ее надо продолжить. Иначе мы останемся наследниками той части народа, которая разрушала церкви, проводила коллективизацию, уничтожала культуру. Если мы не поставим такие памятники по всей стране, мы не имеем права себя уважать...