Игротека 64+

Лучшие разведчики среди шахматистов и лучшие шахматисты среди разведчиков. 

Невыездные мастера

Осенью 1956 года Москва впервые принимала Всемирную шахматную олимпиаду. Разумеется, она завершилась победой советской команды во главе с незабвенными Михаилом Ботвинником, Василием Смысловым и Паулем Кересом. Как и предполагалось, «серебро» увезли югославы, «бронзу» – венгры. Наверное, московская публика вряд ли обратила внимание, что занявшие весьма посредственные места в олимпийском зачете англичане приехали без своего лидера - международного мастера Хью Александера, а в составе сборной Шотландии не оказалось ее неоднократного чемпиона Джеймса Айткена и не раз выступавшего за основняк сборной этой маленькой горной страны сильного мастера Нормана Маклеода. А приехать в столицу СССР они не смогли по той причине, что за так называемый железный занавес их не выпустила сильно засекреченная организация, в которой все трое несли службу – Британская радио-электронная разведка, именуемая для отвода глаз Центром правительственной связи.

И вот если задаться целью определить лучшего шахматиста всех времен среди сотрудников западных спецслужб, то это, по всей видимости, и есть бывший невыездным (если турниры проходили на территории стран Варшавского договора) двукратный чемпион Британии Александер. Как высококлассный специалист тайных войн, он пользовался огромным авторитетом не только в своей стране, но и в США, многие годы возглавляя криптологический (дешифровальный) отдел таинственной конторы в Челтенхеме. Имел высокие правительственные награды.

Ранее на страницах «Игротеки» уже рассказывалось, что в годы Второй мировой Александер и Айткен успешно взламывали криптограммы немецкой шифромашины «Энигма» в лондонском предместье Блетчли-парк. Тоже дешифровщиком, но только в английских войсках, противостоявших армии немецкого генерала Роммеля в африканских пустынях, был чемпион Южно-Африканской Республики по шахматам Вольфганг Хейденфельд. Из Африки его потом перевели в Блетчли-парк, где он в группе, подчинявшейся Александеру, раскалывал японские шифры. После войны Вольфганг неоднократно становился чемпионом Ирландии, бросив там якорь. Кстати, этот криптолог-шахматист был и сочинителем задач, и вот одна из его изящных миниатюр с минимумом фигур. Сможете ее решить прямо на диаграмме?

В феврале 2013-го в Англии скончался выдающийся филолог, профессор, гроссмейстер в игре по переписке Адриан Холлис, сын бывшего руководителя МИ-5 (контрразведка Соединенного Королевства) Роджера Холлиса. Ведущий «Игротеки» однажды связался с Адрианом по электронке, и в ответном письме он подчеркнул, что любовь к заочным шахматам ему привил коллега его отца замдиректора МИ-5 Грэм Митчелл, первым из британских шахматистов удостоенный звания международного мастера в игре по переписке.

Словом, поклонников древней игры среди сотрудников западных спецслужб было немало.

Но и среди наших бойцов невидимого фронта тоже имелись спецы по шахматной части. 

Кто был прототипом полковника Ладейникова

В начале своей карьеры спортивного журналиста ведущему «Игротеки» довелось освещать в «Алтайской правде» проходивший в Барнауле в середине 70-х годов прошлого, естественно, века, Кубок России по боксу. Точнее, мне было поручено писать отчеты на пару с одним из почетных гостей турнира, экс-чемпионом СССР, заслуженным мастером спорта. Имя его было звучным – Аскольд Лясота, внешность – впечатляющая, рослый, массивный, что вы хотите – боксировал в полутяжелом весе! Знаменитый спортсмен оказался довольно словоохотливым и как-то в разговоре обмолвился, что снялся в фильме «Мертвый сезон», считавшемся в те годы, как бы сейчас сказали, настоящим хитом.

– Роль, правда, была небольшая, когда полковника Ладейникова обменивают на засыпавшегося у нас шпиона, – стал пояснять, заметив, как я загорелся, Аскольд Константинович.

– Эпизод с обменом снимался на шоссе в Подмосковье, – торопливо записывал я за ним, почти не воспринимая происходящее на ринге (а там как раз соперники хорошо молотили друг друга, битком забитый зал Дворца спорта восторженно ахал), – в присутствии консультанта-разведчика. Его звали Конон Лонсдейл, и фильм – про него...

Вот оно как! А я-то думал – про Рудольфа Абеля, появляющегося на экране в начале «Мертвого сезона» с краткой впечатляющей речью. 

Кем мог стать легендарный разведчик Конон Молодый, проживи он две жизни

Про разведчика с таким именем – Конон Лонсдейл – я тогда ничего не слышал. Ринулся в краевую библиотеку – и там ничего о нем не обнаружил. Видимо, он все еще был засекречен. Прошли годы... И вот в один прекрасный день, перелистывая в «Шишковке» свежий номер журнала «Знамя», я обнаружил в нем большое повествование московского журналиста Валерия Аграновского «Профессия: иностранец», основанное на монологах полковника советской внешней разведки по имени Конон Молодый. И там я сразу же ухватил – именно об этом человеке мне много лет назад рассказывал Аскольд Лясота! А Лонсдейл – под такой фамилией Конон Трофимович, оказывается, жил-поживал в Лондоне, где он успешно занимался бизнесом (даже стал миллионером!), возглавляя при этом нелегальную резидентуру и добывая ценнейшие сведения для нашего государства c помощью агентов-англичан, работавших на одной из баз Британского Адмиралтейства. Агенты эти были уверены в том, что сливают секретнейшие секреты американскому офицеру (так им представился Конон Молодый).

В 1961-м Молодый был арестован британской контрразведкой (в результате предательства одного из сотрудников польской разведки, сбежавшего в США). В Лондоне был шумный судебный процесс, сведения о котором на советское медийное пространство, понятное дело, не могли просочиться. На Западе о шпионе-миллионере, в частности, писали, что среди его надзирателей в тюрьме всегда был человек, прилично игравший в шахматы, так сказать, спарринг-партнер.

– Я играл в шахматы средне по нашим масштабам, – рассказывал Конон Молодый, вспоминая свою жизнь в Лондоне, автору повести «Профессия: иностранец», –
но очень даже прилично по тогдашним английским. Чесал всех коллег-бизнесменов, и это могло кому-нибудь показаться подозрительным: почему я не играю в клубе и не участвую в соревнованиях. А мне высовываться нельзя – разве кому-нибудь объяснишь? Тогда скрепя сердце поубавил прыти, стал, как все, зевать пешки, хотя в душе все и бунтовало. В конечном итоге перешел от греха подальше на японские шахматы (типа нардов), играл с одним японцем-миллионером, обыграл его, он чуть не сделал себе харакири.

Есть среди нас, разведчиков, несостоявшиеся теннисисты, хирурги, певцы, танцоры, математики, даже один боксер, потенциальный чемпион мира, но не все они могут, как литераторы, под псевдонимом реализовать свои способности. Все это довольно трагично, – заключил Конон Трофимович, – если учесть, что человек живет не две жизни, а одну, и такую короткую.

Полковник Молодый прожил всего 48 лет (скоропостижно скончался от инсульта). А если бы прожил две жизни, то не исключено, что реализовал бы свои способности в любимой им шахматной игре.

В тот роковой для резидентуры Лонсдейла январь 1961-го были арестованы и связники Конона Трофимовича – супруги Леонтина и Питер Крогер (Коэн). Это были опытнейшие агенты советской внешней разведки, в 40-е они были на связи у сотрудника нашей резидентуры в Нью-Йорке Анатолия Яцкова, во многом благодаря которому были добыты ценнейшие сведения по Манхэттенскому проекту (когда ядерные секреты американцев перестали быть секретом для советских ученых-ядерщиков). Впоследствии супруги Коэн были связниками там же, в Нью-Йорке, Рудольфа Абеля. Нет сомнения, что и Абель, и Молодый, и Яцков, и их агенты Коэны встречались в Москве после всех перипетий в их сложных судьбах. И легко предположить, что эти их встречи не обходились без посиделок за шахматной доской. А кто из великих разведчиков был, как говорится, в плюсе в результате тех дружеских баталий за 64-клеточной доской – об этом история умалчивает. 

Мат в три хода: