С чего началась движение «Весточка из дома – с заботой о солдате» в Алтайском крае

Свою волонтерскую группу «Весточка из дома – с заботой о солдате» супруги из Барнаула Алексей Мошкин и Елена Шамарина организовали одной из первых в крае, практически с начала специальной военной операции. Сегодня она еще и самая крупная – более 8 тысяч активистов в чатах WhatsApp и Telegram. И пока Алексей занят формированием гуманитарного груза для очередной отправки в зону СВО, с Еленой мы говорим о том, что волнует сейчас всех женщин России.

Личные истории

– Елена, наверняка ваша семья не случайно организовала волонтерскую группу. Расскажите свою историю.

– Да, наш сын Иван на фронте с первого дня спецоперации. Когда она началась, мы с мужем телевизор не выключали, ловили новости. Я плакала, молилась и в какой-то момент поняла: надо и конкретным делом заняться, чтобы и себя от тревог отвлечь, и воинов наших поддержать. Вышла на сайт Министерства обороны, позвонила на горячую линию, узнала, как и чем может помочь моя семья. Мне сразу дали контакты Союза женщин России, с него началась цепочка связей с волонтерами страны. Они мне рассказали, чем занимаются, как работают, включили в свои группы, которые уже были организованы на тот момент, хотя всего-то две недели прошло с начала СВО. Первое время я им просто помогала, а вскоре мы с Алексеем решили, что соберем свою команду. И 24 марта прошлого года запустили акцию «Весточка из дома – с заботой о солдате» WhatsApp-группой. У нас много направлений, и за каждое отвечает конкретный человек.

– У многих женщин-волонтеров воюют мужья, сыновья, братья?

– У многих. Я больше скажу, для нас они – целевая аудитория. Если только видим, что кто-то впал в депрессию, в тоску, говорим: «Давай-ка к нам, в работу». Девочки у нас и на сортировке вещей заняты, и на фасовке сухих супов, и на логистике. Они и сами признаются, что им легче так, особенно тем, кто потерял своих близких и любимых на фронте. Вот такой психотерапевтический эффект получается.

– Вы очень неплохо для женщины ориентируетесь в военной терминологии и амуниции. Откуда такие познания?

– Мы с мужем живем в этой теме с тех пор, как сын поступил в школу с первоначальной летной подготовкой. Там были воспитанники из разных уголков страны. И когда ребят на выходные отпускали в увольнительные, они большой компанией приезжали к нам домой. Потом Иван стал курсантом Новосибирского высшего командного училища – история повторилась. Мы к нему часто ездили, потому что Барнаул недалеко. И точно так же я готовила вкусняшки на всех его друзей, у которых дом далеко, в других регионах. География – от Калининграда и Севастополя до Читы и Уссурийска. Сейчас они офицеры, командиры (увы, есть среди них уже и погибшие), а мы до сих пор общаемся с ними, с их родителями.

Лейла, привет!

– Волонтерские группы формируют грузы по заявкам воинов, примерно одинаковые по составу, перечислять нет смысла, читателям это известно. Что можете считать своим эксклюзивом?

– Пожалуй, пельмени. Зимой мы сами слепили, расфасовали и отправили в зону СВО восемь тысяч штук, специально для этого покупали камеры и хладагенты. Ну и, пожалуй, сублимированные супы, которые очень легко приготовить в полевых условиях. Эту идею подхватили у краснодарских волонтеров, но технологические карты их приготовления разработали и обкатали сами. Так что и супчики наши вполне эксклюзивны, они популярны сейчас по всей линии фронта, не только у алтайских ребят.

– Часто ли слышите у себя в группе нотки недовольства? Мол, сколько можно собирать…

– Есть такие настроения, если честно. Но давайте эти вопросы мы будем задавать Министерству обороны после войны. А здесь и сейчас надо работать, помогать нашим воинам, оставаясь над политикой и дрязгами.

– Чисто женский вопрос – про цены. Правда ли, что военная оптика и техника подорожали в два раза с начала СВО?

– Да. Кто-то армии помогает, а кто-то деньги на этом делает. Выручает наш сплоченный, сформированный методом отбора актив, который держит связь с постоянными поставщиками, и не только в России. Работаем с Китаем, поскольку есть позиции, дроны к примеру, которые сейчас только там и купишь.

– Как вы с Алексеем сферы влияния распределяете?

– Когда он уезжает с грузом за «ленточку», я остаюсь здесь, работа не останавливается. Для понимания: помощь мы сейчас собираем такими объемами, что не укладываемся, как раньше, в одну машину, едет сразу несколько. А кроме груза еще ведь и УАЗы туда гоняем, своим ходом, с водителями-волонтерами или фурами, а разгрузку по прибытии уже берут на себя наши друзья и помощники, волонтеры приграничных российских областей. Они уже смеются, говорят, что стали логистическим центром «Весточки», потому что и посылки получают, и груз хранят у себя, и перегружают его, когда нужно, и маршрутизацией занимаются. Бывает, какая-то позиция при отправке в Белгород, скажем, оказывается в избытке, мы ее помечаем. Там наша надежная подруга Лейла перераспределяет ее тому, кому она нужнее в данный момент. Зато к ней в любой момент могут прийти наши алтайские ребята, она их «упакует», оснастит всем необходимым.

По обе стороны «ленточки»

– Правда ли, что по всей линии фронта Алексея Мошкина называют «батя»?

– «Алтайский батя», если точнее. Он ведь постоянно туда ездит. С ним в колонне идут волонтеры-водители, кто по разу съездил, а кто уже и по два успел. Дорога сложная и долгая, свыше 8 тысяч километров туда-обратно.

– Я так понимаю, что в одиночку сегодня уже не работает ни одна волонтерская команда?

– Мы обрели так много новых прекрасных друзей! Связи и контакты с волонтерами из других регионов становятся точками соприкосновения с нашими ребятами, в конце концов. Помню, Министерство природных ресурсов и экологии Алтайского края выделило нам 4 тонны меда и мы поначалу не понимали, как распределять такой объем. Бросили клич в чат организаторов волонтерских команд РФ, откликнулись волонтеры, которые приняли его в Белгороде, Валуйках, Луганске, Макеевке, а дальше отправили на линию фронта. Всего же с начала СВО мы отправили на фронт и госпиталям более 12 тонн этого сладкого и полезного продукта. Доставлено адресатам все. Я вам недавнюю историю расскажу. Алексей в очередной раз отправился из Барнаула в Луганск и был уже где-то под Ишимом, когда ему позвонили наши друзья, рассказали, что парням с Алтая срочно нужна помощь. Они попали в такой жесткий бой, что остались без амуниции. Надо было быстро их по новой одеть-обуть-экипировать. И по цепочке Ишим – Барнаул – Москва – Луганск – Белгород мы все смогли найти. Через четыре часа у мальчишек уже была одежда, а еще через сутки – вообще все, что нужно бойцам. Или вот еще один случай. Позвонила Юля, волонтер из Луганска: «Мы тут ваших ребят встретили. Им окапываться нужно, а у них инструмента нет». Что в такой ситуации делать? Моментально мы перечислили деньги, Юля поехала купила лопаты, топоры – все, что требовалось. Теория шести рукопожатий работает. Это отнюдь не фантастика. Так сейчас живут и работают волонтеры всей страны.

– Чего бы вы пожелали в эти непростые времена своим землякам по обе стороны «ленточки»?

– Активистам волонтерских команд, краевому Совету женщин, общественным организациям ветеранов локальных войн, бойцам, всем, с кем мы дружим и общаемся, – терпения. Работать вдвойне и втройне на победу и молиться всем вместе, чтобы молитва наша дошла до неба. Никто не опускает рук. Мужчины воюют, а женщины, как в Великую Отечественную, взвалили на свои плечи эту тяжелую ношу и помогают чем могут. В стране что-то бесподобное происходит, люди объединились, города и села России, тысячи километров для них – не преграда. Мы семья. И то зло, что обрушилось сейчас на Русский мир, вот так одной большой семьей и преодолеем.