Родословная жительницы Алтайского края попала в число лучших на Всероссийском конкурсе

С многодетной семьей Шуклиных из Павловска мы знакомы давно. Но по-настоящему узнать ее посчастливилось лишь на днях, когда их средняя дочь Ольга вошла в топ победителей (отбор шел из 284 участников) Всероссийского конкурса «Моя родословная» с исследованием своего генеалогического древа.

Когда родился сын

Всегда был многодетным, оттого могучим и живучим этот род, сплетенный из веточек Чепрасовых, Софроновых, Шуклиных, Перегудовых, Поповых, Кобзевых, Боковых, Аверьковых, Аксёновых, Савенковых... Четверо ребятишек, как у супругов Шуклиных, здесь скорее норма, нежели героизм. Настоящая же «мать-героиня» – бабушка Артёма по отцу Елизавета Николаевна, вырастившая 11 детей. Удостоверение подписано легендарным Климентом Ворошиловым.

Знакомьтесь, Лилия – наша коллега, журналист районной газеты «Новая жизнь». Артём – энергетик, а в свободную минуту пишет прозу для души. И в конкурсах им участвовать не впервой, и данные о предках собирают давно. Мысль создать из них общую летопись появилась, когда у родителей трех дочек (старшая Анна заканчивает НГУ, она физик-ядерщик; Марии – 11, Ольга учится в 9-м) родился долгожданный сын, продолжатель рода по мужской линии.

Имя Николай малышу дали неслучайно. Так звали предка, хронологически первого в установленной на данный момент генеалогической иерархии, деда Ольги по отцовской линии с четырьмя приставками «пра». Ее работа – семейная, с полным основанием, ведь в нее включились и мама с папой (Артём – админ группы «Поиск родовых корней»).

– Посмотрите, как на древе разрослись веточки Шуклиных благодаря сохранившимся сведениям и документам. А по линии Епифанцевых их мало, увы. Известно, что мой прадед Александр Михайлович ушел из семьи в 18 лет, мама благословила его и дала на дорогу 3 рубля. Эта история записана со слов, и мы не знаем, кто его мама, бабушка и т. д., – так Ольга объясняет пробелы на схеме.

В одной статье не расскажешь обо всех Шуклиных и Епифанцевых, мы остановимся на тех их предках, чьи собирательные черты крепкой русской породы сегодня так явственно просвечивают в продолжателях рода.

Егор

В поисках предков Артём намерен дойти до 1760 года, благо ревизские сказки позволяют:

– Дерево без корней не живет, и я на себе ощущаю его силу, поддержку поколений, живших до меня.

Прадед Артёма Егор Иванович (1860 г. р.) переехал на Алтай из Тамбовской губернии. Служил в царской армии. По данным переписи 1917 года, имел 80 голов скотины, был раскулачен, женился, перебрался в Горный, построил дом. Вместе с женой Анной ходил в паломничество в Иерусалим.

В 1929 году большевики решили спалить церковь села Абай, где Егор Иванович служил псаломщиком. Узнав о том, он тайно проник в храм и вывез иконы, храмовые книги и крест в Талду, где жила его семья. Книгу и крест себе оставил, иконы людям раздал. В наше время сельскую церковь восстановили, и тут случилось самое удивительное. Дети и внуки людей, прятавших святыни от гонений, вернули их в храм. Но одна реликвия, священнический крест, хранится в семье Артёма и Лилии.

Дед Егор прожил сто лет. Все видел за этот период земной жизни: от отмены крепостного права до полета Гагарина в космос, войну, суму, тюрьму и вражду сыновей в Гражданскую (Семён служил у красных, а Степан – у белых, в отряде Кайгородова).

Правнук Артём Петрович с поддержкой родни сделал и поставил на его могиле поклонный крест. Основание, по канонам, – из долговечной лиственницы. Дерево это сучковатое, очень сложное в обработке. Но то, что привезли в столярку для деда Егора, оказалось на диво ровным, практически идеальным.

Кузьма и Пётр

Внук Егора, Кузьма Митрофанович (1923 г. р.) подростком остался без матери, Харитинья Егоровна утонула. Рос с мачехой, был добытчиком в семье, охотился. Навыки охотника кстати пришлись на Финской и в Великой Отечественной, где воевал снайпером. Позже за горячий нрав в тюрьму угодил, а пока сидел – грамоту освоил.

Совсем другой – Пётр Аркадьевич, отец Артёма. За мягкость характера дед Кузьма поначалу не хотел его в мужья для дочери Светланы, да потом смирился.

Пётр в 1941-м родился. Ребенком в поле работал, телеги силосом нагружал вручную. А старшеклассником в качестве школьной практики долбил в каменистом грунте глубокие ямы под столбы-опоры ЛЭП ломами, сбивая в кровь руки. Техники-то никакой не было.

После школы пешком ушел в Барнаул учиться в политехническом. Правда, поступил лишь со второго раза. Потом служил кадровым офицером на Камчатке, работал инженером-конструктором завода «Ротор», выпускавшего навигационные приборы для субмарин. В конце 60-х Петра Аркадьевича командировали в Ленинград на секретное производство. Адрес на карте не значился, и у прохожих нельзя было спросить, где, мол, засекреченный завод находится… Заблудился земляк в чужом городе и сел на лавочку подумать, покурить. Глядь, а рядом урна стоит, в форме торпеды отлита. Так и нашел нужный объект. В память, что служил «сухопутный» моряк верой и правдой России, ему медаль в 2018 году вручили к 100-летию подводного флота.

P. S. Устав от гостей и любопытства, уснул на руках отца маленький Николушка, которому еще и года нет, внук самого первого Николая Шуклина, того самого, с четырьмя приставками «пра». Тихонько поцеловав пухлые щечки, его мама помахала нам рукой: «Продолжение следует».

Артём и Лилия. История одной любви 

Отслужив в армии, отвоевав в Чечне, Артём поступил в вуз и стал самым возрастным студентом, старшаком, как называли его однокурсники, пользовавшиеся его защитой и покровительством. А он часто вспоминал Наиля, своего боевого друга, с которым вместе из всех передряг выбирались. Парень затосковал, пошел в храм и попросил Господа послать ему и на гражданке такого же верного товарища.

Вскоре в студенческой общаге праздновали чей-то день рождения, на который пришла и Лиля. Дату, когда их познакомили, 19 ноября, супруги до сих пор помнят.

– Заходит кареглазый красавец, которого я видела раньше пару раз. Он мне очень нравился, только не знал об этом, – говорит хозяйка гостеприимного дома.

– Меня словно разрядом электрическим прошило, едва увидел Лилю. Она! Но как быть? Мы с Наилем обещали друг другу до 26 лет не жениться, а мне-то всего 21, – добавляет подробностей Артём.

Из общежития молодые люди ушли, никем не замеченные. Природа «включила» им полночный сказочный снегопад, они шли Красноармейскому – никого вокруг! – а за ними тянулись две пары следов, большие и поменьше. И откуда-то с небес лилась музыка, гимн всех влюбленных: «На выпавший, на белый, на этот чистый невесомый снег…»

Поначалу Артём не знал, как справиться со своим ершистым характером. Боевое прошлое давало о себе знать да дух дедов-бунтарей. Но женщина пришла и все поправила – легким касанием пальцев, словами не нравоучительными, из сердца. «Ты вернулся, ты дома, здесь не нужно воевать…» Именно в тот момент он и впрямь ощутил, что вернулся:

– Понимаете, на гражданке создан определенный образ человека, побывавшего на войне, – этакого брутала, который все вопросы решает с позиций силы. А я не сразу понял, что мне навязывают чужую роль.

Шуклины поженились 23 года назад, 14 июля. «Еще одна удобная для запоминания дата, День взятия Бастилии», – смеются супруги. Их свадебное путешествие ознаменовалось событием, после которого молодая жена поняла, что замужество скучным не будет. Лилия гостила у свекра и свекрови в Горном, и Артём с братом Арсением пригласили ее на конную прогулку к Мультинским озёрам, «всего-то 20 километров».

– Я лошадей всегда любила, но понятия не имела, что это будет узкая горная тропа: слева скала, справа обрыв… Кругом горы, птички, красота, а я пошевелиться боюсь, словно кол проглотила. А когда мой конька пошел по резкому уклону в ущелье, платок слетел с головы, и кто-то внутри меня спокойно так сказал: «Вот и все, Лиля». Пронеслись, как кинокадры перед глазами, садик, школа, институт... А на обратном пути тучами все затянуло, и Арсений подгонял нас по-деревенски: «В галопишшу, в галопишшу». Когда я спустилась на землю, – рыдала, не верила, что дома, что жива.