Как сотрудник «Алтайской Правды» побывал на параде в Москве в июне 1945

Первым найденным нашим коллегой – участником Парада Победы был Вадим Михановский, работавший в «АП» в пятидесятые. Но на Параде он был в рядах курсантов. Сегодня мы расскажем о втором герое – прошедшем по Красной площади 24 июня 1945-го в ряду фронтовиков-разведчиков.  
 

Поиск этого героя длился несколько лет. И виной тому… канцелярит тридцатых годов. Всех сотрудников «Алтайки» в документах обозначали буквами «т.» или «тов.»: «тов. Назимов», «тов. Шиманов», «тов. Леуткин». Одно дело, если они были журналистами – тогда в подписи под текстом в газете рядом с фамилией появлялась начальная буква имени и уже можно было строить предположения: «П.» – это Петр, Павел, Порфирий или Пантелеймон?.. Но если наш коллега был при должности и в газете не печатался, поиск усложнялся. Так случилось и с «товарищем Садовым».

До войны

Не только мы «потеряли» нашего героя, но и его потомки, и его земляки с другой малой родины «потеряли» Барнаул. По их представлениям, Садов родился на Алтае, а потом семья переселилась в Кузбасс. И получалось, что работал он в газетах Черепанова, Анжеро-Судженска, Прокопьевска, Новосибирска, Томска, пгт Промышленная Кемеровской области, но не в Барнауле. Восстановим же историческую справедливость устами самого Петра Александровича Садова:

«Родился в 1904 году 12 июля в с. Гоньба барнаульского района в семье крестьянина-бедняка. Дед – крепостной помещика Кателина Костромской губернии, после «освобождения» крестьян – кустарь-одиночка, пимокат. Отец занимался сельским хозяйством, больше катал пимы на дому и по найму частных мастерских (Бухалов, Поляков). Этому ремеслу был обучен и я.

Окончив сельшколу в с. Гоньба в 1916–17 годах учился в городском училище, окончил 2 класса. С этого времени семья стала жить в гор. Барнауле. После смерти сестры в семье остался один работник – отец, на содержании которого была семья в 10 человек. Поэтому мне с конца 17 года по 1921 год пришлось работать – катать пимы вместе с отцом на дому.

В 1921 году около 6-7 месяцев работал на сцене Барнаульского нардома, частично продолжая катать пимы. С августа этого года по май 1922 года учился в Барнаульском рабфаке, окончил 2 курса. Из-за тяжелого материального положения семьи, которая в это время переехала на жительство в поселок Горбуновка Гоньбинского сельсовета того же района, учиться не стал. Первое время вместе с отцом катал пимы в деревне, потом с августа месяца 1922 года по 1924 год работал волорганизатором ВЛКСМ Шаховской волости Барнаульского уезда».

Получается, что не в детстве и даже не в юности наш герой покинул Алтай. Более того, его дорога в журналистику началась именно на малой родине. 

В январе 1924-го губкомом комсомола Садов был направлен на работу в Барнаульский горком партии – секретарем агитпропотдела и пропагандистом. В марте 1925 года он был мобилизован «лицом к деревне» – секретарем Курьинского райкома ВЛКСМ. С августа 1925 года по ноябрь 1926-го по назначению губкома комсомола работал в системе Сибкрайиздата: продавцом, инструктором, заведующим Рубцовским отделением Сибкрайиздата.

В 1926 году был мобилизован в армию. «Окончил полковую школу со званием – помкомвзвод, – писал Садов в автобиографии. – В первый год службы курсантом полковой школы в сборы переменного состава работал помкомроты по политчасти. Второй год службы – вначале полковым библиотекарем, с февраля месяца по день демобилизации, декабрь 1928 г., политруком хозроты и кроме того, в сборы переменников – политруком 10 внештатной роты». 

После демобилизации наш герой работал в системе народного образования: сначала преподавателем обществоведения школы взрослых повышенного типа ст. Барнаул Омской железной дороги, потом – заведующим этой школой. С 1 сентября по 17 апреля 1931 года был помощником директора Барнаульского рабочего университета по учебной части.

В 1931-м горкомом партии был направлен на работу в «Красный Алтай» – заместителем редактора. В редакции газеты Садов проработал по тем временам немало лет. 

Но в 1936-м  он ушел из «Красного Алтая». О причинах этого можно догадываться… Еще задолго до 1937-го в редакции и типографии старательно вычищали вражеские элементы, выискивали «бывших». Замредактора выступал на закрытых партийных собраниях, боролся с притуплением бдительности. Но отец его был уже стар, семья большая, сам же он вполне мог предполагать, что следующую чистку не пройдет – стоило кому-то лишь допустить опечатку. Ушел из «КА» Садов вовремя – следующими руководителями после него в газете были Телишевский, Назимов, Шиманов…

Многие наши земляки из «бывших» прятались в те лихие времена буквально под землей – уезжали на «Метрострой», на шахты Кузбасса. Перед войной оказалась в Прокопьевске и большая семья Садовых.

Война

Пётр Садов был на военных сборах в Новосибирске. Его дневник сохранил такую запись о 22 июня 1941-го: «На моем столе стопы бумаг. Их число растет с каждым часом. Это рапорты командиров запаса с просьбой немедленно отправить их на фронт… Вечером началось распределение. Полковник, начальник нашего отдела кадров, называет одну за другой фамилии, место и время отправки. Жду своей очереди. И вдруг: «Капитан Садов остается в Новосибирске…» Я запротестовал, напомнил о своем рапорте, просил учесть мое желание. Наконец, убедил полковника: – Быть по-твоему!»

Назначили Садова начальником общевойсковой разведки 30-й армии. О том, как он воевал, кроме наград рассказывают строки того же дневника. После одной из атак, дважды раненный, Пётр Садов лежал на поле боя. По полю проходили фашисты – или добивали, или брали в плен оставшихся в живых. «Чтобы не выдать себя, я оставался неподвижным. Замерзая все 29 часов, оставался в сознании. Тянулись они бесконечно долго. Передо мною прошла вся жизнь… Умирать не хотелось. Разобьем фашистов – как жить будем! С двойной скоростью и с двойной радостью. Сколько еще счастливых дней впереди».   

В 1943-м Садов был направлен на курсы при Военной академии им. Фрунзе. («Учеба для меня оказалась очень трудной. Особенно решение технических задач».) Курсы были ускоренные: программу двух лет проходили за полгода. Справился, ждал отправки на фронт, но оставили начальником первого курса на правах комполка. В Москве узнал о Победе, участвовал в Параде. 

Потом – война с Японией, несколько месяцев в госпитале, демобилизация…

Мир

После войны вернулся на работу в СМИ. Инвалид первой группы, Садов рано вышел на пенсию. Но часто приходил к коллегам в редакцию.

Каким запомнили Петра Александровича его товарищи? Екатерина Белокопытова вспоминала: «Необыкновенный был редактор, справедливый и очень принципиальный человек». Александр Тарасов вот что рассказывал о принципиальности ветерана: «Петр Александрович… беседовал с журналистами о материалах газеты. Хорошие хвалил, а плохие, на его взгляд, ругал нещадно. Мы на него не обижались: знали, что он прав… На «поверхности» он был грубоват, но это была видимость. Он уважал хороших журналистов. В разговоре с тем же Бересневым у него и голос менялся, ласковый такой становился!..

Он считал себя коммунистом, преданным делу партии. Но в райком не имел привычки ходить. Он знал себе цену и о своих заслугах молчал, от властей и на пенсии никаких особых милостей не ждал».

Пётр Александрович был бессребреником, не пользовался льготами, жил в старом отцовском доме. Не стало героя в 1977-м.

Последняя запись в дневнике товарища Садова: «Помните, за каждый день вашего счастья заплачено дорогой ценой, кровью и жизнью миллионов. Они могли бы так же наслаждаться свободой и счастьем. Жить плохо вы просто не имеете права».