«Дорогой Бог!»

Моноспектакль заслуженной артистки России Надежды Царининой «Оскар и Розовая дама» на экспериментальной сцене театра драмы балансирует между торжеством театральной условности и пронзительной человеческой историей.

От зрителей требуется совсем немного – довериться актрисе. Премьера постановки состоялась в последних числах января, а ближайшая возможность приобрести этот опыт представится в марте.

У одноименной книги французского писателя и драматурга Эрика-Эмманюэля Шмитта счастливая театральная судьба. История неизлечимо больного десятилетнего мальчика Оскара, последние дни которого в больнице скрашивает пожилая сиделка бабушка Роза, рассказана в четырнадцати письмах ребенка к Богу. Книга обрела колоссальную популярность во Франции и за ее пределами. В России, например, самым известным сценическим воплощением этой книги стал моноспектакль Алисы Фрейндлих на сцене петербургского Театра им. Ленсовета.

Именно такая форма, с единственным актером, кажется наиболее щадящей по отношению к зрителю, которому, скажем прямо, предлагают провести время в компании умирающего ребенка. Видимо, это учитывал и режиссер театра драмы Александр Зыков, планируя постановку. Впрочем, и это важно, одной из причин популярности книги Шмитта помимо всех прочих обстоятельств является ее замечательный мягкий юмор.

На сцене непропорционально высокая белая кровать, вокруг мячи, машинки, потрепанный плюшевый медведь на стуле. Из-за черного занавеса появляется симпатичная женщина в малиновом спортивном костюме, голубой шапочке и смешных тапках с рожицами. Она берет несколько исписанных листов, хмурится, зачитывает про себя первые строки: «Дорогой Бог! Меня зовут Оскар, мне десять лет, я умудрился поджечь нашего кота, собаку, дом. Золотые рыбки тоже поджарились. Пишу я тебе в первый раз, раньше некогда было… из-за школы». Уже в следующее мгновение приятная дама перевоплощается в мальчишку, который задиристо кричит: «Меня зовут Лысая башка! На вид мне лет семь, я живу в больнице, потому что у меня рак. А не писал я тебе, потому что вообще не верю, что ты существуешь! Но если бы я написал так, то у тебя пропал бы всякий интерес ко мне. А мне очень надо, чтобы ты мной заинтересовался!»

В своих четырнадцати письмах, полных горькой самоиронии, маленький Оскар подробно расскажет Богу обо всем, что с ним происходит. А происходит вот что: он выясняет случайно, что недавняя его операция прошла неудачно, так что доктор Дюссельдорф и медсестры избегают смотреть ему в глаза, а потрясенные родители даже не решаются сказать правду. Единственный человек, который с ним вполне честен, – сиделка, которую Оскар зовет бабушкой Розой. Это она советует подопечному написать Богу, а еще предлагает игру: мальчик каждый день будет как бы проживать десять лет. Игра быстро вытесняет печальную реальность, в жизни ребенка появляется яркая первая любовь к Пегги Блю, девочке из соседней палаты, «ошибки молодости», где-то на четвертый день игры Оскар очень смешно переживает «кризис среднего возраста». Две недели вместят массу забавных и трогательных историй, а еще побег из больницы и драматичное примирение с родителями и собственной участью.

На самом деле Надежда Царинина здесь играет не только Оскара и удивительную бабушку Розу (чтобы развлечь ребенка, сиделка выдумывает дикие истории о том, как в прошлом она занималась борьбой и выступала на арене). Впрочем, и говорить, что она именно играет, не совсем правильно. Актриса скорее рассказывает эту историю в лицах, одновременно вживаясь в образ и мягко иронизируя над самой этой неловкой идеей, что она может всерьез играть десятилетнего мальчишку. Похоже, именно такая дистанция, замысленная режиссером и актрисой, позволяет зрителям не затопить сцену слезами. Но чем ближе к финалу, тем меньше внимания обращаешь на все эти театральные фокусы, ведь расставаться с маленьким героем все равно будет ужасно жаль.

*   *   *

Моноспектакль в подарок

После спектакля Надежда Царинина рассказала нам, как появилась эта постановка:

– Идея принадлежала режиссеру и директору театра: близился мой юбилей, оставалось чуть больше месяца, мы как раз репетировали «Без вины виноватых», и Александр Зыков спросил: «Надежда Павловна, как вы относитесь к пьесе «Оскар и Розовая дама»? Не хотели бы сыграть?» Я ответила, что пьеса мне, конечно, очень нравится, но я понятия не имею, как это сделать. Лет десять назад я бы взялась, а сейчас – возраст, к тому же надо выучить тридцать с лишним листов текста, да так, чтобы это еще и сыграть! Но в итоге все как-то получилось – наверное, потому, что на меня не было какого-то давления режиссуры. Дело в том, что обычно я стараюсь в точности выполнить все, о чем говорит режиссер. А Александр Маркович сам спрашивал, как я вижу и что думаю о некоторых моментах.

– Каково это – работать без поддержки партнеров?

– Знаете, когда кто-то рядом на сцене, забыл ты слово – партнер всегда подскажет. А тут никого нет, я выхожу одна, все мосты сожжены и что бы ни случилось – выкручивайся, дорогая. С другой стороны, я вижу эту историю в целом, знаю, чем я ее должна закончить, и все остальное как бы нанизывается само.

Премьера всегда как гора с плеч – и при этом очень грустно. Потому что по большому счету ты расстаешься с материалом, впереди уже не будет таких серьезных репетиций и внутри пусто.

– Не тяжело было браться за такой материал?

– Конечно, непросто: там можно литрами лить слезы, но нельзя, потому что даже трагический финал должен быть светлым. Как сказано в пьесе, болезнь – это данность, а не наказание. И важно было не уйти в чернуху. Даже мои партнерши по другим спектаклям говорят мне: «Мы думали, вы сейчас разрыдаетесь, а вы сразу раз – и переключились, как будто ничего не было». Но иначе просто нельзя, если я обольюсь слезами – это уже будет не спектакль. Так что постоянно держишь себя в руках. Я с осторожностью начинаю, потом чувствую, что зрители уже мои, они приняли эту мою игру. Кто не принял – ушел, остальные со мной пойдут до конца. Как мальчик Оскар принимает игру бабушки Розы.

– В итоге для вас этот спектакль действительно стал подарком к юбилею?

– Для меня – да. Ко мне приезжал сын, он летчик. Сказал: «Это все равно, как если бы мне на день рождения поставили пять рейсов» (смеется). Но, во-первых, моноспектакль – это прекрасно, здесь все зависит от тебя и не на кого пенять, если что-то пойдет не так. А во-вторых, это действительно роскошный, очень интересный для актера материал. А еще мне кажется, что эту пьесу должны играть актрисы, у которых уже есть какой-то жизненный опыт. Как однажды сказал Роман Виктюк, «Джульетту должна играть актриса, которой за шестьдесят» – в этом что-то есть! (Смеется.)