Бросает в жар и холод. В Барнауле играют спектакль в постановке Владимира Золотаря

На сцене краевого театра драмы состоялась долгожданная премьера спектакля Владимира Золотаря «Жар и холод, или Идея господина Дома» по пьесе бельгийского драматурга Фернана Кроммелинка.

Серьезный фарс – так режиссер обозначил жанр спектакля – идет в трех действиях с двумя антрактами. С тех пор как Владимир Золотарь ушел с поста главного режиссера алтайской драмы, прошло 12 лет, и вокруг его возвращения ради постановки в юбилейный для театра год было много ожиданий. Часть из них, несомненно, оправдалась – но не у тех, кто ждал от режиссера, в свое время подарившего нам нашумевшего «Войцека», нового большого высказывания. Впрочем, его, похоже, не предполагает и сама пьеса.

В февральском интервью нашей газете Владимир Александрович говорил, что много лет хотел поставить этот материал, что для него «Жар и холод» Кроммелинка – это чистый «праздник театра» и что ставить пьесу нужно «открытым площадным ходом». Как оказалось, он абсолютно не лукавил: в том невероятно условном мире, который Золотарь выстроил на сцене вместе с художником-постановщиком Натальей Зубович, нет места ничему реальному, это действительно «театр-театр». В нем то и дело многозначительно тикают часы и звучит почти неузнаваемая инструментальная версия старой песни Бритни Спирс Toxic. А все действующие лица этой вроде бы трагической истории – то ли маски в традиционной площадной комедии, то ли вовсе куклы.

Взорам зрителей предстали длинный помост и прозрачная конструкция из двух наезжающих друг на друга треугольников. Над помостом висит на веревке мешок, по бокам расставлены огромные осиные гнезда. Центральная треугольная конструкция – не что иное, как дом респектабельного господина Дома и его жены, страстной Леоны (актриса Анна Бекчанова), которая много лет изменяла своему скучному супругу с множеством мужчин в деревне. Поэтому в первой же сцене мы видим рослую и крикливую крестьянку Иду (Мария Сазонова), которая развинченной походкой идет побить Леону – но не за то, что та чуть не увела у нее мужа Тьери, а за то, что бросила его, разбив несчастному сердце! Правда, сперва Иде преграждает путь верная горничная Леоны по имени Аликс (Кристина Василенко) – угловатая девушка со шваброй в невинном белом чепчике, костюме Пьеро и ярком гриме с трагически обозначенными темными глазницами, явно питающая к своей хозяйке сложные чувства.

Да, прежде чем новый персонаж откроет рот, чтобы выдать длинную реплику, нам о нем, в принципе, всё уже понятно: выразительные грим, костюм и пластика не оставляют особого простора для толкований. Вот наивный и восторженный молодой учитель Бельмас – один из любовников Леоны, которому она решила дать отставку (Михаил Меньших), он появляется на сцене исключительно со связкой толстенных книг в руке. А вот новый поклонник – молодой фермер Одилон (Максим Пивнев) – он роковой брюнет с темными намерениями и потому таращит исподлобья густо подведенные черным глаза и появляется исключительно из «подпола» – из люка сцены. А вот Бургомистр (Виктор Осипов), он осторожный  маленький чиновник, больше всего озабоченный тем, как бы не было смуты в народе, хотя и сам не прочь возглавить какое-нибудь актуальное политическое движение. И потому он ходит в черной «наполеоновской» треуголке и детских шортиках.

Эта странная история начинается, когда пресловутый господин Дом умирает так и не появившись на сцене. Леона бурно оплакивает свою неспособность горевать по давно опостылевшему супругу, но тут на ее порог приходит дрожащая незнакомка в розовом платьице, Фели (Екатерина Порсева), и выясняется, что у нее с Домом был многолетний и вполне себе страстный роман. И пока сложившиеся представления Леоны о муже трещат по швам (вместе с ее душевным здоровьем, да и со всей жизнью), ее многочисленные мужчины вцепляются в случайную шутку горничной о некоей «идее господина Дома», которая, так и оставаясь неизвестной, начинает жить своей жизнью. И вот уже по бельгийским городам и весям бастуют носильщики и могильщики и некому несчастного Дома похоронить.

Этот бельгийский анекдот разыгран со всей тщательностью и продуман в мелочах: здесь нет ни случайного жеста, ни бессмысленной паузы. Молодые актеры великолепно справляются и с многословным текстом, и с богатой пластикой своих персонажей. Зритель, на которого в течение трех действий обрушивается ураган парадоксальных эмоций, кажется, не скучает ни минуты. Но, выйдя со спектакля, едва ли с ходу сформулирует, о чем была эта шумная история. О том, что мужчины упиваются политикой, пока женщины упиваются любовью? Или о том, что идея фикс способна свести с ума и разрушить жизнь? Кажется, пока все ждали от режиссера «бомбу», ему просто захотелось поговорить о странных вывертах человеческого сознания, о тех самых парадоксах любви и ревности. И о всеобъемлющей, запредельной театральности.