Лучше нету того цвету, когда яблоня цветёт

Мария с Анатолием только расписались, а на следующий день муж получил путевки на целину. В 1955 году было создано на целинных землях еще 10 новых совхозов, и один из них – «Урожайный». С этой партией молодежи на Алтай приехали в марте Васильевы.

Была ранняя весна

Маше 22 года. Она в телогрейке и шапке-ушанке, которую дядя ей сшил в подарок из плюшевой жакетки. В чемодане вместе с теплыми вещами лежат свадебные подарки. Два комплекта постельного белья, шесть стеклянных рюмочек, пара столовых приборов из нержавейки. «Ложки-вилки и сегодня, как новые, не скажешь, что им 60 лет»,– говорит Мария Ивановна.

Жила и училась под Ленинградом, казалось поначалу, что многое потеряла, когда приехала сюда. После Северной столицы Бийск показался невзрачным, Грязнуха – захолустьем, а на месте целинного совхоза «Урожайный» было всего лишь несколько избушек подсобного хозяйства предприятий Бийска.

Была ранняя весна, снег темный осел, деревья голые. На первое время поселили в Кокшах. Хозяйка принесла горячей вареной картошки, миску квашеной капусты, смотрела, подперев щеку рукой, и глаза у нее были грустными. Мария Ивановна посетовала: «Так жаль, что имени не запомнила той женщины. Может, казались мы тогда сильно боевыми да веселыми, но это внешне. На самом-то деле впервые от дома родного так далеко оторвались, в добром слове и хорошем отношении нуждались».

– Не надо на трудностях упор делать, – попросила Мария Ивановна. И объяснила так: – Все мы поступали осознанно. Для детей войны легкой жизни не было. Мы знали, что нам ничего не светит без упорного труда. Голые и босые, мы с детства куска лишнего не имели.

Мария Васильева рассказывает, что для нее будто вчера все было. С автозавода имени Лихачева много народа приехало. Активистка Тося Фомичева – Ломина. О подруге своей Саше Андриановой много доброго рассказала, потом она стала Казакевич. Навещала ее в Москве неоднократно. В последний раз была, когда наградил ее совхоз путевкой на ВДНХ. «Поселили нас в гостинице «Байкал», и я сразу ей позвонила. Письмами обменивались».

Будоражила весна. Даже напряженная работа не могла заставить девчат отвести глаз от набухающих почек деревьев, синего неба. Все вокруг растаяло, разлилось. Поступала техника. С утра разгружали тракторы, паром ходил между Сростками и Талицей. Каждый день жизнь была другой, настолько насыщенный событиями. Время шло по строгому графику: пахота, посев, уборка. Трактористам, комбайнерам, шоферам некогда было вздохнуть. Работали весь световой день да и ночью при свете фар.

Форма полевая – шаровары и куртка. Первая запись в трудовой книжке – «разнорабочая». Поставили Машу Васильеву сажать огород. Зачем? Чтобы осенью в столовой были свои продукты. Муж на посевной, она на совхозном огороде. Памятна первая весна 1955 года. Начали пахать землю, тракторы на выходе, такая большая работа началась, это все ощущали. Считайте, 150 человек приехало с автозавода, и великолукских – 80 человек. Всех разбили по бригадам.

О быте

Первым делом начальство распорядилось построить бани. О стиральных порошках в то время не слышали, как и о шампунях. Хозяйственным мылом девушки-целинницы мыли волосы, и косы у некоторых были такие, что сейчас многим и не снилось. Это из-за родниковой воды. Маша носила короткие волосы, съездила с москвичками в Бийск, сделали им шестимесячную завивку. Молодые жены грели воду в ведрах, устанавливали таганки. Мария долго обходилась без стиральной доски, а потом все же купила ее в магазинчике сельпо.

Совхоз строился с нуля. Палаточный городок строителей располагался особняком, но все знали новости. Где будут магазин, столовая, барак для одиноких. Наслышаны были о том, что палатки – это до осени, а там как сложится. У каждого из нас был выбор. Мы с Васильевым его сделали, остались.

Первый урожай

В той же должности разнорабочей готовила Мария Васильева вместе со всеми площадку для выгрузки пшеницы – зерноток. Потом сюда поедут самосвалы после весовой отгружать первый хлеб. Маша залезала на бортовую машину и орудовала совковой лопатой. Хоть и в верхонках была, но рукам доставалось. К тому времени они с мужем уехали с центральной усадьбы на бригаду, то есть максимально ближе к полю битвы за хлеб. Вот здесь, среди колосящейся пшеницы, и сфотографировали ее. Первая уборочная. К ней готовились, о ней постоянно говорил Анатолий, который был привязан к земле. Не щадили себя и другие парни. Однажды Мария будто впервые увидела огромное пшеничное поле, тогда дух захватило, поднялась в ней обжигающая волна. Радовались первым намолотам зерна, за каждой цифрой следили, чья бригада впереди.

И жизнь, и песни

Очень трудно поддавалась земля, пахота тяжело шла. Маша видела это по Анатолию, но муж никогда не жаловался. Механизаторы работали – ого! А в непогоду не прохлаждались, помогали строительной бригаде. Рубили камень на Змеиной, возили его тракторами. Построили клуб. После официальной части теперь здесь всегда были танцы.

Праздник. Мария доставала чешские туфли, их они с тетей купили в ленинградском универмаге на Кутузовском. На туфли в дождь надевались резиновые ботики, которые служили своеобразными чехлами для модельной обуви на каблучке (была такая умная мода в пятидесятые) и они с Анатолием шли в клуб. Наряд был – черная юбочка, розовая блузка. Да разве можно сегодня описать ту радость? Мария Ивановна качает головой, мол, заметьте, какие годы? Всего лишь десять лет после Великой Отечественной вой-
ны прошло. Только услышат девушки «Синий платочек» – слезы текут. Танцевали под радиолу, а пластинки москвичи привезли. «Амурские волны», «Рио-Рита»…

Утром – подъем ни свет ни заря. Телогрейка, кирзовые сапоги. Женская бригада высаживала лесополосы, тянули их к Хуторкам, Шульгину Логу. Заложили совхозный сад. В нем была и яблоневая аллея. Новость номер один, когда яблоньки расцвели. Побежали смотреть, глазам не верилось: «Лучше нету того цвету, когда яблоня цветет. Лучше нету той минуты, когда милый мой придет».

«Я училась жить у сибиряков, – скажет Мария Ивановна. – У нас огород иначе устраивали. Тася Стародубова показала, как огурцы сажать. Все для меня было в новинку. А подруга Лидия Чеснокова из Половинки терпеливо объясняла, как вырастить на Алтае помидоры. Меня все удивляло.

Научили сибирячки огородничеству? Мария Ивановна улыбается. В прошлом году у нее арбузы получились 6-8 килограммов каждый.

Помолчала, вздо-хнула: раньше воду на полив таскали из реки ведрами на коромыслах, а Васильев – сразу флягой. «Он сильный парень у меня был». Вдруг спросила: «Хотите тайну открою? Знаете, что мой Васильев колышек забил, ну когда основался совхоз? Мы тогда этому особого значения не придавали, а оказалось, что это – история».

Мария Ивановна смутилась, что не может показать правительственную грамоту мужа, документ о присвоении ему звания заслуженного работника сельского хозяйства – передала в районный музей. И фотографии. Призналась: «Переживательно все это видеть – жизнь на фотографиях. Слезы текут».

– Мы прожили 45 лет в браке и сейчас бы радовались. Всякое было, но прожили хорошо. Я его, думаете, почему Васильевым звала? Когда Германа-старшего роман с ним читали, решила, что это удобно – по фамилии называть. Теперь на могилки хожу – к нему и мама там же.

Открытая рана

– Из детства целинников нельзя выбрасывать войну. Мы пережили ее детьми. Я жила и училась на железнодорожной станции Пено Пеновского района Великолукской области.

1 Мая 1941 года, в мой день рождения, пошли на демонстрацию, потом всей семьей сфотографировались. Родители и мы, трое детей. Пришли домой радостные. Мне уже купили все школьные принадлежности, и я с нетерпением ждала осени, когда 1 сентября пойду в первый класс.

Другая жизнь... Проснулись мы от страха. Показалось, что в дом влетит самолет. Война.

…Отец писал с фронта письма, их читали вслух. А потом был тот день. Почтальон принес большой пакет. С этим пакетом, радостные, мы понеслись в поле, где мать работала с другими женщинами. Когда мама развернула бумагу, упала в обморок. А мы закричали.

В пакете были письма, фотографии, все нам прислали. Оказывается, отец всю корреспонденцию, полученную от нас, сохранил. Вот строки из его последнего письма из госпиталя:

«Тебя, друг боевой, я прошу об одном – Найдешь это письмо, отошли его домой.

Сентябрь 1942 года. Ровно год как на войне».

С детства тепла, дров не хватало, постоянно мерзла. Война научила терпеть, а люди – молчать. У всех было одно большое горе. Большая родня, знакомые, их трагические судьбы. О них не кричали, они всплывали неожиданно. Умирает милейшая тетя, и мать Марии Ивановны рассказывает о том, как с маленькой дочкой эта родственница перенесла блокаду. Или историю о том, как вывозили через Ладогу другую родственницу. Началась бомбежка, волной ее вырвало из машины и отнесло в сторону. Ее снова привезли в Ленинград, в госпиталь. Она так и осталась там. Выбегала к каждой машине, приезжавшей с Ладоги, сынишку искала.

Открытые раны. Мать меня предупреждала: «Что бы тебе ни рассказывали, лучше вопросов не задавать».

После смерти той родственницы Елена Ивановна приехала к дочери Маше на целину.

Такие люди

Бухгалтер Нина Пикалова рассказывает: «Мария Васильева – человек в селе заметный, натура у нее общественная, думает, как сделать, чтобы всем польза была». Когда Нина Пикалова была главой сельсовета, подошла к ней Мария Ивановна и предложила: давайте приберемся на берегу. Отдыхать народ отовсюду едет. Места здешние – сплошная красота. Насмотрятся, отдохнут, а после себя не приберут. Тогда сельсовет предпринял действия. Навели порядок, поставили следить за чистотой двух мужчин.

И у теперешнего главы сельской администрации Валерия Бутусова есть что сказать. В селе живут три Марии Ивановны, славно потрудившиеся на освоении залежных земель. Пока шли к памятнику целинникам, рассказывал глава про Марию Карпухину, Марию Зарубину. Целинная закалка.

«Урожайный» награжден орденом Дружбы народов в семидесятые годы прошлого века. Это событие стало большим праздником.

Учился Валерий тогда в девятом классе. Их школьная производственная бригада в рабочих комбинезонах стояла в почетном карауле, когда проносили знамя с орденом.

Валерий Иннокентьевич говорит о целинниках, будто их родственник.

«Не удивляйтесь, живу здесь с двух лет, – говорит он, – считаю село родным». Вырос здесь, почти два десятка лет проработал участковым, теперь – глава сельсовета.

Целинники – это не только хлеборобы. Например, маму Валерия Бутусова направили в Урожайное от метеостанции из Бийска.

«Замечательная женщина – Маргарита Викторовна, семья хорошая, двое детей». Мария Ивановна, кстати, имела диплом об окончании зооветеринарного техникума, а потом еще одно образование получила, стала бухгалтером.

Говорю ей, мол, по вашим отзывам, Мария Ивановна, у вас люди в селе особые.

– Так и есть, – отвечает она, – целинники!

Готовятся селяне к празднику, который состоится в будущем году. Конкурс объявили на лучшую усадьбу. Хлопочет председатель совета ветеранов Валентина Козлова. Собирает скрупулезно материал о ветеранах целины Людмила Исаева.

Все интересно

«Вы знаете Ирину Ракшу?» – спросила Мария Ивановна. Вдова народного художника России Юрия Ракши, внучка великой русской певицы Надежды Плевицкой известная московская писательница Ирина Ракша еще школьницей отправилась на освоение целинных земель Алтая. Работала трактористом, почтальоном, учетчиком. А потом возвратилась в столицу. Автор художественных и документальных фильмов, автор более 30 книг прозы. Имя писательницы Российская Академия наук присвоила малой планете 50/83 Иринара.

У Марии Васильевой нет ноутбука, но память у нее поистине компьютерная, она вмещает имена многих людей, судьбы которых так или иначе связаны с целиной. Она в контакте со своими родственниками и знакомыми. Запасается конвертами, садится за стол под голубой клеенкой и пишет письма. Собирается написать Ирине Ракше. Сегодня перечитывает ее «Сибирские повести».

– Мы в соседях жили, – рассказывает Мария Ивановна, – дом директора совхоза «Урожайный» Ракши рядом. Когда Ирина возвратилась в Москву, я ее долго вспоминала. Как-то в журнале «Юность» увидела репродукцию художника Юрия Ракши, понравилась его картина. Когда на юбилей в село приезжала Ирина, мы ее пригласили по-соседски, целинники тогда у меня собирались. Спросила ее: «А кто вам Юрий Ракша?» Оказывается, муж. Он взял ее фамилию. Ирина Евгеньевна оставила автограф на репродукции, сняла с шеи платочек и подарила мне. Подписала свою книгу, – рассказывает Мария Ивановна.

25 марта исполнится 59 лет с того дня, как приехала Мария Ивановна в Урожайное. Много воды утекло в здешних родниках и незамерзающих речках. В этот щитовой домик вошли весной 1956 года. Жили здесь три семьи, теперь – одна Мария Васильева. Повзрослели дети. Дочь Ирина, сын Саша, он работает в ЗАО «Урожайное», которое историю свою ведет с целинного совхоза. До армии Александр трудился, как отец, механизатором, после окончания техникума – механиком, дочь заведует столовой. Внучка тоже здесь трудится, внук окончил университет, работает в райцентре. У Марии Васильевой пять правнуков.

Продолжается род целинников.