В центре Барнаула одиноким отшельником живет старик Михаил Чебаков

Четверть века в самом центре Барнаула среди высоток, теснящихся вдоль проспекта Красноармейского и на его задворках, в старом частном доме одиноким отшельником живёт почти девяностолетний старик Михаил Петрович Чебаков.

Кто в теремочке живёт?

Новостройки возводятся уже сразу за оградой его крошечного участка, искры от сварки сверху практически летят на крышу дома, но дедушка все эти годы проявляет недюжинное упорство и не уступает строителям ни клочка родной земли. Он не отказывается от своей собственности, хотя бетонные и кирпичные многоэтажки уже давно нависают над одиноким бревенчатым домиком, оказавшемся в яме. Их жильцы уже привыкли к такому «недоразумению» и не обращают на старика внимания.

В мае прошлого года фронтовикам и труженикам тыла в школе № 122 вручали медали «70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Бородатый дедушка вышел на сцену в валенках с галошами. А по дороге домой пояснил попутчикам, таким же ветеранам, что валенки из натуральной овечьей шерсти лечат его ноги. Поэтому у него есть пимы для улицы, для дома, и только вечером он переобувается в тапочки, чтобы дойти до кровати. На естественный вопрос ветеранов, почему держится за старый дом и не переезжает в благоустроенную квартиру, ответил, что никогда не уснёт в многоэтажке, а в доме на земле он спит когда хочет и сколько хочет.

Окна дома постоянно закрыты ставнями. О том, что старик там, говорили протоптанная вниз тропинка и лестница, приставленная к веранде, с крыши которой убран толстый слой снега. Знакомые сказали, что видели, как старик сам сбрасывал снег с крыши. И вот 23 февраля попробовала ещё раз завернуть к отшельнику, чтобы поздравить фронтовика с праздником и задать возникшие вопросы. Михаил Петрович был во дворе и сразу открыл калитку, пригласив в дом. В этот раз он охотно рассказывал о себе, о том, как остался один.

Дом своими руками

Родители Чебакова поженились в 1920 году. Жили они в Павловске, там же у них родился Михаил. Только о том времени он ничего не знает. Первые детские воспоминания связаны с селом в Казахстане: они с мамой идут по улице и Миша говорит: «У меня сильно замерзли ножки». Надеть, обуть тогда было нечего, бегали босиком, даже когда иней покрывал землю. Только под конец жизни отец Пётр Павлович рассказал сыну, почему они оказались в Казахстане. Дедушка Павел Алексеевич Чебаков не захотел вступать в колхоз. Его арестовали как кулака и отправили в Нарын. В один из дней Петра позвал к себе сосед и предупредил: «Уезжайте куда-нибудь. Следом за отцом заберут и тебя». Пока они разговаривали в огороде, действительно приехали за отцом. Не застав дома, ждать не стали. Вернувшись, Пётр всё бросил, с женой и маленькими детьми ночью отправился на станцию Калманка, чтобы на поезде добраться до Семипалатинска. Осели в селе Орловка, отец устроился там работать на пимокатню. Так и выжили.

На Алтай семья вернулась в 1936 году. Решили поселиться в Барнауле. Родители соорудили земляную насыпнушку на том месте, где сейчас живёт Михаил, определили мальчика в школу. Но он говорит, что окончил только пять классов и шестой коридор. В 1942 году бросил учёбу и пошёл работать кучером на хлебозавод. На серой лошадке по кличке Серуха возил директора хлебозавода и дрова. В 1944 году пришла повестка из военкомата. Принял участие в войне с Японией, прошёл Маньчжурию. Но о войне говорит неохотно. Наиболее радостное воспоминание – Победа и шофёрские права, которые получил в 1945 году после окончания курсов. С тех пор и проработал за баранкой сорок лет. Чебаков только в 1951 году вернулся в Барнаул к родителям. Сразу устроился шофёром в управление землеустройства.

– Начальником у меня была Татьяна Ивановна Сковоронская – очень хороший человек. Ездили по командировкам то в Мамонтово, то в Ребриху, в другие районы. Она позволяла брать пассажиров в кузов. Машин было мало, а ехать людям надо. Благодаря её помощи мы и начали строить новый дом. Нашу землянушку, простоявшую 18 лет, стали заливать поднявшиеся грунтовые воды. Татьяна Ивановна помогла выписать лес. Посмотрите, какие крепкие, широкие плахи на полу, до сих пор как новые, даже не скрипят! Моему отцу Петру Павловичу к тому времени исполнилось 55 лет. Умный мужик был и рукодельный, работал в стройуправлении, ремонтировал дома.

60 лет назад привёл сюда жену Надежду Антоновну. Но свадьбы не было, просто расписались, – вспоминает Михаил Петрович. – Жили бедно. Одежду и другие товары в магазинах купить было трудно, кое-какие вещи продавали с рук на базаре.

Постепенно жизнь налаживалась. Кормились огородом, в сарае завели курочек, коз, пока Хрущев не запретил иметь личное подсобное хозяйство. А вот бани своей никогда не было, всегда ходили в городскую на улице Партизанской. До сих пор посещаю её каждую неделю. Баня очень хорошая,  билеты для пенсионеров со скидкой, за полцены.

С Надей познакомились так. Она шла с подругой по улице Анатолия. Увидел её на одном из перекрёстков, подошёл, заговорил. Выяснилось, что она родом из Новороманово. Надя в 14 лет приехала в Барнаул, поступила в артель имени Шевченко ученицей швеи, жила на квартире. Встреча – это судьба, может быть, Божье провидение. С Надей мы встречались почти два года, пока дом не достроили.

27 февраля 1957 года у молодожёнов родился сын Михаил. Когда ему было четыре года, стали ждать дочку. Надежда была на седьмом месяце беременности, но вдруг почувствовала резкие боли. Фельдшер «скорой помощи» посоветовала обратиться в поликлинику. Пока собралась туда со свекровью, у Надежды лопнул аппендицит. Сделали операцию, едва спасли, потом увезли в роддом. Родившаяся преждевременно девочка прожила всего два дня. Больше детей у Чебаковых не было. А 27 апреля 1988 года в семье случилась новая трагедия. Сыну Михаилу должны были делать операцию в Кемерово, но отправили в Новосибирск. Оттуда тот решил на электричке съездить домой.

Никто не знает, как получилось, что на станции Черепаново он оказался под колёсами электрички, получил тяжёлые увечья и погиб. Семью создать не успел, внуков родителям не оставил. Надежда всю жизнь работала швеёй, умерла неожиданно 7 ноября 1991 года. Ей было 59 лет. Двух братьев Михаила Петровича к тому времени не было в живых, так он остался один.

Другого участка не нашли

Как же всё это время он живёт? И как удалось сохранить свой домик в центре города среди окруживших его новостроек? Ветеран рассказал свою историю.

Раньше вокруг его дома, до сих пор числящегося на улице Циолковского, были одни частные дома. Например, напротив стоял двухэтажный дом на улице Кирова, 156, наверху жила одна семья, внизу – две. Сейчас на его месте длинная панельная девятиэтажка с другим адресом: ул. Папанинцев, 121. Когда во второй половине восьмидесятых годов стали говорить о будущем сносе частных домов в округе, Михаил сразу заявил жене, что не собирается переезжать в многоэтажку, будет жить на земле. Надежда же, наоборот, с нетерпением ждала переезда в благоустроенное жильё, где не надо топить печь и есть ванная. Сколько ни уговаривала она Михаила согласиться на будущий переезд, он стоял на своём. Потом даже предложил: «Если хочешь жить в квартире, оформи развод со мной. Получишь однокомнатную, будешь ходить ко мне в гости, а я родительский дом покидать не собираюсь». Однако, когда начался снос в 1989 году, пошёл в администрацию города.

– Меня принял заместитель главного начальника. Сказал ему, что могу жить только на земле. «Дайте другой участок, чтобы я построил там себе дом, тогда перееду». Но земли не оказалось. Потом ко мне стали приходить разные чиновники, просили посмотреть квартиру то на улице Сиреневой, то в другом месте. Эти уговоры тянулись до конца 1991 года. Мне постоянно слали повестки в суд, настаивали на выселении. Но я отказывался. Когда Надежда умерла, от меня отступились. Один юрист сказал: «Если хочешь жить в своём доме, живи».

За четверть века своего одиночества Михаил Петрович лишь однажды познакомился с женщиной, которая стала его навещать. Разговорился с ней в соцзащите. Общались, вместе ходили на рынок. Людмила помогала Михаилу Петровичу выбирать мясо, овощи, оставляла в его погребе запасы на зиму, а в сарае – сундук со старыми вещами, а он помогал ей доносить до квартиры тяжёлые сумки. Так и дружили несколько лет. Но три года назад Людмилы не стало, и теперь Чебаков гостей не ждёт. В магазины по-прежнему ходит сам.

– Огородом сейчас не занимаюсь. Всё покупаю: хлеб, масло, сыр, сметану, вчера приобрёл пакет морковки, люблю курагу и чернослив. Варю себе овсяную кашу, говорят, что это полезно. Раньше брал сосиски, но наш врач Наталья Дмитриевна посоветовала покупать мясо.

Михаил Петрович охотно показал семейный альбом, где на снимках жена, сын, братья и он, молодой, рядом со своими автомобилями. Ветеран провёл по комнатам: две спальни, зал, кухня. Обстановка скромная, но в комнатах чисто. Печку он давно перенёс на веранду, отсюда тепло идёт по трубам во все помещения, здесь же газовая плита, раковина и кран с холодной водой, провёл даже канализацию в огород. Получается, что в старом доме можно неплохо устроиться, если не лениться топить печь. Поленница готовых дров во дворе начинается от крыльца. Окна дома почти всегда закрыты ставнями, между ними и стеклом Михаил Петрович проложил картон, получилась полная звукоизоляция. Когда спит, не слышит даже, как рядом с калиткой останавливается мусоровоз, да и звуки стройки его не беспокоят.

– Михаил Петрович, а давно вы носите бороду?

– У меня был друг-старообрядец. Как-то я попал к ним на поминки и удивился, что едят только постное, а на столе нет даже пива. Мне это почему-то понравилось, проникся их верой, бросил пить и курить. С тех пор и отрастил…