ЭВАКУАЦИЯ ВО СПАСЕНИЕ

В середине июля 1941 года в Барнаул был эвакуирован комитет по делам мер и измерительных приборов при Совнаркоме СССР во главе с председателем Алексеем Кузнецовым. В административном центре Алтайского края, как и в Свердловске, Новосибирске, Томске, Казани, Кирове, был создан крупный метрологический и поверочный центр. Сюда удалось вывезти лаборатории вместе с государственными эталонами и уникальным оборудованием. Перемещенным центрам предстояло решать задачи метрологического обеспечения перебазированных на восток страны предприятий.

Пункт назначения – Барнаул

В Барнаул предписано было отбыть также Всесоюзному комитету по стандартам (ВКС) и издательству «Стандартгиз», а с комитетом по делам мер и измерительных приборов (ВКМИП) – журналу «Метрология и поверочное дело». Здесь же разместили существенную часть Государственного архивного фонда (ГАФ) СССР.

Эвакуированные на Алтай комитеты были родственными. Недаром позже их объединили в единую управленческую структуру.

Василий Емельянов – заместитель, первый заместитель, а затем и председатель Всесоюзного комитета стандартов при Сов-наркоме СССР, оставил воспоминания, в том числе и о работе в эвакуации, в книге «С чего начиналось». В частности, он пишет: «…Эшелон встречали наши квартирмейстеры. Они сообщили, что представители местных органов власти встретили их очень тепло и на следующий день предложили несколько десятков комнат для сотрудников, а для размещения самого учреждения – одно из лучших зданий города, бывшую когда-то резиденцию генерал-губернатора (ныне здесь, по адресу пр. Ленина, 18, располагаются администрация и дума Барнаула. – А.М.).

– Это самое лучшее здание в городе, – утверждали наши уполномоченные. – В последние годы оно было превращено во Дворец пионеров».

Кто страну целый месяц кормит?

В 1927 году, будучи студентом Московской горной академии, Василий Емельянов на практике уже бывал на Алтае. «Тогда все мы были буквально заворожены природными богатствами края», – вспоминал он.

И в этот раз он с интересом знакомился с условиями жизни в Барнауле. «Город произвел на меня хорошее впечатление: много зелени, на главной улице – бордюры цветов, а ведь это Сибирь!»

Он внимательно вглядывался в жизнь населенного пункта, лежащего в тысячах километров от фронта. «В городе не все районы имеют электрическое освещение. Немало еще домов с керосиновыми лампами. С продуктами питания дело обстоит неплохо, хотя почти отсутствуют продукты промышленного изготовления. Мяса, например, завались, и мясо великолепное, а колбасных изделий нет. Свеклой здесь никогда не занимались, и поэтому сахар всегда привозили, а меда на рынке сколько угодно. У многих жителей города имеются индивидуальные хозяйства – свои овощи и ягоды…

Зашел на базар. Базар был большой, и много всего. Стояли бочонки со сливочным и топленым маслом, медом. Шла война, но в Барнауле она еще пока не чувствовалась. По крайней мере, в отношении продовольствия. Поразило обилие цветов, которыми торговали. Большое количество овощей, ягод и… арбузов. Вот чего не ожидал – арбузы. А они, оказывается, здесь хорошо вызревают».

Все необходимое для того, чтобы жить и работать в Барнауле, по оценке Василия Емельянова, здесь было. «Работали все хорошо, не жалея ни сил, ни времени. Конечно, люди изменились. Взрослые стали более строгими, а дети повзрослели».

Небольшая часть аппарата правительственных учреждений по решению руководства страны оставалась в Москве. Василий Емельянов связывался с коллегами, понимая, что и там работа шла тоже нелегко: связи с наркоматами и ведомствами разорваны, а наладить их было в военных условиях непросто. «Те, кто остался в комитете, переключились на рассмотрение таких вопросов техники, которые в большинстве случаев требовали срочного решения. А эти вопросы возникали непрерывно: работа промышленных предприятий в новых условиях на новых видах сырья часто требовала внесения коррективов в установленные стандарты на изделия промышленности».

Тысячи заводов были перемещены на восток страны. Война нарушила сложившиеся связи между предприятиями, резко изменилась номенклатура выпускаемой продукции, переменились состав и квалификация кадров. Все это потребовало срочного пересмотра и разработки ряда новых стандартов.

Была проведена и реорганизация структуры ВКС. Появились отделы стандартов танкостроения, самолетостроения и транспортного машиностроения, артиллерийского и стрелкового вооружения, боеприпасов и другие.

В первые же дни пребывания в Барнауле, в сутолоке обустройства на новом месте, его разыскал Вячеслав Лобков, первый секретарь Алтайского крайкома партии: «Лобков, видимо, очень любил Алтайский край. Когда я вошел к нему и поздоровался, он с места в карьер начал рассказывать мне о богатствах Алтая.

– Вы знаете о том, что наш край месяц в году всю страну хлебом кормит?!»

Стандартный ход комстандарта

Если далекий предшественник комитета по делам мер и измерительных приборов – Депо образцовых мер и весов, а затем Главная палата мер и весов существовали в стране уже целый век, с 1842 года, то история комитета стандартов насчитывала всего полтора десятилетия. У их истоков стояли великий русский ученый Дмитрий Менделеев и писатель, теоретик научной организации труда Алексей Гастев.

Люди с глубокой древности имели дело с мерами и весами, здраво считая, что в жизни необходимы образцы, мерила, нормы. Еще в Ветхом Завете имеются упоминания об оптимальных размерах для жертвенников, а также целесообразном весе употребляемого золота, серебра и меди. Поныне наших современников поражает гармония сооруженных тысячелетия назад пирамид, скульптур и других величественных сооружений.

996-м годом нашей эры датируется Уложение киевского князя Владимира о соблюдении единых мер веса и длины по всей Руси.

В 1797 году издается закон «Об учреждении повсеместно в Российской империи верных весов, питейных и хлебных мер», а в 1845 году – «Положение о мерах и весах». Была закреплена единая русская система единиц, введен государственный надзор за употреблением и достоверностью мер и весов. Для хранения эталонов и поверки по ним эталонных мер было учреждено Депо образцовых мер и весов, которое также проводило метрологические исследования. Позже Дмитрий Менделеев основал научный метрологический центр страны – Главную палату мер и весов – и в 1892-1907 годы был ее управляющим. В задачи палаты входило «сохранение единообразия, верности и взаимного соответствия мер и весов».

15 сентября 1925 года создали общесоюзный орган – комитет по стандартизации при Совете Труда и Обороны, но в 1936 году его упразднили, правом утверждения стандартов был наделен непосредственно ряд наркоматов. Однако из-за узковедомственного подхода часто игнорировались общие народнохозяйственные интересы. Сложилась парадоксальная ситуация: производители продукции сами стали устанавливать на нее технические условия.

Георгий Куманев в книге «Говорят сталинские наркомы» упоминает такой факт: нашими торговыми организациями в первой половине 1940 года была направлена в Германию партия металла. Но вскоре выяснилось, что советский никель имеет 100-процентный брак и никак не подходит для производства стали.

Подобные примеры подтолкнули руководство страны к принятию решения о воссоздании комитета стандартов.

По воспоминаниям Василия Емельянова, «за несколько дней до моего назначения (кажется, 10 июля) был издан указ. Уникальный и, пожалуй, единственный такого рода. В нем говорилось, что за поставку нестандартной, некомплектной и недоброкачественной продукции директоров, главных инженеров и начальников отделов технического контроля необходимо отдавать под суд и осуждать на срок от 5 до 8 лет… По существу требовалось создать рычаги для управления производством, чтобы поднять качество промышленной продукции.

Комитету были даны большие права. Мы могли отменять, изменять, вводить новые стандарты. Стремясь поднять качественный уровень промышленной продукции, работники комитета заносили в стандарты высокие показатели. Обсуждение новых проектов стандартов зачастую вызывало довольно горячие споры между потребителями и производителями продукции. Во время этих дискуссий выявлялось немало дефектов, как в изделиях, так и в методах работы учреждений.

Вспоминаю в связи с этим разговор с наркомом рыбной промышленности А.А. Ишковым. Пришел он ко мне в комитет и говорит: «Не в чем селедку солить, нет ни одной стандартной бочки». Я спрашиваю: «Почему?» Он отвечает: «Утвержден такой стандарт, по которому самый лучший бондарь хорошую бочку не сумеет сделать. Там приняты требования к точности более высокие, чем даже в авиационной промышленности. Это черт знает что понаписали».

Я спрашиваю: «А кто все эти глупости утверждал?» Ишков отвечает: «В том-то и дело, что я сам и утверждал. Но сейчас такую несуразицу отменить я не могу. Это право передано вам…»

Довольно скоро комитет стандартов завоевал уважение и определенный авторитет в народном хозяйстве. И главным образом потому, что свои постановления он принимал на основе анализа научно-технических достижений, опираясь на опыт лучших предприятий страны. Те же его решения, которые вызывали споры, представители наркоматов предпочитали обсуждать вместе с нами, а не обжаловать их в правительстве.

К началу Великой Отечественной войны нам удалось существенно продвинуться вперед по совершенствованию технических законов отечественного производства. И что особенно важно – рассматривая вопросы, связанные со стандартизацией, мы имели возможность видеть и сильные, и слабые стороны нашей экономики, ее сырьевую базу, состояние технологии производства, уровень технической подготовки кадров и, конечно, отношение людей к производству, выявлять как бездарных руководителей, так и грамотных и смелых рационализаторов, болевших душой за порученное дело», – писал в своих мемуарах Василий Емельянов.

Управленец, ученый, дипломат

Сведения об Алексее Кузнецове, руководителе ВКМИП, работе комитета по делам мер и измерительных приборов в эвакуации, увы, скудны. А вот о его коллеге Василии Емельянове их много. Достаточно сказать, что он сам являлся автором нескольких книг: «На пороге войны», «О времени, о товарищах, о себе», «С чего начиналось», «Металлургия ядерного горючего». Да и о нем написано немало в мемуарах его коллег-наркомов, исследованиях историков и ученых.

Это и неудивительно, поскольку Василий Семенович был личностью незаурядной. Он родился 12 декабря 1901 года в рабочей семье города Хвалынска нынешней Саратовской области. И стал государственным деятелем, видным ученым, ярким дипломатом, участником нескольких грандиозных советских проектов.

Достаточно сказать, что как управленец он работал на руководящих должностях в нескольких наркоматах и министерствах: оборонной промышленности, комитете стандартов, министерстве среднего машиностроения, госкомитете по использованию атомной энергии. Состоялся он и как дипломат, достигнув высшего дипломатического ранга Чрезвычайного и Полномочного посла СССР. Был международным чиновником – председателем Комиссии по научным проблемам разоружения АН СССР, членом Научно-консультативного комитета при ООН (один из руководителей Международного агентства по атомной энергии при ООН в Вене). Был заведующим кафедрой Московского инженерно-физического института, членом-корреспондентом Академии наук СССР и Иностранным членом Американской академии наук и искусств, а еще – дважды лауреатом Государственной премии СССР, Героем Социалистического Труда, кавалером четырех орденов Ленина и множества других наград.

Перед началом войны Емельянов, не будучи военным, пришел к идее создания танков с противоснарядным бронированием, которого не было в войсках иных стран. Независимо от него к такому же решению пришел и Дмитрий Павлов – командующий автобронетанковым управлением армии, а затем Западным военным округом, расстрелянный в начале войны. Емельянов после расстрела Павлова мог бы приписать себе идею создания танков с противоснарядным бронированием, но он этого не сделал, а вот внедрения новшества в производство добился.

В 1940 году Василий Емельянов неожиданно получил назначение на должность заместителя председателя вновь созданного Всесоюзного комитета по стандартизации при Совете Народных Комиссаров СССР, вскоре переименованного во Всесоюзный комитет стандартов. Председателем ВКС в ранге наркома был назначен член Совета по машиностроению при Совнаркоме СССР Павел Зернов. Емельянов вспоминал, что «ни он, ни мы – его заместители – специально вопросами стандартизации ранее не занимались и поэтому не имели представления о том, как вести эту тонкую и сложную работу».

Однако уже в начале войны Павел Зернов был направлен в западные районы для эвакуации промышленных предприятий, его обязанности, включая эвакуацию в Барнаул, исполнял Василий Емельянов. Затем, оставаясь председателем ВКС, Зернов одновременно получил назначение на пост заместителя наркома среднего машиностроения. Подобная перемена состоялась и у Емельянова.

Вскоре после приезда в Барнаул ему позвонил секретарь крайкома партии Вячеслав Лобков и сообщил, что звонили из Государственного Комитета Обороны и просили быстро разыскать. Емельянов связался в Москвой, ему сообщили: «Через несколько часов состоится решение Государственного Комитета Обороны о назначении вас уполномоченным ГКО по производству танков в Челябинске».

Сын Василия Семеновича Юрий Емельянов, историк и писатель, автор серии книг «Рождение и гибель цивилизаций», «Сталин: путь к власти», «Сталин: на вершине власти» и других, так вспоминал об этом времени: «После начала войны Комитет стандартов был эвакуирован в Барнаул, но отец недолго пробыл там. Моя мама, сестра и я, прожив в Барнауле два года, почти не видели его, потому что уже осенью 1941 г. отец, оставаясь формально на работе в Комитете стандартов, получил новое задание…» Одновременно с руководством комитетом Василий Емельянов участвовал в организации производства танковых корпусов и литых башен, за что был удостоен Государственной премии СССР. Тем не менее он выкраивал время, чтобы побывать в Барнауле.

13 мая 1943 года, когда его назначили председателем Комитета стандартов, приходилось координировать работу аппарата, находившегося в Барнауле, и оперативной группы ВКС в Москве.

По воспоминаниям Василия Семеновича, «объем работы в комитете все увеличивался. Пришлось переводить работников из Барнаула в Москву».

По словам сына, «отец говорил, что работа по внедрению стандартов и контролю над их соблюдением позволила ему, как в большом зеркале, увидеть отражение всех сильных и слабых сторон нашей промышленности, ее сырьевой базы, оборудования заводов, состояния технологии производства, уровня технической подготовки кадров и многого другого».

В июле 1941 года появились стандарты военного времени, обозначаемые ГОСТ В. Для них были характерны: более рациональное использование сырьевых стратегических ресурсов, сокращение удельных норм расхода материалов, установление более широкой взаимозаменяемости деталей и узлов, ускорение и удешевление строительства и так далее. Одним из эффективных методов сокращения сроков и затрат была унификация деталей, узлов, агрегатов и материалов, которая способствовала организации массового производства военной техники, увеличению объемов производства в короткие сроки.

Например, выпуск единого лафета для 76-миллиметровой и 57- миллиметровой дивизионных пушек позволил сократить сроки их изготовления 4-5 раз, впервые в мире ввести конвейерную сборку орудий. В большинстве новых модификаций оружия значительная часть деталей заимствовалась из тех, которые хорошо показали себя в боях.

За годы войны Комитетом стандартов было утверждено более 2200 новых государственных стандартов и изменено 1270 действующих.

Осенью 1945 года Емельянова назначили по совместительству еще и заместителем начальника Первого главного управления при Совнаркоме, а затем при
Совмине СССР, которое руководило работами по созданию атомной промышленности и ядерного оружия. Совмещение с должностью председателя ВКС продолжалось около года.

Василий Семенович активно участвовал в создании первой атомной бомбы СССР, испытанной в 1949 году, был одним из руководителей работ по созданию первой советской водородной бомбы, которая прошла испытания 12 августа 1953 года. Потом работал на руководящих должностях в Министерстве среднего машиностроения СССР, в том числе в 1955-1957 годах – заместителем министра. С 1955 года одновременно был на дипломатической работе, также связанной с атомной спецификой. В июне 1960 – феврале 1962 года Емельянов вновь занимал министерскую должность, являясь председателем Государственного комитета Совета Министров СССР по использованию атомной энергии. С 1966 года – председатель Комиссии по научным проблемам разоружения Академии наук СССР. Десять лет, начиная с 1978 года и до конца жизни, был членом Государственного комитета СССР по науке и технике.

А одно из детищ Василия Емельянова – Комитет стандартов. После неоднократных реорганизаций, связанных с упразднением в конце 1950-х годов министерств и созданием совнархозов, которым и поручалась работа по стандартизации, наконец в 1954 году слились в единый орган – Комитет стандартов, мер и измерительных приборов при Совете Министров СССР. С 1991 года он называется Государственным комитетом Российской Федерации по стандартизации, метрологии и сертификации – Госстандартом России.

(Окончание следует).

(Продолжение. Начало в N от 26 марта, 2 апреля с.г.)