ОН БЫЛ ЖУРНАЛИСТОМ...

В Москве 13 июля на восемьдесят первом году жизни скончался журналист, писатель, создатель и лидер "Крестьянской партии" Юрий Дмитриевич Черниченко. Еще его называли защитником свободного крестьянского труда.

В журналистику Юрий Дмитриевич пришел в начале пятидесятых годов после окончания филологического факультета Кишеневского государственного университета. Будучи студентом сотрудничал с газетой «Советская Молдавия», но его становление как журналиста произошло у нас на Алтае. Работая собственным корреспондентом «Алтайской правды» по Благовещенскому кусту районов во время целинной эпопеи, он впервые так близко соприкоснулся с жизнью села, с проблемами, заботами и стремлениями тогдашних колхозников и работников совхозов. Это наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь как журналиста и писателя. С Алтая и до конца своей жизни он думал о крестьянах и писал о них.

Юрий Дмитриевич был одним из немногих современников, вернувших отечественной публицистике её коренное свойство - совестливость, стремление судить о жизни не по-дилетантски, не с чужих слов. Уже один из первых его очерков в «Алтайской правде» - о механизаторе - назывался «Мой друг Семён Вдовин». Так сказать можно только о близком человеке. Для многих целинников журналист Черниченко стал «нашим корреспондентом» на многие годы, даже когда Юрий Дмитриевич уже работал собкором «Советской России» в Омске, в «Правде» в Москве, в «Сельском часе» на Центральном телевидении.

Как и герои его очерков, Черниченко страдал от разлада между тем, как надо было бы по уму обустраивать село и развивать сельское хозяйство, и тем, что свершалось на его глазах в «общих интересах». Он видел, как целинные посёлки задыхаются от безводья, добытый кровью и потом хлеб пропадает в открытых буртах под осенними дождями, новая техника гибнет в грязи, варварская распашка степей обернулась пыльными бурями. Об этом с беспощадной откровенностью Черниченко говорил на страницах газет.

Черниченко много знал, но, отправляясь в командировку, перелопачивал ворох специальной литературы. Он на равных общался с селекционерами, конструкторами сельхозтехники, маститыми аграриями. Очерками «Про картошку», «Русская пшеница», «Ржаной хлеб», «Русский чернозём», «Комбайн косит и молотит» зачитывалась вся мыслящая Россия.

Такой тип журналиста - не впадающий в отчаяние при виде того, что свершается в Отечестве, но предлагающий решения, подсказанные жизнью и сведущими людьми, - был властям не нужен, становился опасен.

Номенклатура была в бешенстве. Специальный корреспондент «Правды» Юрий Черниченко был изгнан из центрального органа КПСС - газеты «Правда», тем самым отлучён от печатных СМИ вообще.

Но у Черниченко был огромный общественный авторитет, с этим приходилось считаться. Его спихнули на телевидение, надеясь, что на непривычном для себя поприще он будет тише воды и ниже травы. Но произошло абсолютно противоположное - непрезентабельную, серую телепередачу «Сельский час» Юрий Дмитриевич превратил во всесоюзную, как раньше бы сказали, трибуну, где откровенно и смело говорилось о самом насущном, и не только о производстве - о жизни, о селе как хранителе национальных традиций, опоре возрождения России. Передачу смотрела вся страна.

Пришло время, когда публицисту стало позволено не только писать, но и действовать, и Юрий Черниченко пошёл в политику, в депутатство, организовывал «Крестьянскую партию», бился за фермерство, отстаивая права первых вольных землепашцев. И тут обнаружилось, что совестливость, стремление судить о жизни профессионально, не с чужих слов, то есть лучшие качества Черниченко-публициста, нынешней политике не нужны.

Все эти годы он вдвойне - как писатель и как общественный государственный деятель - страдал от беспомощности сделать для крестьянства России хоть что-то из того, что следовало бы сделать...

Первую книгу очерков «Богатство целины – народу» он издал в соавторстве с С.Любимовым в 1960 году. После этого из-под его пера вышли еще 17 книг, и все они о жизни села и крестьянских судьбах. Чего стоят только одни названия: «Зимний Никола» (1970 год), «Ржаной хлеб» (1971 год), «Земля в колосьях» (1972 год), «Яровой клин» (1975 год), «Про картошку» (1982 год).

Сам себя Юрий Дмитриевич называл писарем-литописцем при аграрном цехе.

Крестьянская работа не имеет начала и конца, но это не хождение по кругу. Это спираль. И каждый ее виток чуть технологичнее, чуть качественнее. Черниченко умел обнаружить и заострить проблему, показать ее так, чтобы она стала понятной и рядовому механизатору, и партийному функционеру из первой десятки. Тем самым он не давал ходить по кругу, заставлял думать и решать.

Как все демократы первой волны, он оказался наивным как ребенок в отношении свободного крестьянского труда и власти. Выяснилось, что крестьяне не готовы к свободе, не знают, как ею распорядиться. А государство настолько перепугалось доставшимися проблемами, что больше пятнадцати лет не желало и смотреть в сторону села и только в последние пять лет поняло, что без собственного сельхозпроизводства проблему продовольственной безопасности не решить.

Юрий Дмитриевич любил село, понимал и защищал крестьян. Он был желанным гостем в каждом сельском доме. Умел спорить, но умел и слушать. И постоянно повторял: «Возродится село – возродится Россия».

Светлая ему память.