Прощайте, господин генерал!

25 мая в Польше умер Войцех Ярузельский, последний коммунистический лидер этой страны.

Девять лет назад (10-12 мая 2005 года) Ярузельский приезжал на Алтай. В те дни Россия праздновала 60-летие Победы, и на торжество был приглашен Ярузельский как представитель одной из стран антигитлеровской коалиции и участник войны – летом 1943 года Ярузельский вступил в Войско Польское, создававшееся на территории СССР.

В барнаульском аэропорту на мой вопрос о том, чем является для него 9 Мая, Ярузельский ответил:

– 9 Мая – это священный день. День жизни. Потому что до этого погибали тысячи людей. Это победа советских солдат: из десяти убитых немецких солдат восемь погибли на Восточном фронте. Это позволяет понять, кто какой вклад сделал в победу во Второй мировой войне. Я очень счастлив, что меня пригласили на этот великий праздник. В Польше были такие, кто говорил, что мне ехать не надо. Но я сказал, что поеду обязательно. Поляки сражались вместе с Советской армией. Мы вместе освободили Варшаву и нашу Польшу. Лидеры разных стран нынче говорят о советской оккупации. Но это было освобождение – от нацистского терроризма, от фашистской гибели…

На Алтае Ярузельские оказались не по своей воле: в 1939 году СССР присоединил Литву, где они тогда жили. Ярузельский-старший в 1920 году участвовал в Советско-польской войне – за это всю семью сослали в Сибирь.

– Все сложилось так, что я должен был ненавидеть русских. И сначала так и было. Но я увидел простых россиян, русских сибиряков. С их теплотой и сердечностью. Они не смотрели, что мы поляки, они делились с нами последним куском хлеба. А потом фронт укрепил это чувство, и сегодня я уважаю и люблю Россию и россиян… – говорил потом Ярузельский в интервью «Алтайской правде».

Отца сослали в Красноярский край, а остальные Ярузельские сначала попали в Турочак, где будущий президент Польши работал на лесоповале.

– Только после договора Сталина и главы польского правительства в Лондоне Сикорского отец приехал в Бийск. Он не знал, что мы здесь, он просто знал, что здесь есть литовская община. А так как мы были депортированы из Литвы, он предполагал, что здесь о нас хоть что-то могут знать. Он узнал, где мы находимся, послал телеграмму в Турочак. И я полулегальным способом – документов ведь у нас не было никаких, нам, как ссыльным, отлучаться было нельзя – приехал в Бийск. И здесь мы встретились с отцом. Он после лагеря был сильно истощен. И скоро умер, – рассказывал Ярузельский.

В Бийске Войцех Ярузельский не был с 1943 года. Все понимали, что он приехал проститься с теми местами, где прошла его молодость, с могилами друзей, с могилой отца. На мой вопрос, не боится ли он в свои 82 года сильных переживаний, Ярузельский ответил:

– Я человек закаленный. Я прошел сложный жизненный путь. И я не боюсь, что именно эти эмоции мне как-то навредят…

На местном кладбище отыскали могилу отца. После того как к ней возложили венки, все отошли, оставив Ярузельского наедине. Он долго стоял навытяжку, словно в почетном карауле.

На могиле был отслужен молебен. Но сам Ярузельский не молился. На мой вопрос об этом он ответил:

– Я молитвы знаю. Я из очень религиозной семьи. Шесть лет учился в гимназии под руководством ксендзов. Я был помощником ксендза. И даже в Советском Союзе, даже на фронте я еще верил в Бога. Но это как-то постепенно прошло. Я уважаю роль церкви, я видел, как много сделал поляк Кароль Войтыла – Папа Римский Иоанн Павел Второй. Но я знаю, что и неверующий человек может быть порядочным. Сегодня я считаю, что ничего не должно быть искусственно. Потому и не молюсь…

Потом Ярузельского возили по городу – по тем местам, где он жил, работал. Нашли домик, где расселили ссыльную семью. Зайдя внутрь, Ярузельский показал, где была его постель, рассказал о быте.

– Это была обычная сибирская хата, в ней не было сеней, и когда зимой в морозы открывали дверь, внутрь валил холодный воздух. Рядом с нами была еще одна изба, в которой жили две русские женщины с детьми. Оказалось, их мужья в лагерях. Но женщины были уверены, что «товарищ Сталин об этом не знает». Уверенность в том, что царь хороший, это бояре плохие, оставалась в советских людях, видимо, еще с царских времен, – говорил Ярузельский.

В 2007 году Ярузельского обвинили в том, что введенное им в Польше в 1981 году военное положение привело к репрессиям. Сам Ярузельский считал, что военное положение спасло Польшу от участи Венгрии 1956 года и Чехословакии 1968-го.

– В 1980-1981 годах «Солидарность» угрожала стабильности страны, народное хозяйство разрушалось... Была опасность, что следующим этапом станет гражданская война. А стабильность в Польше очень важна для стабильности в регионе. И Варшавский договор без Польши не мог бы существовать. Было понятно, что руководство СССР без охоты, но в чрезвычайной ситуации пойдет на ввод войск. Я упредил это, введя военное положение, – рассказывал Ярузельский в интервью «Алтайской правде».

Мы беседовали с ним около часа. Напоследок он сказал:

– Россия – огромная страна, континент. И я сердечно желаю России оставаться могучим государством…

Запомнилось, что обращаться к нему просили «господин генерал», а не «господин президент». Говорил он медленно, подбирая слова, видимо, не от незнания языка (говорил почти без акцента), а по привычке политика. На глазах были большие темные очки. Уже потом я прочитал, что в ссылке, возможно, в Турочаке, где он заработал снежную слепоту, он сжег роговицы глаз.

Из числа участников процесса о введении военного положения Ярузельского вывели в 2011 году по состоянию здоровья. Уже давно он тяжело болел, в начале мая перенес инсульт, после чего не приходил в сознание. Войцеху Ярузельскому был 91-й год.