«Не устаю улыбаться миру»

Сегодня в Государственном музее истории литературы, искусства и культуры Алтая состоится творческая встреча с композитором, заслуженным работником культуры РФ, лауреатом премии Ленинского комсомола, лауреатом премии Демидовского фонда в номинации «Музыкальное и исполнительское искусство» Михаилом Стариковым. Он и ждет ее, и волнуется…

Песня-помощница

В детстве он мечтал быть журналистом, а стал музыкантом. Все инструменты, на которых играет, освоил самостоятельно: баян, аккордеон, гармошку, фортепиано.

– Музыкальность нам, детям, передалась от матери, – рассказывает Михаил Филофьевич. – Она была превосходной певуньей, а отец – тонким ценителем и отменным слушателем. Когда его задевало, он даже вступал подголоском: «Ой, да, ой, да…» Сестра Галина была солисткой хора в театре музкомедии. Сейчас в Красноярске живет. Из всей семьи только мы с ней и остались.

А было в семье Стариковых восемь детей. Старший Иван погиб в сорок четвертом на фронте, он служил на подводной лодке. Потом в его честь назовут самого младшего сына, который родится уже после войны. Жили как все – ни богато, ни бедно, трудились, радовались тому, что имеют. Детей приобщали к труду с малолетства. Вот и Михаил запомнил, как ездил со всеми на сенокос. Был в поле копновозом. По дороге старшие подтрунивали над ребятней: «Если не будете петь, не повезем!» А им того и надо, стараются от души! Так парень петь и выучился. Без песни тогда и не жили: с работы ли, на работу – всегда пели.

– А заиграл я в девятом классе, – делится секретом Михаил Филофьевич. – Старший брат Володя уехал в отпуск, и пока его не было, стал потихонечку наигрывать – чем, думаю, я хуже брата? Так и освоил инструмент. Брат потом рассказывал: «Иду по улице, слышу, кто-то играет, да хорошо играет-то! Прихожу домой, а это Миша музицирует!»

Владимир похвалил, и с этого момента, как говорит Михаил Филофьевич, началось! С баяном только что спать не ложился – все играл, играл. В школе считался уже заправским музыкантом и ни одно школьное мероприятие без него не обходилось. Дело дошло и до сочинительства. Первую песню на свои же стихи написал от безответной любви, назвал ее «Не обижайся!». Девушка, которой он ее посвятил, поняла парня, не обиделась.

Свет культпросвета

С мечтой о журналистике расстался легко и без сожалений, потому что было ясно: без музыки ему уже не жить. Поступил в культпросветшколу, через два года – в музучилище. К тому времени стал уже известной личностью в музыкальных кругах, и очень авторитетный педагог Леонид Степанович Калинкин, увидев Старикова, сказал ему: «Не волнуйся, мы берем тебя без экзаменов». В училище Михаил учился на двух отделениях – теоретическом и дирижерско-хоровом. (Здесь, кстати, освоил фортепиано тоже самоучкой.) Кроме этого аккомпанировал в двух коллективах художественной самодеятельности в клубе меланжевого комбината. (Теперь в этом помещении располагается Молодежный театр Алтая.)

После училища поступил работать в радиокомитет (предшественник нынешней ГТРК «Алтай»). Композиторские способности Старикова пригодились и тут. Однажды журналист Виктор Серебряный попросил его написать «что-нибудь об отдыхе» для своего радиожурнала. Так появилась песня «Ну какой без смеха отдых» на стихи Владислава Козодоева и Геннадия Панова. Она, собственно, и положила начало дружбе Старикова с поэтами. Потом к этой компании присоединились Николай Черкасов, Леонид Мерзликин, Владимир Казаков, Владимир Башунов. Благодаря сотрудничеству с ними родилось много замечательных песен, которые ушли в народ: их распевали не только на концертах, с песней в то время просто жили, не расставаясь ни дома, ни на работе, ни на отдыхе. Не зря музыкальная фраза мелодии песни Старикова «Сторона моя, Сибирь» с легкой руки все того же Виктора Самуиловича Серебряного много лет была позывными краевого радио.

«Наша сибирская»

У нее тоже своя интересная история. Как рассказал композитор, для обменной передачи с украинским радио руководство радиокомитета дало задание музыкальной редакции подобрать «нашу сибирскую песню». К тому времени уже существовала песня Михаила Брусиловского «Сторона моя, Сибирь», но она чем-то не устраивала начальство. Виктор Серебряный предложил молодому композитору написать свой вариант на те же стихи. Михаил написал. Николай Корниенко сделал аранжировку, солистка филармонии Любовь Суханова записала ее на радио одновременно с еще одной песней Старикова «Завлекала я парнишку».

К сожалению, в тот раз песня на Украину не попала, но через несколько лет во время гастролей краевого драмтеатра по братской республике украинцы ее услышали.

С украинскими гастролями связан еще один памятный эпизод из творческой жизни композитора. В то время в репертуаре театра был спектакль по пьесе Якова Сегеля «Я всегда улыбаюсь», музыку к которому написал Стариков. Спектакль был записан и показан киевским телевидением. Посмотрел его и отдыхавший в Крыму Сегель, спектакль заинтересовал его, и драматург пообещал, что если будет делать фильм, то обязательно включит в него песню из постановки, написанную Стариковым. Правда, на этом история и закончилась, но след от нее время из памяти не стерло.

«Я любил тишину театрального зала»

В театр, с которым связаны значительные вехи в жизни и творчестве, он, что называется, попал (как это обычно и случается с теми, кому это написано на роду). Хотя он едва ли не со студенчества сотрудничал с краевыми театрами, писал музыку к спектаклям ТЮЗа (театр юного зрителя, как назывался ранее Молодежный театр Алтая), краевого драматического, все же решающим шагом к этому стала женитьба.

С будущей женой Михаил познакомился, когда работал на радио. Серебряный пригласил на запись радиопостановки актеров драмтеатра, среди них была и красавица Зоя. Почти год они дружили. Это сейчас все происходит быстро, а тогда принято было ухаживать. Нелишнее, кстати, действие – временем проверялось чувство и если оно выдерживало испытание, то влияло на прочность семьи. Зоя Ивановна и Михаил Филофьевич вместе до сих пор.

В числе театральных знакомых Старикова была семья актера драмтеатра Бориса Щеголева. Его жена Нэля служила завмузом, была горячей поклонницей творчества Старикова и не раз говорила, что, если ей вдруг придется уйти из театра, она непременно порекомендует вместо себя Михаила. Вскоре Щеголевы и вправду перебрались в Москву. А Старикова с благословения Нэли приняли в театр. Он окунулся в его стихию с головой. «Можно сказать, жил в театре, домой только ночевать приходил, а все время проводил там, – рассказывает Михаил Филофьевич. – Я любил тишину театрального зала, она помогала думать».

Среди спектаклей, музыкой к которым Стариков особенно гордится, можно назвать «Ночь ошибок», «Энергичных людей», сказку «Три поросенка». Позднее – «Они сражались за Родину», «Декамерон», «Вечер русского водевиля, «Конек-Горбунок», «Здравствуйте, люди!» и другие. Музыка Старикова звучала и в постановках других театров края – в Рубцовске, Бийске. Писал музыку и к телефильмам, снятым режиссером Алексеем Воейковым –
«Мосты», «Есть на Алтае морские границы», «Здравствуй, мой город». Многие песни потом обрели самостоятельную жизнь. Их исполняли на концертах, напевали в кругу друзей.

«Огоньки»

Коротким, но ярким по впечатлениям и творческой активности было время работы в этом коллективе. Стариков пришел туда по приглашению основателя хореографического ансамбля и его художественного руководителя Гарри Полевого, которому нужен был такой же заводной и неутомимый в работе музыкант, как и сам Гарри Николаевич. А Михаила привлекла возможность попытать себя еще и на музыкально-хореографическом поприще.

– Он выдернул меня из радиокомитета, выхлопотал квартиру. Через два месяца, как я начал работать в ансамбле завмузом, «Огоньки» пригласили в Москву на стажировку, которая длилась больше месяца. А завершилась выступлениями в Кремлевском Дворце съездов, в Театре эстрады и гастролями в Крыму. Нас везде принимали с восторгом.

Кто знает, может быть, с той самой стажировки и засветились «Огоньки» на том олимпе искусства, с которого потом творческие коллективы попадают и на такие масштабные мероприятия, как Олимпийские игры. Как бы там ни было, Олимпиада в Сочи, где выступают и «Огоньки», в творческой жизни ансамбля уже вторая.

Друзья-соратники

И все же самым плодотворным для себя композитор считает театральный период. Например, спектакль «Ночь ошибок», по словам Михаила Филофьевича, держался в репертуаре лет десять или пятнадцать и всегда принимался на ура. С ним театр объездил почти весь Советский Союз. Стихи к постановке написал Геннадий Панов. Они подружились едва ли не с первой встречи, да так, что стали неразлучной парой. По этому поводу Леонид Мерзликин даже съехидничал, сочинив четверостишие, которое Михаил Филофьевич с улыбкой цитирует: «Там, где Стариков, – Панов, где Панов – там Стариков. Только бизнесом заняться не хватает шариков». А дело вовсе не в шариках, просто бизнес их не привлекал. Как, впрочем, и самого Мерзликина. Гораздо интереснее им было искусство, хотя оно и кормило намного скромнее, чем бизнес.

В одном из своих интервью журналистам Михаил Стариков признается: «Мне повезло в том, что я сдружился с членами местного отделения Союза писателей: Геннадием Пановым, Николаем Черкасовым, Леонидом Мерзликиным, Игорем Пантюховым, Марком Юдалевичем и другими. Они приняли меня в свою семью, я писал на их стихи песни, принимал участие в творческих встречах со студентами, школьниками, рабочими. Очень люблю работать с живым поэтом, а не с текстом на листе бумаги, потому что в процессе совместной работы можно заменить какое-то слово, переставить куплеты – так идет живой поиск. Не думаю, что музыка приходит внезапно. Она зарождается во время обсуждений, разговоров. Вообще, у меня такая привычка: не сажусь за рояль, пока не выношу мелодию в голове, в сердце. Иногда приходится делать несколько вариантов на одни и те же стихи. Казалось бы, вот нашел мелодию, она уже звучит в тебе, а проиграешь – нет, не то. Надо искать дальше».

Наивысший подъем песенного творчества композитора Михаила Старикова пришелся на 70-80-е годы прошлого века. В то время были созданы его лучшие произведения: «Сторона моя, Сибирь» на стихи Елизаветы Бродской, «Ветка горного кедра», «Поклон Алтаю», «Город жизни моей» на стихи Геннадия Панова, «Село мое» на стихи Николая Черкасова. Песни Старикова звучали на краевых смотрах художественной самодеятельности, на фестивалях молодежи. А песня «Я Шукшина не мыслю без России» в 1989 году стала победительницей краевого конкурса на лучшую песню о Шукшине в честь его шестидесятилетия, была записана на краевом радио и прозвучала в эфире.

Помимо популярных песен в творчестве композитора также сюиты для детского хора, в том числе «У Вечного огня», «Солнечные зайчики», «Песня юных космонавтов», «Следопыты Алтая», «Зарница» и другие.

«Песни Иткульского лета»

Этот фестиваль самодеятельных композиторов, который замышлялся как краевой, моментально завоевал популярность и расширил границы, превратившись в межрегио-нальный. На берега живописного озера в Зональном районе Алтайского края съезжались музыканты не только сибирских территорий, но и Урала и даже Москвы. Десять лет бессменным председателем жюри этого фестиваля был Михаил Стариков.

И, как отмечает заместитель директора краевого Дома народного творчества Наталья Рябцева, у организаторов не было иных мыслей, кому возглавить жюри.

– Фестиваль «Песни Иткульского лета», который проводился с 1998 года более десяти лет под открытым небом для композиторов-любителей, пожалуй, единственное место в мире, где простых людей, которые сочиняют песни, называли композиторами. Уникальность его в том, что кроме конкурсного прослушивания произведений, предложенных начинающими авторами, мы проводили их профессиональный разбор. Кроме того, для музыкантов были организованы мастер-классы. Лучшие песни исполнялись на выездных концертах, которые с большим удовольствием посещали зрители. Генеральный спонсор фестиваля – Иткульский спиртзавод помог выпустить два сборника лучших произведений фестиваля. Михаил Стариков имел ко всему этому самое непосредственное отношение. Так случилось, что у него возникли проблемы со здоровьем и мы сознательно не стали привлекать его к фестивальной работе, но жюри продолжало работать без председателя. Его авторитет так и остался непререкаем. Фестиваль сыграл свою роль в пропаганде творчества. По его итогам изданы буклет, песенные сборники, компакт-диски с записью лучших песен, а также сборник произведений Михаила Старикова «Поклон Алтаю».

«Стариком себя не считаю»

Честно говоря, не припомню Михаила Филофьевича без улыбки. Даже в тот непростой для него период, когда болел, он все равно улыбался. Пусть не так лучезарно, как прежде, но не было на его лице печати страдания, которой обычно помечает людей недуг. Многие, кстати, уступают болезни и становятся инвалидами. Михаил Филофьевич не из таких. Он потратил немало усилий, чтобы восстановиться, и ему это удалось. Продолжительные прогулки и игра на фортепиано – обязательные ежедневные уроки, которые он сам себе назначил. Играет в основном любимого Чайковского.

«А свое что-нибудь просится?» – спрашиваю Михаила Филофьевича. Он отвечает не сразу, как будто преодолевая что-то в себе. Потом качает головой: «Нет, это раньше я ощущал в себе музыку, но после увольнения из театра наступила тишина. Многое просто перестало трогать, волновать. А в таком состоянии музыка не рождается. Живу с ощущением, что меня с основной дороги на узенькую тропиночку вытеснили. Непривычное состояние».

В краевом драматическом театре Стариков работал более сорока лет. Чуть-чуть не хватило до красивой даты – 45-летия. Грусть в глазах и в голосе по этому поводу есть, но при этом нет трагической обреченности, что все стало плохо.

– Пенсионером себя не чувствую и стариком не считаю. Цифры своего возраста воспринимаю скорее как абстрактные величины, имеющие ко мне больше косвенное отношение, чем прямое, реальное выражение. Душа осталась молодой. И, как в юности, не устаю улыбаться миру. Кому нужна моя хмурая, озабоченная физиономия? Убежден: в мире радости больше, чем грусти. Уже то, что ты живешь на свете, – повод для радости. Как там у поэта? Жизнь – хороша! И жить – хорошо! А в нашей буче, боевой, кипучей, и того лучше!