Не битва, а размеренная работа

В минувшую среду, когда губернатор Александр Карлин объявил о сборе первого миллиона тонн зерна хлеборобами края, мы находились в Поспелихинском районе.

Уборочную кампанию наш брат журналист по привычке называет битвой за урожай. Между тем во многих крепких хозяйствах, к коим можно отнести СПК «Знамя Родины», она превратилась в обыденную спланированную ритмичную работу. Председатель сельхозкооператива Владимир Попов не мечется по полям, раздавая ЦУ механизаторам, а рассуждает с заезжими корреспондентами о судьбах села и об особенностях нынешнего сельскохозяйственного года.

Летчиков не хватает

- Каждый год особенный, каждый год надо вносить коррективы в технологию. И этот не исключение, – рассказывает он. – Выдалась холодной весна – и сроки вегетации сместились на две недели. В прошлом году 11 сентября мы закончили уборку урожая, а сегодня только домолачиваем ячмень, подсолнечник еще цветет. Пришлось сдвинуть все работы.

На уборочной занято 10 комбайнов на обмолоте и 5
«КамАЗов» плюс 8 единиц техники – на свале. Всего 23 человека. Какая это битва? В былые времена на этой площади в 15 тыс. га работало более 120 механизаторов.

По мере созревания убираем. Хочешь не хочешь, а впереди погоды не побежишь. Осложняет то, что день становится короче, по вечерам и утрам росы. Но если погода будет стоять, как на этой неделе, то думаем, что всё будет нормально.

На вопрос, что приходится менять в технологии, приспосабливаясь к погодным условиям, Попов философски замечает:

- Жизнь поменялась. Вы проехали из Барнаула до нас, заметили, насколько изменилось качество посевов, какая на полях работает новая техника.

Шестой год «Знамя Родины» втягивается в технологию минимальной обработки почвы. Отказались от плугов и культиваторов в пользу современных посевных комплексов. В этом году купили новый Condor компании AMAZONE за 6 млн. руб. Теперь в хозяйстве уже четыре подобных агрегата. Они адаптированы к российским тракторам К-700. «Кировцы» менее энергоемкие, чем импортные собратья, но достаточно производительны.

Как известно, при минимальной обработке следует подавлять сорняки гербицидами и вносить удобрение. Поэтому ежегодно приходится тратить по 15 млн. руб. на химикаты. Но это хозяйству обходится не дороже, чем вспашка земли. Цены на солярку нынче кусаются.

Председатель мечтает обрабатывать поля с воздуха, чтобы перед уборкой полить гербицидом сплошного действия, убить все сорняки и молоть хлеб напрямую. Самолет-то купить можно. Он стоит два миллиона, только вот с летчиками на селе проблема. И не только с летчиками. В сельхозкооперативе нет агронома, и найти желающих не могут даже через краевой центр занятости. И это несмотря на то, что в хозяйстве идет строительство жилья для специалистов. Зарплата по сельским меркам неплохая – 12,6 тыс. руб., а в среднем с учетом выплат по итогам года люди получают больше двадцати тысяч.

Но молодежь уезжает из сел.

- Хотим мы или нет, но придем к тому, что сельским хозяйством будут заниматься 3% населения, как это сложилось в экономически развитых странах, пока в России 10-12%. То есть у нас из четырех человек трое уедут, – прогнозирует председатель. – Сегодня у меня хватает механизаторов, но послезавтра они уйдут на пенсию, а смены для них нет.

И мы должны быть к этому готовы. Отказавшись от пахоты, можно сократить людей, работающих в поле.

Основная задача на сегодня у Попова – получение пусть не очень высоких, зато стабильных урожаев. Технология ноу-тилл позволяет этого добиваться. В хозяйстве нет паров. Их место занимают культуры, которые являются хорошими предшественниками для пшеницы. Не так-то просто в сельхозкооперативе побороть стереотипы. Например, председатель считает, что всю солому надо перемалывать и оставлять на полях, но пока не может убедить других специалистов.

- Чтобы понять, насколько правы мы в своих решениях, работаем вместе с заведующим кафедрой Алтайского аграрного университета Владимиром Беляевым. Лабораторные исследования нашей почвы показывают, что благодаря накоплению в ней растительных остатков, правильному севообороту сегодня нам можно не вносить азотные удобрения. Потенциал почвы растет. А начни пахать – плодородный слой унесет ветер, – объясняет Попов.

Убрать и сохранить

Председатель сегодня ставит перед механизаторами задачу – убирать по 500 га в день, намолачивая до полутора тысяч тонн. При этом важно не допустить потерь. В среднем в России сгнивает 10% урожая, то есть около 9 млн. тонн зерна – два алтайских урожая.

- Мы же стараемся все собранное зерно сразу высушить и отделить от сорняков.

Для этого построили современный зерноочистительный комплекс производительностью 200 тонн в час. Цена вопроса – 55 млн. руб. Оборудование немецкой фирмы Schmidt-Zeeger. По словам Попова, эта компания выпускает лучшее в мире зерноочистительное оборудование. В этом году комплекс запустили в работу.

Едем с председателем смотреть чудо-комплекс, который расположился рядом с током. В прошлом году в это время площадки на току были завалены овсом, ячменем и чечевицей. Сегодня все зерно с поля выгружается в бункер Schmidt- Zeeger.

Рядом строители возводят огромные емкости для хранения зерна с активным вентилированием. По сути, в хозяйстве будет небольшой элеватор.

- Мы проехали все хозяйства в Сибири, чтобы выбрать определенный вариант постройки комплекса, но ничего стоящего не нашли, – рассказывает заведующий зерноочистительным комплексом Егор Родин. – Поэтому оборудование заказали в Германии. Там всё другое, непривычное. Даже ячейки решета необычной формы, которая не позволяет забиваться. Но и стоят решета 1,6 млн. рублей – как хорошая легковушка. Забравшись на верхотуру, Попов увлеченно объясняет, показывая вниз, где работают строители:

- Мы сегодня закончили фундаментные работы и приступаем к сооружению корпусов хранилищ. Зерно будет подаваться наверх норией и постепенно опускаться, подсушиваясь воздухом.

Мы долго думали: приобретать сушилку или хранилище с активным вентилированием? Остановились на последнем, так как обычно в наших краях дожди редкость, просто нынешний год выдался аномально влажным. Если позволят финансовые возможности, в будущем приобретем и сушилку.

Согласно конъюнктуре

Дальше отправляемся смотреть уборку урожая, по дороге на поле обсуждаем экономику хозяйства.

- От чего зависит структура ваших посевов?

- От конъюнктуры рынка. Сегодня стали больше сеять рапса, подсолнечника, цены на которые не сильно скачут. А посевы пшеницы сократили. Попробуй продать сейчас ее по нормальной цене. Никто из переработчиков не берет. Возможно, они между собой договариваются.

Между тем экономических оснований для снижения цены на пшеницу нет. Электроэнергия подорожала, солярка стоит уже столько, что язык не выговаривает. Поэтому крестьяне, которые имеют «жирок», ждут, когда зерно подорожает. Именно так поступают в СПК «Знамя Родины», что позволяет работать с прибылью и не занимать в банках.

Крестьяне любят прибедняться. А когда начинаешь смотреть их экономические показатели, понимаешь, что большинство работает с прибылью. Рентабельность сельского хозяйства в среднем по Поспелихинскому району по прошлому году сложилась на уровне 36%. А в хозяйстве у Попова – около 100%. Притом что в экономически развитых странах нормальным считается 5%. Но там, видимо, можно довольствоваться малым. У нас желательно урвать сегодня как можно больше, чтобы накопить жир на случай неурожая или плохой конъюнктуры.

Подвижные цены на продукцию растениеводства – вот основной бич для крестьянина.

- Нам не надо дотаций от государства, пусть лучше обеспечит стабильные цены, например через соотношение стоимости пшеницы и солярки, – говорит Владимир Попов.

Пока подушкой безопасности для аграриев является животноводство.

Это не только занятость на селе, но и стабильные финансовые потоки от сдачи молока. В «Знамени Родины» около шестисот коров. От каждой из них в прошлом году надоили по 5 тонн. Вместо пяти молочных ферм Попов построил одну большую на окраине села. Так дешевле. Но больше инвестировать в животноводство председатель не планирует. Объясняет это тем, что для увеличения продуктивности надо много качественных кормов. Выгоднее продать зерно на сторону, чем конвертировать его в молоко.