Дорога к храму

Сослуживцы по спецназу «Легион» краевого управления Федеральной службы исполнения наказаний об отце Александре Старокожеве говорят: «Его как будто с креста сняли. От того Сани ничего не осталось». Обращение к Богу отвернуло от бывшего военного многих из его окружения. Только семья поняла и приняла его решение.

О своей прошлой жизни отец Александр не любит говорить, оттого и немногословен. После школы он поступил в Алтайский политехнический институт, откуда его призвали в армию в войска противовоздушной обороны на российско-китайскую границу.

- Когда вернулся на гражданку, пошел работать на завод, чтобы мне дали направление и восстановили в институте. Но в 1990-х эту практику отменили. Отработал два года наладчиком. А позже отучился в Барнаульском юридическом институте. С этим багажом и пришел служить по контракту в спецназ, а оттуда – в ГИБДД, – говорит Александр Старокожев.

В 2006 году по выслуге лет он вышел на пенсию и уже через неделю устроился работать сторожем в Никольский храм. Тогда ныне покойный отец Михаил Капранов принял Александра на церковную службу алтарником, а позже пономарем. По рекомендации отца Михаила бывший сотрудник милиции поступил в Барнаульскую духовную семинарию.

Александр Старокожев с неохотой говорит о командировках в Чечню, о службе в спецназе, зато о своей церковной жизни он готов говорить часами.

- В семинарию я поступил на заочное отделение, потому что был женат, воспитывал сына, – говорит отец Александр. – Но владыка Максим понаблюдал за мной и предложил полгода поучиться на очном отделении согласно монастырскому уставу не покидая стен семинарии. Это стало для меня испытанием. Дальше была хиротония (рукоположение. – Прим. авт.) в дьяконы, а потом и в священники. А к Богу я пришел задолго до этого… У меня была жизнь, которая долгое время не приносила удовлетворения, душа томилась, сил никаких не было. Как-то ехал в поезде в Москву и попутчик, молодой человек, подарил мне Евангелие. Когда я открыл его, каждое слово воспринималось как выбитое на камне. Для меня священный текст стал святой водой, которую я пью и насыщаюсь. Так и понял, что и где мне искать.

По окончании семинарии отец Александр год отслужил в Никольском храме, откуда его перевели в Знаменский женский монастырь. Избрание нового пути в жизни он называет перерождением. Службу в спецназе связывает с тщеславием и романтизмом.

- Тогда в голове существовал какой-то образ Рэмбо и хотелось в нем жить. Когда же пошел учиться в семинарию, перековывал себя, каялся в делах прошлых. Я сравнивал себя с гадким утенком, который прятался от окружающих в пещере, а потом выплыл из нее в один прекрасный день, чтобы отдать себя на растерзание лебедям. Но лебеди приняли гадкого утенка. Так и ко мне отнеслись в церкви, – вспоминает священник.

Родным и близким людям Александра Старокожева пришлось пройти тот же путь, что и ему. По словам батюшки, некоторые восприняли его воцерковление как самодурство. Уход сына со службы военной на церковную приняла его мама. Само собой случилось венчание с супругой, к которому и муж, и жена относятся как к божьему благословению. Как говорит отец Александр, любовь идет под руку с жертвенностью, а предшествует ей смирение. Уйдет смирение – и любовь исчезнет. Пятнадцатилетний сын Георгий вместе с родителями ходит в храм и даже пробует себя в качестве пономаря.

- Как и многие мои сослуживцы, коллеги, знакомые, раньше по дороге домой я мог зайти в магазин и купить пиво. А сейчас я хожу в подряснике. Мои соседи видели меня и тогда, и сейчас, – говорит священник. – Среди них есть такие, которые до сих пор показывают на меня пальцем и смеются. Вот, мол, раньше Сашка гулял, веселился, а сейчас в попы записался. Я только радуюсь, когда приходится терпеть такие поношения со стороны окружающих.

По признанию батюшки, вера у современных людей разная: одни, увидев попа, могут и ударить, другие сказать: «Борода, дай шапку поносить» и издевательски перекреститься перед носом: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа».

На тельном крестике отца Александра написано: «Образ буде» – «будь образом». Священник говорит, что он должен соответствовать этому изречению.

- Многие люди смотрят на меня как на стоящего перед Богом, – говорит батюшка. – Мне непозволительно ехать в автобусе сидя нога на ногу или возмутиться в общественном месте. Это вольность.

Нередко к священнику Старокожеву обращаются горькие пьяницы. «Батюшка, помоги, пропадаем!» – просят его о помощи. Отец Александр молится за каждого страждущего.

Особенно часто он бывает в двух следственных изоляторах Барнаула, СИЗО № 1 и 3, и в краевой туберкулезной больнице для заключенных, которые находятся под патронатом церкви.

Однажды батюшка пришел к пожелавшему покаяться заключенному, который отбывает наказание в колонии строгого режима за изнасилование и убийство женщины. Отец Александр до сих пор никак не может его забыть. Мужчина с маской вместо лица – прооперирован из-за раковой опухоли не один раз, рыдал, как младенец, раскаиваясь перед человеком в рясе.

- Заключенные верят еще больше, чем в миру, где много соблазнов и где человек ищет для себя удовольствие. В неволе люди оторваны от них. Как говорили оптинские старцы: «Если не хочешь поститься добровольно, будешь поститься принудительно». В заключении, как и на войне, люди уходят от всего напускного, ложного и лицемерного. Между ними и Богом нет такой стены, как перед мирскими, – считает отец Александр.