Звёздные братья

Юрия Гагарина и нашего земляка космонавта № 2 Германа Титова, 80-летие со дня рождения которого мы будем торжественно отмечать в сентябре нынешнего года, в 1961 году называли звёздными братьями.

В марте 1962 года Герман Степанович Титов написал записку в ЦК КПСС, в которой говорилось:

«12 апреля 1962 года исполняется годовщина первого в истории человечества полета в космическое пространство, совершенного советским человеком, коммунистом майором Ю.А. ГАГАРИНЫМ.

Полет майора ГАГАРИНА является выдающимся подвигом советского народа, победой передовой советской науки и техники в освоении космического пространства. Это историческое достижение является ценнейшим вкладом в сокровищницу мировой науки и техники.

Следовало бы день 12 апреля отметить как знаменательную дату в исследовании и освоении космоса.

Было бы целесообразным:

1. 12 апреля установить ежегодно как День космонавтики.

2. От имени Правительства Союза ССР выйти с предложением в Организацию Объединенных Наций об установлении 12 апреля Международным днем космонавтики».

Так в календаре на листочке с датой 12 апреля появилась надпись «Международный день космонавтики».

А познакомились они в первом отряде космонавтов. Сам Герман Титов писал позже, что при знакомстве с Юрием у него мелькнула мысль: «Будем ли мы друзьями?» А Гагарин в это мгновение, сдвинув на затылок фуражку, наклонился к нему и тихо сказал:

– Есть идея, – и после небольшой паузы добавил: – Бросаем авиацию и подадимся в писатели. Псевдоним я уже придумал…

Затем выпрямился и громко выкрикнул:

– Юрий Герман…

«Я от души рассмеялся, а про себя подумал: с этим-то мы подружимся», – вспоминал позже Герман Степанович.

Связанные одной целью…

Судьба отвела им на дружбу всего восемь лет. По рассказу жены Германа Степановича Тамары Васильевны Титовой,  поначалу семьи определенных в первый космический отряд летчиков жили в казарменном помещении, где даже кухни не было. Ходили в расположенный неподалеку буфет, но поскольку были все они совсем молодыми,  достаточно легко преодолевали трудности быта.

«Наши комнаты располагались напротив друг друга, – вспоминала Тамара Васильевна. – У Гагариных уже была дочка Лена. Я готовилась стать матерью. Все это еще больше сближало нас. С Юрой всегда было легко общаться. Простой, открытый, улыбчивый. Он для всех был своим парнем. Нам с Германом нравились его оптимизм, его шутки, подначки, тонкие, рассчитанные на умных, сообразительных людей. Все, что он говорил, было искренне. Все, что он делал, было естественно, как и его открытая улыбка, его душа».

Летом 60-го летчики первого отряда космонавтов получили благоустроенные квартиры. Гагарины и Титовы стали жить в одном доме, но в разных подъездах. Герман и Юрий с целью экономии времени лазили друг к другу через балкон. Тамара Васильевна вспоминает, как они с женой Гагарина спрашивали друг у друга через балкон: «Гера у вас?», «Юра у вас?» А те после работы часами беседовали о самом для них важном – космосе.

– У сына Германа был врожденный порок сердца, умер совсем маленьким. Если бы вы видели, как Юра плакал, как будто его ребенок умер, – вспоминает сестра Юрия Алексеевича Зоя Алексеевна Гагарина (в замужестве Бруевич).

Из воспоминаний Юрия Гагарина: «Он был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полёт, приберегая для второго, более сложного… Уже несколько дней мы питались «по-космически», выдавливая из тюбиков в рот вкусную космическую пищу. О полёте разговоров не было, говорили о детстве, о прочитанных книгах, о будущем. Беседа велась в шутливом тоне, мы весело подтрунивали друг над другом.

Уже несколько дней мы жили по одному расписанию и во всём походили на братьев-близнецов. Да мы и были братьями: нас кровно связала одна великая цель, которой мы отныне посвятили свои жизни.

…Особенно трогательным было свидание с Германом Титовым, который вместе с другими товарищами прилетел на реактивном самолёте с космодрома в район приземления. Мы горячо обнялись и долго от избытка чувств дружески тузили друг друга кулаками.

– Доволен? – спросил он меня.

– Очень, – ответил я, – ты будешь так же доволен в следующий раз…»

Спустя 20 лет во время съемок фильма о полете Юрия Гагарина в космос Герман Титов скажет: «Первое время было трудно отвечать на этот вопрос, а теперь по прошествии двадцати лет я могу сказать совершенно однозначно, что просто по характеру своему, по складу, по своему общению с людьми Юрий всё-таки больше подходил для первого полёта. Если говорить в личном плане, то я всегда завидовал Юрию, у меня несколько другой характер».

Когда космический корабль «Восток-2» совершал шестой виток вокруг Земли,  на его борт поступила телеграмма: «Дорогой Герман, всем сердцем с тобой. Обнимаю тебя, дружище. Крепко целую. Твой друг Юрий Гагарин».

Горе

Утром 27 марта 1968 года учебно-тренировочный реактивный истребитель МиГ-15УТИ с двойным управлением (на авиасленге – «спарка»), в котором находились летчик-космонавт Юрий Гагарин и полковник ВВС Владимир Серегин, разбился. Их останки обнаружили в 65 километрах от аэродрома вылета «Чкаловский» в березовой роще, неподалеку от деревни Новоселово Владимирской области.

Главному маршалу авиации К. Вершинину, который был тогда главкомом советских ВВС, не раз ставили в вину, что он не запретил летать Гагарину. Ведь сделал же это президент Соединенных Штатов, запретив летные тренировки американскому космонавту (астронавту) № 1 В. Гриссому. Правда, вопрос этот обсуждался в высоких инстанциях и у нас.

Вот что вспоминал по этому поводу исполняющий обязанности заведующего отделом административных органов ЦК КПСС Н. Миронов:

«Это было в 1962 или 1963 году. Позвонил главнокомандующий ВВС К. Вершинин:

– У нас есть мнение запретить Гагарину полеты на самолете в качестве летчика. Нам его надо сохранить как первого космонавта. На него мы возлагаем большие надежды в будущем. Хотелось бы, чтобы вы нас поддержали в этом.

Мой ответ был таков:

– Решение об этом полномочно принять само командование ВВС, и нет необходимости подтверждать его в высших партийных инстанциях. Что касается целесообразности такого решения, то оно правильное. Гагарин нам нужен как первый космонавт.

Почему это решение не было реализовано – не знаю…»

Здесь нужно сказать, что распоряжение президента США запретить полеты Гриссому, возможно, и уберегло его от гибели в небе. Смерть нашла Вирджила на земле во время испытаний в кабине американского корабля «Аполлон-1», готовящегося к старту на Луну. Это произошло 27 января 1967 года. Тогда во время внезапно вспыхнувшего пожара в течение 15 секунд заживо сгорели астронавты Эдвард Уайт,  Вирджил Иван Гриссом и Роджер Брюс Чаффи. Это были первые жертвы американской космической программы. Но больно уж опасная работа и у космонавтов, и у астронавтов…

В августе 1968-го Герман Титов и его товарищи-космонавты Николаев, Попович, Быковский и Беляев отправляют официальное письмо секретарю Центрального Комитета КПСС Д.Ф. Устинову о том, что не согласны с формулировкой комиссии причин гибели Гагарина и Серегина, и в приложениях к этому письму предлагают:

«1. Исключить из заключения формулировку «резкий отворот от облаков» как ничем не обоснованную и бросающую тень на квалификацию и авторитет Героев Советского Союза Ю.А. Гагарина и В.С. Серегина.

2. Для расследования причин нарушения герметичности кабины самолета создать специальную комиссию из незаинтересованных лиц и только после изучения этих вопросов принять окончательное решение по катастрофе.

Направляя это письмо лично Вам, мы просим Вас как председателя Правительственной комиссии принять необходимые меры по установлению истинной причины гибели наших товарищей».

Много позже, уже незадолго до своего ухода из жизни, Герман Степанович Титов о причинах гибели своего друга Юрия Алексеевича Гагарина скажет буквально следующее:

– Я должен ответственно сказать, что обстоятельства катастрофы, обстоятельства гибели Гагарина и Серегина были расследованы самым тщательным образом. Конечно, надо было это опубликовать и не было бы никаких домыслов, сплетен. Никаких виновников в гибели Гагарина и Серегина, поверьте, нет. Есть обстоятельства, которые сами по себе не являются причиной катастрофы, но в определенном сочетании они привели к такой ситуации. Так и в случае с Гагариным.

Из воспоминаний Германа Титова:

«Через год я привёз на место гибели Юры жену и детей. Таня то и дело спрашивала: «Здесь погиб дядя Юра?» Галка ничего ещё не понимала, а о чём думала жена, сосредоточенно всматриваясь в неживую воду? Может, припомнилось ей невозвратимое время, когда мы, только-только приехав в Звёздный, жили с Гагариными в одной квартире? «Царице Тамаре – дар Грузии», – шутил он, протягивая ей веточку мимозы. А может, она вспоминала, как после смерти нашего первенца Юра просиживал у нас ночи напролёт? Или она думала о моих многочисленных полётах?

Да, покорение космоса стало делом нашей жизни… Понимаете? Жизни!.. Мы пришли в космонавтику не за звездами и чинами, а ради большого, важного, нужного людям дела. И Юра стал космонавтом не ради одного витка вокруг Земли, принесшего ему заслуженную славу, но всё-таки всего лишь одного витка. «Космонавтика – моя профессия, и я выбрал её не для того, чтобы выполнить первый полёт и уйти…» – писал он. И в свой последний, трагически оборвавшийся полёт на тренировочной машине Юра уходил с мыслью о будущих космических полётах…»

Автор выражает благодарность за помощь в работе над материалом руководителю музея имени Германа Титова на базе лицея № 1 города Краснознаменска Московской области Елене Викторовне Леоновой.