Один – за четверых

Евгений Любарский для «Барнаултрансмаша» очень ценный работник. Он не только токарь центральной заводской лаборатории, но еще и фрезеровщик, шлифовщик, резчик. Через его руки проходят все детали двигателей, которые испытывают в ЦЗЛ.

Любарские на «Трансмаше», по подсчетам Евгения Петровича, отработали почти четыреста лет, хотя самому заводу через месяц будет только 73 года.

Патриарх династии Петр Моисеевич Любарский эвакуировался в Барнаул из Харькова вместе с заводом в 1942 году и проработал без перерыва 62 года. Потом один за другим подрастали и приходили на «Трансмаш» сыновья, снохи, затем сыновья сыновей. Всего 13 человек. Евгений Петрович – младший из четырех сыновей основателя династии.

– Хотя уже давно блондин, – смеется Любарский, показывая густую седину. Токарь центральной заводской лаборатории, он мне напомнил героя фильма «Москва слезам не верит» Гошу, без золотых рук которого не было бы ни доцентов, ни кандидатов. За то время, пока мы разговаривали, в его то ли раздевалку, то ли кабинет раза четыре заглядывали специалисты:

– Евгений Петрович, вы про меня не забыли?

– Не забыл, Люба, сейчас освобожусь – сделаю.

Зашла руководитель лаборатории Лариса Баева:

– Вы про него хорошо не пишите, а то переманят от меня.

– Петрович, а что шлифовка не работает?

– Все работает, я немного занят, как только – так сделаю в лучшем виде.

В лаборатории проверяют детали, идущие на сборку двигателей. Качество должно быть стопроцентным, так как давно уже не секрет, что на «Барнаултрансмаше» делают уникальные двигатели для боевых машин пехоты. Например, новейшая модель БМП «Ракушка», на которой стоит барнаульский мотор, впервые наравне с нашумевшим танком «Армата» демонстрировалась на параде в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Завод производит дизель-электростанции для речных и морских судов и другой боевой и гражданской техники.

А работа Евгения Любарского заключается в том, чтобы подготовить образцы для всевозможных экспертиз. Он берет деталь и режет ее на куски, сверлит, фрезерует, шлифует. Например, при изготовлении коленвала в лабораторию доставляется так называемый свидетель, то есть часть детали, которая подвергается механическим испытаниям на растяжение, сжатие, вязкость, на слой цементации, проверяется микроструктура металла и прочее, и для каждого вида испытаний слесарь лаборатории готовит этот образец. Скажем, чтобы подготовить свидетеля того же коленчатого вала, Евгению Любарскому необходимо сделать одиннадцать операций на самых разных станках. Вообще, здесь должны работать еще фрезеровщик, шлифовщик и резчик. Так оно и было, но потом люди уходили – Любарский замещал, люди уходили – Любарский замещал. И остался один за четверых.

– Сам виноват, – говорит Евгений Петрович и не без гордости достает из пакета стопу свидетельств о рационализаторских предложениях. Около пятидесяти его рацпредложений внедрено в производство, и это позволяет мастеру одному работать за четверых. Если, конечно, не считать, что Любарский – токарь высшего разряда, фрезеровщик высшего разряда, шлифовщик пятого разряда, а также сверловщик, резчик и так далее. В его ведении более двадцати станков различного назначения.

– Это сейчас на заводе есть корпоративные отпуска, когда весь коллектив предприятия уходит отдыхать, а раньше не было и я в отпуск не ходил. Компенсацию получал и работал. Иногда отгулы в счет отпуска брал. А года три назад решил отдохнуть. Пришлось руководству на время моего отпуска двух человек из цехов сюда откомандировывать и вызывать пенсионера Гену Хавкунова – Геннадия Ефимовича – это старый спец по станкам. Так вот втроем дождались меня.

– Петрович, это же не совсем хорошо. А надумаешь лет через десять на заслуженный отдых уйти – кто заменит? – интересуюсь у Любарского.

– Ну, десять – ты это загнул, хотя… А замену готовим. Прошлой зимой сам губернатор меня награждал как мастера-наставника.

Показывает на свой большой портрет, что висит на стене кабинетика:

– На Доске почета висела фотография. Сейчас сюда повесил. С Доски почета потеснила молодежь. А ты говоришь… Нет, мы, «трансмашевцы», не закончимся.

А в дверь уже снова заглядывают:

– Петрович, надо….

– Надо – значит, сделаем.

И идет Евгений Любарский в цех, чтобы в своей небольшой должности слесаря крепить оборону огромной страны и учить ремеслу молодых ребят. Чтобы «трансмашевцы», машиностроители, никогда не заканчивались.

Василий КАРКАВИН (фото автора)