Формула Овсиевского

Директор школы Александр Овсиевский о современных учениках, учителях, воспитании и душе.

Овсиевские – одна из самых учительских фамилий Барнаула. Всю жизнь в школе проработала ныне покойная Руфина Серафимовна Овсиевская – легендарный педагог, народный учитель СССР, заслуженный учитель РСФСР. По ее стопам пошел и сын Александр Овсиевский. В 1973 году он пришел в барнаульскую школу № 40 учителем математики, потом стал завучем, потом директором. В этой должности он трудится почти 30 лет. При нем сороковая получила статус гимназии и завоевала авторитет одной из самых математических школ Барнаула. Ее выпускники поступают на бюджетные отделения ведущих вузов России.

Годы как дети несутся по школьным коридорам. Дети вырастают, но школа никогда не стареет. Школа – это особый мир, где пробуждаются таланты, чувства, характеры. И только с виду кажется, что все так просто, а на самом деле… Но, глядя на высокого и плечистого директора Овсиевского, у многочисленных родителей как-то и не возникает сомнения, что он может с чем-то не справиться. Осилит! А вместе с ним и учителя, и дети.

Хотел быть экономистом

У Александра Георгиевича Овсиевского вся жизнь связана с 40-й школой. Он здесь учился, а потом именно сюда пришел работать.

Александр Георгиевич признается, что определиться с профессией ему помогли родители и классная руководительница:

– Мой дед был врачом, отец – инженером, мама – учителем. Отец всегда говорил: «Профессия должна быть такой, чтобы хватило на всю жизнь». В старших классах меня заинтересовала экономика. Но бабушка Ирина, она была простой крестьянкой, на этот счет сказала: «У нас в деревне все работали в поле, а у кого здоровья не было, те в конторе были экономистами». И я передумал. Родители посоветовались с классной руководительницей Лидией Кирилловной Карповой (она у нас была учителем математики), и все вместе мы решили, что я буду поступать в пединститут на физико-математический факультет. Так и вышло. Профессия учителя мне нравилась всегда прежде всего тем, что она подразумевает формулу «человек = человек». Это постоянное общение с детьми, с родителями, коллегами. От твоего отношения к детям формируется их отношение к миру. Приведу пример из детства: у нашей классной руководительницы Лидии Кирилловны в доме никогда не закрывалась дверь, в любой момент могли прийти ученики, родители и что-то спросить, поговорить. И это было абсолютно нормально. И дети тоже были открытыми. Сейчас, увы, жизнь поменялась. У людей другие принципы: «Мой дом – моя крепость». Больше становится индивидуалистов. С одной стороны, это хорошо, а с другой – не очень. Современные дети иногда замыкаются в себе. Такие правила нам современная жизнь диктует. Вот вы посмотрите, сейчас почти у каждого школьника есть телефон, планшет, компьютер. Выпадает свободная минутка, он куда глядит? В экран. Ему уже и бежать на перемене играть с кем-то не обязательно, он может сам себя развлечь. Поэтому современным школьникам сложнее и дружить, и что-то делать командой. Хотя даже ученые доказали, что ученику младших классов для нормального развития достаточно занимать на компьютере 20 минут в неделю. А у нас это кто считает? Но я вижу от компьютеров пользу (смеется). Раньше, когда дети хотели что-то выразить (восторг или восхищение), они это ручкой писали на стенах, на партах, а теперь до нового поколения, которое работает с клавиатурой, не доходит, что можно где-то делать надписи. Все парты чистые…

Кабинет директора

У Овсиевского довольно скромный кабинет и, кстати, даже нет компьютера. Хотя именно 40-я славится своими программистами, и для занятий здесь еще в 90-е появились компьютерные классы. На это Александр Георгиевич отвечает шуткой:

– Когда я был студентом, то в пединститут привезли один из первых компьютеров – вычислительную машину «Урал». Она состояла из большого количества тяжеленных металлических шкафов, и нас, студентов, попросили ее разгружать. Мы так с ней намучились… Вот с тех пор я к компьютерам и охладел. Ну а если серьезно, люблю все записывать рукой и считать в уме.     

На столе старинная карандашница – деревянный медведь. Это память о матери. Ей ее подарили выпускники. Александр Георгиевич часто вспоминает маму. Она была удивительным педагогом, всегда готовилась к уроку так, словно сама будет сдавать перед детьми экзамен. В семейном архиве сохранились ее конспекты к урокам: там вырезки из газет, журналов. Руфина Серафимовна не боялась поднять с детьми какую-нибудь проблему, поспорить, разбудить в ребенке характер.

Александр Георгиевич говорит:

– Для мамы в школе главным был урок. И когда вдруг по каким-то причинам урок пропадал, допустим, кто-то болел из учителей, то она шла и замещала. Иногда она в две смены работала, чтобы у детей в расписании не было пробелов. Даже в последние годы, на пенсии, она замещала учителей. Жила она в частном доме недалеко от школы, за парком «Изумрудный», и даже когда она уже серьезно заболела и я забегал после работы к ней занести продукты, она спрашивала: «А ты урок сегодня провел?» Никакие отчеты, совещания, хозяйственные дела за работу она не считала. И если я говорил: «Провел!» – она прямо выдыхала: «Ух, ну слава богу».

В кабинете Александра Георгиевича много спортивных кубков, наград, дипломов. Среди выпускников 40-й есть именитые спортсмены, например, дзюдоист Иван Нифонтов. Да и глядя на плечистого Овсиевского, кажется, что он и сам занимался каким-нибудь боксом.

Овсиевский смеется:

– Вот пусть мальчишки-хулиганы так и думают, чтобы побаивались директора! А на самом деле в детстве я перенес серьезную болезнь, так что профессиональный спорт был противопоказан, но я занимался шахматами.

Родителей никто не отменял

Кстати, мало кто знает, но в детстве математик Овсиевский увлекался музыкой. Играл на фортепиано. Но давалось это не так легко. Овсиевский улыбается:

– Помню, родители привели меня в музыкальную школу. Там послушали и сказали: «Слуха, конечно, нет, а вот чувство ритма есть». Но не взяли. Повели в другую школу, там сказали: «Слух вроде бы и есть, а вот чувство ритма отсутствует». В итоге я попал к частному учителю и с Клавдией Мартыновной много лет играл на фортепиано. Родители хорошо занимались моим воспитанием. Мы с отцом коллекционировали марки и по ним изучали географию, историю. Папа мне покупал учебники по математике.

Я глубоко убежден, что тягу к знаниям, труду, моральные принципы закладывают именно родители. А школа – она только может что-то подкорректировать.

Родители иногда говорят: «Наша задача – накормить, одеть. У вас там в школе программы новые федеральные, вот и воспитывайте наших детей». Но это абсолютно неверно. Жизнь конкретно показывает: ребенок выбивается из нормальных рамок развития, обучения, воспитания, когда у него дома происходят какие-то катаклизмы, когда с ним не занимаются родители. Иногда мама с папой расходятся, иногда родители уезжают и оставляют ребенка бабушкам и дедушкам, а иногда родственники друг у друга вырывают ребенка. И автоматически все это отражается на оценках, поведении.

Не буду лукавить: современная школа не может приучить ребенка к труду. Формально даже на субботнике заставить ребенка поработать мы можем, только если родители напишут письменное разрешение. В нашей школе еще попроще, у нас большинство учеников из рабочих интеллигентных семей, а вот некоторым образовательным учреждениям приходится несладко.

И дети отвыкают от труда. Приведу простой пример. Когда я только начинал работать в школе, то инициатива и трудолюбие у ребят были такие, что за урок класс мог набрать целый грузовик мусора (мы говорим о субботнике), в 90-е годы на это уходил уже день, а сегодня грузовик мы набираем постепенно, за несколько дней. Вот и все.

Скажу больше, иногда ко мне приходят родители и жалуются, что дочка не хочет даже посуду за собой мыть. А что вы хотели, если ребенок с детства не привык к труду, разве с возрастом ему захочется?

О душе не стоит забывать

Еще один интересный факт. 40-я стала первой школой в Барнауле, которая еще в 90-е годы открыла православный класс. Для всех желающих (по согласованию с родителями) во внеурочные часы с ребятами занимался православный священник. Овсиевский говорит:

– Начать такие занятия у нас было несколько причин. И одна из них, что в конце 90-х появилось в Барнауле много сектантов. Помню случай, когда в российско-американскую школу приехала делегация из Америки, а оказались миссионеры, навезли кучу своей литературы. Да и сейчас всяких подозрительных религиозных организаций хватает. А дети доверчивые, и нужно, чтобы у них было хоть какое-то представление о религии. По крайней мере, я знаю две семьи, которых эти уроки уберегли от сектантства. Кстати, мы сами были удивлены, какие вопросы школьники задают священнику. Многие интересовались обрядами венчания, исповеди.

А потом получилось, что мы даже немного опередили время. Сейчас Министерство образования ввело в школьную программу основы духовной культуры и светской этики.

Ждёт меня 6 класс

Овсиевский и в должности директора продолжает вести уроки. Сейчас у него математика в шестом классе. Признается, что с детьми отдыхает от хозяйственных хлопот. На вопрос, боятся ли современные школьники двоек, отвечает: «Боятся. Времена меняются, а хвосты никто не любит. Но любую двойку можно исправить. Да и учитель иногда должен прощать. Был у меня случай. Лет двадцать назад в школьном туалете поймал мальчишку с сигаретой. Ох, как я разозлился, обещал вызвать родителей в школу. А парнишка мне говорит: «Только не родителей! Обещаю: брошу курить». И я поверил. Спустя много лет на встрече выпускников он подошел ко мне и говорит: «А знаете, с тех пор я так и не курю. А все благодаря тому, что вы мне тогда поверили и простили…»