20 лет назад наш земляк геройски погиб при штурме Грозного

Родившийся в алтайском райцентре Топчиха Дмитрий Ерофеев с юности мечтал о судьбе военного. Поступил в Новосибирское командное училище, по окончании которого попал в разведгруппу ГРУ в Бердске. Мама Дмитрия Зоя Михайловна рассказывала мне в 2004 году:

– Димочка такой мальчишка был... Боксом занимался, гиревым спортом. С женой Татьяной у них так все хорошо начиналось... Дружили они со школы, любил он ее очень. В Бердске комнатку им дали совсем крохотную, а они такие довольные были, что жилье свое...

Но профессия военного не предполагает спокойной жизни…

«Они ведь тебя убить хотели!»

11 декабря 1994 года президент РФ Борис Ельцин подписал Указ «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». Эту дату считают началом первой чеченской войны.

Между тем бердские спецназовцы вылетели из Новосибирска в Чечню еще раньше – 4 декабря 1994 года. С базы в Моздоке Дмитрий написал родным – родителям и жене – три письма.

Многие родственники погибших говорят, что судьба подавала знаки. Зоя Михайловна Ерофеева рассказывала корреспонденту газеты «Алтайская правда» Андрею Лушникову, что перед командировкой сына увидела нехороший сон:

– Будто я его ищу в каком-то городе и вижу круглое здание с очень узкими окнами. Я в каждое окно заглядываю и кричу: «Дима! Дима!» Но нигде нет моего сыночка. А вижу только, что там лежат солдаты в белом нательном белье – полным-полно их там лежит. Страшно аж сколько. А потом я увидела дверь и лестницу, которая вела куда-то вниз, в темноту. Я присела и кричу в эту темноту: «Дима! Дима!» И вдруг увидела его и говорю: «Сынок, ведь они тебя убить хотели!» И проснулась. Так мне страшно стало. Я заказала переговоры с ним, поговорила. У него все было нормально…

 «Стреляли из каждого окна»

31 декабря 1994 года начался «новогодний штурм» Грозного. Российские войска вошли в город с нескольких направлений, поначалу почти не встречая сопротивления. Сводный отряд 131-й мотострелковой Майкопской бригады (по некоторым оценкам, около 300 человек) из состава группировки «Север» к 13 часам 
31 декабря вышел к железнодорожному вокзалу и занял его, притом что вокзал должны были занять войска группировки «Запад». Генерал Рохлин рассказывал потом, что приказ занять вокзал поступил 131-й бригаде от генерала Пуликовского. Так или иначе, отряд численностью в батальон оказался в малопригодном для обороны здании вокзала со множеством входов и выходов и с большими окнами. Еще по мере продвижения к вокзалу начался бой, а после того как бригада заняла его, началось настоящее сражение. Около четырех часов дня командир бригады полковник Иван Савин был ранен в обе ноги. Техника бригады горела. Обещанные в помощь войска не проходили. «Невозможно поднять головы…» – эта фраза из радиопереговоров майкопцев и командования операцией. Майкопцы держались на вокзале всю новогоднюю ночь, до утра 1 января.

На выручку формировалась колонна заместителя командира 131-й бригады полковника Виктора Андриевского – около 16 БМП, БТР и танков и 30 разных грузовиков с боеприпасами для окруженных бойцов. В нее в числе других подразделений вошла группа Бердской бригады спецназа ГРУ, в которой был лейтенант Дмитрий Ерофеев. Ерофеев имел приказ вывезти с вокзала комбрига Савина. Вместе с ним и его бойцами в БМП с номером 131 ехал Виктор Андриевский.

Утром 1 января колонна вошла в город. Города никто не знал, карты не было, направления попеременно подсказывали то комбриг Савин, то генерал Пуликовский, водители ориентировались буквально по табличкам на домах. Примерно в 10.30 колонна попала в засаду. Лейтенант Кравченко, шедший в этой колонне, вспоминал: «Стреляли в нас из каждого окна, с каждой крыши. А нам, оказавшимся в мешке, некуда было деться».

Головную БМП № 015 подбили. Дальнейшее можно восстановить по рассказам тех, кто чудом уцелел в этой мясорубке.

Прапорщик Юрий Созинов, ехавший следом за головной БМП, в машине № 018:

– 015-ю подбивают, а наша 018-я начинает крутиться на месте. Мы свернули и проехали мимо цирка, мне еще парни сказали: «Смотри – цирк!» КШМ-ка (машина Андриевского и Ерофеева. – Прим. авт.) оказалась позади нас. Рядом высокое здание, 10 или 12 этажей, такое здоровое, недостроенное, красное. Мы в основном крутились около этого здания…

Лейтенант Кравченко:

– Машина замкомандира бригады приняла влево и пошла по ул. Комсомольской, проехала она метров пятнадцать – двадцать, и в нее тоже попала граната, дальше я не видел.

Уже потом стало известно, что в БМП-КШ, в которой ехали Андриевский, Ерофеев и другие, из-за ограниченного обзора не видели то, как была подбита головная машина, – и товарищам не смогли помочь, и сами ничего не предприняли, чтобы спастись. Прапорщик Юрий Созинов рассказывал:

– Как только машина полковника Андриевского была подбита, она врезалась в угол пятиэтажного дома, который стоял слева от машины. Дмитрий Ерофеев был ранен – осколком перебило коленный сустав. Владимир Козаков помог вылезти из машины своему командиру и помог механику-водителю рядовому Кашулину вытащить из горящей машины полковника Андриевского, который был контужен. Со стороны цирка группа боевиков попыталась приблизиться к машине, тогда Дмитрий Ерофеев и Владимир Козаков приняли бой, заняв огневые позиции – Дмитрий у кормы машины, а Владимир около носовой части. По словам жительницы одного из домов, чеченцы предлагали им сдаться несколько раз. На все предложения от русских слышались только выстрелы...

Но патроны были на исходе. Первым погиб Дмитрий. Потеря крови и выстрел из гранатомета сделали свое дело. Владимир отстреливался до последнего. Когда закончились патроны и чеченцы подошли вплотную, он взорвал гранату…

Полковника Андриевского ранило в плечо, двадцать один день он числился без вести пропавшим, но потом вышел из города вместе с механиком-водителем Кашулиным – оказалось, их прятал у себя чеченец, бывший милиционер.

Те, кто держал оборону на вокзале, услышали грохот боя, но даже не поняли, что это чеченцы громят колонну Андриевского, попавшую в засаду буквально в ста метрах от вокзала…

«Мама, разведчики потерялись…»

В Топчихе в это время ничего не знали, но чувствовали беду. Зоя Ерофеева рассказывала мне спустя годы:

– 7 января сноха Татьяна съездила в Бердск, приехала и говорит: «Мама, разведчики потерялись...» Командир сказал нам, что о Диме ничего не известно с 1 января. Стали мы сами искать по «горячим телефонам» в Москве, в Ростове. В военкомате нам сказали, что он в плену. Я решила ехать в Чечню. Не представляла, как я туда попаду, но знала, что мне надо ехать выручать сына. Но когда я приехала в Бердск 22 января, командир мне сказал: «Дима убит, Диму нашли».

Тело Дмитрия Ерофеева и его боевых товарищей нашли наши бойцы, когда 17 января выбили чеченцев из Грозного.

В Топчиху Дмитрия привезли вечером 27 января.

– Все была какая-то надежда – может, это не наш сын погиб?.. Отец посмотрел: наш. Хоронили всей деревней… – рассказывала Зоя Михайловна Ерофеева. Когда ей показали фотоснимок места боя, у нее зашлось сердце – на карточке был цирк, то самое круглое здание с узкими окнами, которое она видела во сне…

И ведь не только Зоя Михайловна предчувствовала судьбу! Спустя годы, разбирая старые тетради сына, Зоя Михайловна наткнулась на одну и обомлела: среди обычных мальчишеских рисунков про войну, цитат из популярных тогда песен она увидела листок с рисунком – могильная плита, цветы на ней, а на надгробии надпись «Генерал-полковник ВДВ Ерофеев Д.В. Герой Советского Союза. 1973– 2... г.».

– 15 лет ему было, когда он это нарисовал. Вышло, что он почти все угадал: и звездочек на погонах у него было три, только маленьких, и Героем он стал – только России. Но погиб раньше… Получается, предчувствие это было? – до сих пор пытается понять Зоя Михайловна.

Дмитрий Ерофеев погиб на двадцать втором году жизни. Указ о присвоении ему звания Героя Российской Федерации вышел 13 октября 1995 года. 20 марта 1996 года Звезду Героя вручили родителям Дмитрия. Именем Дмитрия названа построенная в 1996 году школа в Топчихе. Строил ее отец Дмитрия, Владимир Александрович, несмотря на подорванное здоровье и пенсионный возраст. Владимир Александрович умер в конце 2014 года. Мама, Зоя Михайловна, и сейчас живет в Топчихе. В честь героя-спецназовца несколько его друзей и сослуживцев назвали своих сыновей. В Бердске на территории части открыта памятная стела с именами шестнадцати спецназовцев, погибших в первую чеченскую. В Новосибирском командном училище установлен бюст Дмитрия Ерофеева.