Наиболее счастливый из сибирских

В августе 1912 года «Жизнь Алтая» на своей первой полосе афишировала небывалое для Барнаула событие. Газета сообщала, что по возвращении из пятилетнего путешествия по Англии, Германии, Франции, Швейцарии, Австро-Венгрии, Балканскому полуострову и Европейской России – «проездом в Барнауле! только два больших концерта!» – выступит капелла Маргариты Агреневой-Славянской.

«С корабля на бал»

Всемирно известный коллектив представлял из себя, как писала газета, «45 чел. мужчин, женщин и детей, в роскошных боярских костюмах ХVI и ХVII веков, и собственным оркестром балалаек, домр, тамбурин и др. народн. инструмент». Во время первого концерта театр Народного дома не смог вместить всех желающих и «многие слушатели наслаждались пением в фойэ». Второй концерт, по сообщению хроникера, прошел «с наибольшим успехом, чем первый». Георгий Гребенщиков откликнулся на выступления певческого коллектива немалым по объему материалом в «Жизни Алтая». В своей привычной манере он писал о том, как капелла «является тем чудодейственным сосудом, в котором кристаллизуется народная песня и приобретает ослепительный блеск».

Но дело не закончилось обещанными в рекламе двумя концертами. Несколькими днями позже «ЖА» публикует репортаж, начинающийся словами: «С торжествами Барнаулу повезло. Установилась чудная погода. После дождей пыли почти не было, т.ч. вся многотысячная толпа, собравшаяся на Полковой площади, не утопала в тучах пыли». В Барнауле, как и во всей России, в том далеком августе отмечали 100-летие Отечественной войны 1812 года. Причем отмечали весьма пышно – с торжественным молебном, речами, парадом, и…

«В самом конце торжества прибыла запоздавшая благодаря пароходу капелла Славянской и публика тесной лавиной ринулась к павильону. Пришлось прибегнуть к содействию конных городовых, чтобы сдержать ея порыв к трибуне… Капелла Славянской исполнила несколько соответственных торжественному случаю номеров: народный гимн – «Боже Царя храни», «Многолетие Царствующему Дому» и другие пиесы.

День торжества окончился парадным гулянием в Школьном саду и спектаклем в Народном доме. Шла пьеса Гнедича из времен 1812 года «Разгром»… В саду был концерт Славянской, закончившийся «Многолетием Царствующему Дому», чему барнаульская публика очень много аплодировала. Капелла Славянской приняла участие в спектакле.

В Школьном саду мужская часть публики была заметно выпивши».

Хроника следующего дня сообщала: «Выступление капеллы Славянской в целом ряде концертов в нашем городе дает нам право сказать, что Барнаул, в смысле юбилейных торжеств, оказался наиболее счастливым из сибирских городов. Г-жа Славянская, несомненно, украсила празднества… дала редкое наслаждение нашей публике. Участие капеллы в спектаклях Батманова привлекает массу народа. В состоявшемся 27 августа спектакле «Русская свадьба» М.Д. Агренева показала свое недюжинное дарование и как драматическая актриса. Ея же выступления как певицы вне критики».

О «Русской свадьбе» подробно вспоминал замечательный педагог-просветитель Адриан Митрофанович Топоров: «Концерты капеллы вызывали фурор. Пребыванием её в городе ловко воспользовался Батманов: он поставил спектакль по исторической пьесе П.П. Сухонина «Русская свадьба», в которой между прочим изображается обряд боярской свадьбы. В эпизодах с участием жениха пели тенора и басы капеллы; в сценах у невесты – сопрано и альты. Более волшебного пения нельзя и представить! Что ни номер – то диво из див!

А роль невесты исполняла сама Маргарита Дмитриевна. В жизни статная, круглолицая, румяная, она была идеальной боярыней на сцене, точно вот-вот сошла с картины Маковского! Головной убор невесты рассыпал лучи не бутафорских, а настоящих бриллиантов! А когда по ходу действия Маргарита Дмитриевна спела проникновеннейшую гурилёвскую

«Матушка, голубушка,
Солнышко моё!
Пожалей, родимая,
Дитятко своё!»,

то неистовство в зале прервало действие на несколько минут. Спектакль «Русская свадьба» на сцене Барнаульского Народного дома был воистину незабываемым событием.

Неслыханное, истинно русское хоровое искусство прославленной капеллы пожелало послушать и всё население Барнаула. Отправили делегацию к Маргарите Дмитриевне. Она любезно уважила просьбу. Но ни один зал города не мог бы вместить многотысячную массу. Выход из трудного положения нашли. На Московском проспекте, повыше пассажа Смирнова, соорудили высокую эстраду, на которой и выступила капелла. Всё окружающее эстраду пространство, крыши, балконы и ограды близлежащих домов заполнили слушатели. Капелла, воодушевлённая невиданной аудиторией, пела много, до полного изнурения. Концерт был настоящим народным торжеством, какого не знала еще история города Барнаула!..»

В афишах и хвалебных одах Маргарите Дмитриевне никогда не забывали упомянуть о том, что она – достойная продолжательница дела своего отца, всемирно знаменитого и всенародно любимого Дмитрия Агренева-Славянского.

«Выпить всю Волгу»…

Талантом Дмитрия Агренева-Славянского восхищались Николай I и императрица Мария Александровна, Александр II и Николай II. Искусству капеллы поражался прусский король Вильгельм Гогенцоллерн. Английская королева Виктория нарушила дворцовый этикет: в Виндзорском замке она устроила обед в честь четы Славянских и хора. В Константинополе из рук султана Дмитрий Александрович получил орден, а его супруга-соратница – звезду. Были в гастрольном маршруте капеллы и Румыния, и Болгария, и Америка…

Многие песни, которые мы воспринимаем сейчас как классику, впервые прозвучали на сцене в исполнении капеллы Д.А. Агренева-Славянского. Это и «Калинка», и «Ах вы, сени, мои сени», и «Дубинушка, ухнем», и «Вдоль по Питерской», и сотни других. Французская «Фигаро» напечатала на своих страницах ноты «Эй, ухнем!», а Шарль Гуно выразился очень образно: «Если бы меня заставили каждый день слушать бурлацкую песню «Эх, ухнем!» и продолжалось бы это столько времени, сколько нужно для того, чтобы мне выпить всю Волгу, то и тогда бы мне не надоела эта чудная мелодия». В 1903 году на праздновании 45-летия творческой деятельности Агренева-Славянского Шаляпин сказал герою дня: «Это вы научили меня, как надо петь русскую песню».

У Дмитрия Александровича и Ольги Христофоровны было восемь детей. После смерти Агренева-Славянского согласно его завещанию хор разделился на два состава. Одним из них и руководила дочь Дмитрия Александровича – Маргарита Дмитриевна.

«Народное солнышко»

В августе 1912-го Маргарита Дмитриевна осталась довольна теплым приемом сибиряков и обещала приехать еще. Следующая ее встреча с Барнаулом состоялась через три года. И вновь в афише было заявлено только два больших концерта… Шел второй год Великой войны, потому исполняли артисты патриотические песни и гимны союзных государств. Но удивили они публику и песнями на японском языке – объяснение сему факту простое: в Сибирь капелла прибыла после долгих гастролей по Европейской России, Дальнему Востоку, Японии и Китаю. В Японии, кстати, капелле был оказан особенно торжественный прием – она выступала в императорском театре.

22 октября, по свидетельству корреспондента «Жизни Алтая», зал Народного дома представлял «невиданное в обычное время зрелище. Ни одного свободного места: стулья, скамьи, проходы – все заполнено. Все слои общества собрались приветствовать дочь великого бояна русской песни… Публика восторженно принимала каждый номер, бесконечно требуя бисирования». 24 октября с благословения Его Преосвященства в Народном доме состоялся Духовный концерт – вечер священных песен, молитв и псалмов. В программе среди прочих прозвучали сочинения Чайковского, Рахманинова, Калинникова, Бортнянского.

В воскресенье, 25 октября, капелла дала два концерта. Первый, ученический, состоялся днем для учащихся всех учебных заведений Барнаула. (Цены для них были гораздо ниже обычных – от 30 до 50 копеек.) Вечером этого дня Маргарита Агренева-Славянская и ее капелла приняли участие в постановке драматической труппы С.П. Долинина «Русская свадьба XVI века». 26 октября артисты капеллы приняли участие в драме «с народными бытовыми песнями и плясками» «Степной богатырь». Билеты на это мероприятие стоили от 40 копеек до 3 рублей 10 копеек – можно предположить, что оно было доступно всем слоям населения.

В следующей рецензии автор «ЖА», назвавшийся До-ре, был настроен более критически. В начале своего отзыва он заявляет читателям: «Да простят мне ярые поклонники капеллы за указание некоторых пятен на их солнышке». Корреспондент отмечает, что состав коллектива слабее, чем прежде, да и количественно капелла меньше – «видно, война вырвала из ея состава многих опытных певцов». Из того, как анализируется выступление – партии, программа, манера дирижирования, можно предположить, что автором рецензии является музыкант. Кто скрывался за псевдонимом До-ре – Марцинковский, Шаронов, Клястер, регент какого-либо церковного хора? Навряд ли мы узнаем…

«Неужели та самая?..»

В двадцатые годы прошлого века Маргарита Дмитриевна Агренева-Славянская со своим коллективом эмигрировала. С 1931-го она жила в США, много гастролировала с капеллой. В Америке же в конце тридцатых годов после выступления Георгия Гребенщикова перед представителями российской эмиграции случилась у него такая встреча:

«Под долгие и бурные аплодисменты из первых рядов выходит дама, скромно одетая в светлое платье. Но неужели, думаю, это та самая М.Д. Агренева-Славянская, дочь знаменитого Славянского, которую мне посчастливилось слышать вместе с ее красочной капеллою в Сибири, в городе Барнауле?

…Повела бровями, и в ответ на этот молчаливый, чуть приметный знак из публики поднимается целый ряд ее певиц и певцов. Движение руки, твердое и грациозное, и…

Нельзя этого словами выразить. Но, не стыдясь, скажу, что слезы заволокли мои глаза и в тумане их понеслись передо мною и скорбные и радостные картины нашей Родины, послышались все колокольчики Валдая, ветры и бури, и песни птиц родных дубрав, и звоны древних монастырских колоколен, и красочные хороводные запевы на зеленых лугах бесчисленных русских сел и деревень…»