В ОДНОМ ШАГЕ...

С самого рождения ребенок проживал в двухкомнатной квартире своего деда, служившего в этой части, и был прописан в ней с 2002 года. Выйдя в отставку, дедушка неожиданно умер, бабушки не стало еще раньше, а мать, лишенная родительских прав, исчезла в неизвестном направлении. Осиротевший малыш оказался в больнице. Его уже оформили в Змеиногорский детский дом, но тут за ним приехали Лариса Сенько и ее муж Вадим и забрали к себе в семью, в Барнаул. Позже опекуны узнали о существовании дедушкиной квартиры и постарались сделать все возможное, чтобы сохранить ее за мальчиком. Это оказалось крайне сложно. Подробнее об этой истории мы писали уже дважды: "Сердце женщины" ("АП" от 6 марта 2009 г.) и "Бумажная "карусель"("АП" от 23 апреля 2010 г.).

В интересах ребенка

14 мая в Алейске состоялся очередной суд по квартире. В который раз Ларисе Сенько с мужем пришлось пускаться в неблизкий путь.

В исковом заявлении Лариса Григорьевна просила обязать ответчика – Алейскую квартирно-эксплуатационную часть (КЭЧ) при войсковой части N 41659 передать двухкомнатную квартиру, в которой прописан мальчик, в его собственность. Интересы ребенка представляла юрист Наталья Васильева. Причем бесплатно, откликнувшись в Интернете на просьбу самого Володи. В суде она обосновала требования истца, опираясь, во-первых, на письмо из Министерства обороны Российской Федерации N 147 от 22 января этого года, в котором говорится, что они согласны на приватизацию жилплощади мальчика по адресу такому-то, в том числе в судебном порядке; во-вторых, на статью 15 федерального закона "О статусе военнослужащих". В пункте 6 говорится: "Граждане, уволенные с военной службы, и члены их семей, приватизировавшие занимаемые ими жилые помещения, находящиеся на территории закрытых военных городков, вправе их продавать и совершать иные сделки с гражданами, постоянно проживающими или работающими на территории закрытого военного городка".

– Выходит, приватизировать такие квартиры можно. На чем мы и настаивали в суде, – говорит юрист. – Поскольку осиротевший мальчик еще долгое время не сможет самостоятельно жить в своей квартире, обслуживать ее и оплачивать коммунальные услуги, задача опекунов помочь ему распорядиться жилплощадью и дать свободу выбора места жительства, как это предусмотрено статьей 12, пункт 1 Международного пакта о гражданских и политических правах. Это значит, что Володя, которому предстоит еще лет десять учиться и получать профессию, не обязан постоянно проживать на территории Алейской войсковой части, что ограничивает его в правах как гражданина Российской Федерации. Именно поэтому опекуны стремятся довести дело с приватизацией его квартиры до конца.

Затянувшаяся тяжба

Суд первой инстанции не принял доводы истцов во внимание, не вник в неординарность ситуации и отказал в удовлетворении требований заявителей.

Лариса Сенько комментирует:

– Меня удивляет, что органы опеки, которые должны защищать права ребенка, не приняли сторону мальчика и не стали настаивать на соблюдении его интересов, исходя из решения Министерства обороны России. Странно и то, что войсковая часть не исполняет распоряжение вышестоящего органа. Законом невозможно предусмотреть все ситуации, есть ведь исключения. В министерстве пошли мальчику навстречу. В таких случаях вступает в силу человеческий фактор. Например, нотариус Ирина Плевако, оформлявшая доверенность Володи на представление его интересов в суде юристом Васильевой, вникла в ситуацию и в виде исключения взяла за услуги половину суммы, положенной по нормам нотариальной палаты.

Все наши действия направлены на пользу ребенку. В этой связи удивляет сумма возмещения морального вреда мальчику, назначенная Алейским городским судом 12 апреля этого года. За шесть лет использования военными его квартиры, которая приведена в плачевное состояние, а имущество его дедушки утрачено, сироте присудили всего пять тысяч рублей компенсации. Этих средств не хватит даже на восстановление разбитых раковины и унитаза. Не говоря уже о материальных и моральных потерях, связанных с нашими постоянными поездками в Алейск, в Москву, хождением по разным инстанциям для сбора сотен справок и документов.

Замечания в протокол суда, сделанные Ларисой Сенько, заняли 22 страницы. Они не нашли своего отражения в материалах дела, но в своем определении суд все же отметил правильность представленных ею замечаний, признав их "обоснованными и подлежащими удостоверению. Указанные в них сведения имели место в действительности".

Имеется заключение, сделанное психологом высшей категории кандидатом наук Ольгой Холодовой, которое подтверждает, что за время многочисленных разбирательств и судебных тяжб, в которых принимал участие Володя, ему нанесена психологическая травма.

Сам написал губернатору

16 апреля Володя проявил инициативу и сам отправил на сайт администрации края письмо, в котором просил губернатора помочь в решении его проблемы: "Каждый год мои новые родители возили меня в Алейск. Но всегда огорчало то, что нас не пускали в квартиру, где я прописан. Мне просто необходимо было потрогать вещи, мебель, книги и игрушки, к которым прикасались дедушкины руки, вспомнить, как с ним жили, и вроде как пообщаться".

Вскоре мальчик получил уведомление, что его письмо направлено на рассмотрение в краевое управление по образованию и делам молодежи и в военную прокуратуру Барнаульского гарнизона. О результатах будет сообщено.

На суде представители КЭЧ заявляли о том, что у них нет полномочий передать квартиру в собственность ребенка. Но у Ларисы Сенько есть официальный ответ территориального управления Росимущества в Алтайском крае, в котором сказано: "Решение вопроса о приватизации жилых помещений принимается организацией-балансодержателем (в данном случае это Алейская квартирно-эксплуатационная часть) по заявлениям граждан в двухмесячный срок со дня подачи документов, соответствующих требованиям действующего законодательства. Согласия территориального управления Росимущества в Алтайском крае на совершение указанных действий не требуется".

Как сказала корреспонденту "АП" юрист Наталья Васильева, они намерены обжаловать решение Алейского городского суда в вышестоящем органе в части возмещения морального ущерба и по приватизации квартиры, а также обратиться с письмом к уполномоченному по правам ребенка в Российской Федерации Павлу Астахову. Семь лет идет борьба за возвращение жилья мальчику, осиротевшему в раннем детстве. Теперь это чытырнадцатилетний подросток, получивший паспорт гражданина России и имеющий право распоряжаться своей собственностью. До ее обретения осталось сделать всего один шаг. Но сколько на это уйдет времени, неизвестно.