«КАК ЖАЛЬ, ЧТО Я ЕГО НЕ ЗНАЛА»

«Алтайская правда» продолжает публикацию отрывков из писем наших земляков, поступивших в редакцию газеты в майские дни 2010-го и посвященных далеким дням
Великой Отечественной.

В конце апреля 1945-го уроженец села Хабары нашего края лейтенант Кузьма Дудеев вместе с разведчиками-артиллеристами вел в Берлине корректировку огня своего гаубичного артполка. Тогда-то военный фотокорреспондент Е.Халдей и сделал снимок, как лейтенант Дудеев и сержант Андреев поднялись на Бранденбургские ворота и прикрепили над ними боевое знамя.

Не так давно родственница боевого лейтенанта А.Е. Сирота-Дудеева прислала в редакцию «АП» из села Ларичиха Тальменского района вырезку из газеты города Туапсе, где поселился после войны Кузьма Александрович, рассказывающую о подвиге нашего земляка, а также госпитальную фотографию зимы 1945-го, комментировать которую, пожалуй, нет смысла.

Не нуждаются в комментариях и строки из писем, пришедших в «АП» из разных городов и районов края. Пишут люди о том, как воевали, как горбатились до седьмого пота в тылу, пишут их дети, внуки и правнуки.

Слезы врагу не показывайте…

«Когда началась война, хороших лошадей с упряжью забрали на фронт, – вспоминает уроженка села Солдатово Усть-Пристанского района, ныне проживающая в Барнауле, Татьяна Ефимовна Подковальникова. – Стали обучать быков работать на пашне. Плуг ковылял как попало, и хлебушка мало землица давала. Поля все стояли в сорняках, и мы, детишки, пропалывали их. Босые пятки, руки, исколотые осотом, полопанные… Плачем, а дед Никита, бригадир, успокаивает нас: «Вы, девчонки, слезы-то врагу не показывайте, на ночь пятки дегтем смазывайте. Вот разобьют его, окаянного, будет все – и одежка, и обувка, и хлеба досыта будем есть». Как-то лучшим работникам привезли в колхоз ботинки на деревянной подошве. Моим старшим сестрам дали, а мне нет. Я плакала, а дед Никита опять успокаивал: «Ну, куда тебе, Танюшка, лыжи такие? Вот, можа, ишо привезут поменьше, и тебе тогда дадим…»

Украденное детство

С письмом Татьяны Ефимовны словно перекликается послание в «АП» другого жителя Барнаула Ивана Васильевича Ларина, которое так и озаглавлено: «Украденное детство, или Как мы помогали фронту».

Иван Васильевич пишет:

«Наше село Озерно-Кузнецово находится в Угловском районе.
Война увела из него мужчин и парней, и все заботы и работы легли тогда на плечи стариков, женщин и нас, детей. Только в первые дни весны, когда сойдет снег, а в поле выезжать еще рано, ребятишки могли поиграть в свои любимые игры, все остальное время занимала работа.

В промышленной артели мы делали телеги, сани, бочки, парты для школы и даже игрушки для садиков. Хотя нам было по 13-14 лет, работали как взрослые. В том числе девчонки. Надя Смирнова, Дуся Паршина, Таня Дементьева тесали бревна большими топорами, не отставая от нас, и так же хорошо владели рубанком и фуганком…

Мы работали с 7 утра до 7 вечера, нормы были очень большими, и за свой труд мы не получали ничего, кроме пайка черного хлеба. Женщины в лесу по колено в снегу пилили для мастерской лес, а затем везли его к нам на быках…»

За спиной была Родина

А на Западе все гремела и гремела вой-на. Шли тяжкие бои, в которых приняли участие тысячи наших земляков, и среди них барнаулец Алексей Никитович Кобзев, также приславший письмо в редакцию «АП»:

«В июле 1943-го я вместе с другими сослуживцами, курсантами Барнаульского пехотного училища, был переброшен на самый горячий участок Курской дуги, где и принял боевое крещение, – пишет он. – Фронтовая газета встретила нас призывом: «Горит Кубань, в огне Майкоп пылает, защиты просят женщины с детьми, тебя, боец, Отчизна призывает – останови врага, отбрось и разгроми».

Курскую битву, как и первый бой, я запомнил на всю жизнь. На один наш 231-й полк было совершено не менее 1500 вылетов самолетов противника, но мы выстояли и отразили 16 атак, в которых участвовало 250 танков врага… Казалось, что нет и не будет просвета. Все горит, все стреляет…

Нас спасало и помогало выжить понимание – ради кого и ради чего мы идем в бой, рискуя жизнью. За спиной у нас были семьи, наша Родина. Нам, необстрелянным еще пехотинцам, помогали хорошие командиры, прошедшие Сталинград и повидавшие всякое. Их отношение к солдатам было теплым, даже отцовским. Они передавали нам свой опыт и знания. Между собой, несмотря на разные национальности, у нас не было конфликтов, поскольку делить было нечего, была общая цель – победить врага и поскорей вернуться домой…»

Эти строки знает вся семья

«Великая Отечественная война вошла в жизнь каждого человека, внесла в нее тревоги, боль утраты. Пришла она и в семью моего дедушки, Быхуна Ивана Михайловича. Его отец, Быхун Михаил Тимофеевич, 1914 года рождения, работал шофером в колхозе. Сразу в самом начале войны в 1941-м он ушел на фронт. Возил боеприпасы. Казалось, он сросся со своим маленьким грузовиком. А вокруг взрывы, воронки, а довезти снаряды до передовой надо! Сколько было таких мгновений на краю смерти!

В ноябре 1942 года в страшном, чудовищном сражении мой прадедушка Михаил Тимофеевич погиб. И было это подо Ржевом. Ему исполнилось только 28 лет! Строки из известного стихотворения вот уже третье поколение наша семья знает наизусть:

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.

Несмотря на долгие поиски, я до сих пор не знаю, где был похоронен мой прадедушка. Пусть мне пока неизвестно это, но я буду продолжать поиски. И всегда буду помнить его.

Ученица поспелихинской средней общеобразовательной школы N 2 Степанова Виктория».

А боль все не проходит…

Долго ищет место последнего пристанища своего отца и жительница села Солоновка Новичихинского района Валентина Гавриловна Ефимцева:

«По телевизору и радио постоянно говорят: «Пока последний погибший на войне не найден, будут продолжаться поиски». Я так и не знаю, где погиб мой отец Мотрошилов Гаврил Ильич.

После войны в некоторые семьи наших односельчан возвращались их родные, а мы с братом каждый день бегали на дорогу, ждали, что появится наш отец, и мы его первые встретим… Прошли годы, и мамы уже давно нет, а боль все не проходит, и до сих пор слезы, не спросясь, бегут из глаз».

*   *   *

По данным редакции «АП», красноармеец Г.И. Мотрошилов, вероятнее всего, был бойцом 245-й стрелковой дивизии Красной армии, попавшей в окружение в конце лета 1941 года в районе города Демянска (ныне Новгородской области). Выйти из кольца тогда удалось очень немногим нашим бойцам и командирам.

Воля и оптимизм

Социальный работник из села Саратовка Рубцовского района Елена Черкасова рассказывает о своей подопечной Нине Емельяновне Варламовой (Титовой): «Уже в 12 лет в огненном 41-м Нине Емельяновне пришлось работать на подготовке оборонительных сооружений у ее родного Брянска. Бомбили… Было много погибших женщин и детей, много раненых. Маленькую Нину ранило осколком в голову, контузило. Потом были эвакуация, работа для фронта и уже после войны почти 50-летняя педагогическая деятельность.

Я считаю Нину Емельяновну человеком железной воли и оптимистичности, – пишет Елена Черкасова. – Много лет отработав в Ошском университете (Киргизия), она, по сути, пережила еще одну войну и вновь стала беженкой. Это человек, у которого обострено чувство справедливости, многие односельчане обращаются к ней за советом, она может постоять за обиженного человека, но, как это ни странно, себя защитить не может…»

О войне рассказывать не любил…

О тех, кому хотелось победить врага и поскорее вернуться домой, пишут и люди, выросшие уже после войны, такие, как ученица 7 класса из села Глядень Благовещенского района Татьяна Кондратьева:

«Сысоева Мартына Степановича – моего прадеда – я знаю только по фотографиям и рассказам, он умер за восемь лет до моего рождения, не дожив месяц до восьмидесяти одного года. А его жене, Сысоевой Валентине Никитичне, идет восемьдесят пятый год, она добрая, ласковая и очень любит всех своих внуков и нас, правнуков. И вот она, моя прабабушка, и моя бабушка рассказали мне о Мартыне Степановиче.

С февраля 1942-го и по февраль 1943-го прадедушка воевал на Ленинградском фронте. В одном из боев был ранен. Ему довелось видеть и в какой-то мере самому пережить все ужасы блокадного Ленинграда. Здесь дедушка получил свою первую военную награду – медаль «За оборону Ленинграда». После лечения был направлен в 322-й гвардейский минометный полк – минометчиком. Вместе со своей «катюшей» он воевал до конца войны и всегда очень тепло отзывался об этом виде оружия.

После прорыва блокады Ленинграда прадедушка принимал участие в освобождении Прибалтики, дошел до австрийской границы. Получил медаль за взятие Вены, освобождал Польшу, Чехословакию, Венгрию. Получилось так, что, когда их вой-ска пришли в Будапешт, именно здесь во время боя сгорел в танке Михаил, младший брат прадеда. Погиб на войне и его старший брат Егор. Моему прадедушке, Сысоеву Мартыну Степановичу, посчастливилось вернуться живым. Дедушку очень любили внуки, а их у него тринадцать. Они говорят, что о войне он не любил рассказывать, только тепло вспоминал о своих однополчанах. Как жаль, что я его не знала…»

День Победы не помню…

«Это четверостишие не мое, но ко мне имеет прямое отношение, пишет в «АП» жительница Барнаула Тамара Викторовна Грудина:

Я не могла быть на войне,
Ребенком я не воевала.
Но кто сегодня скажет мне,
Что я войны не испытала…

Мое детство совпало с годами Великой Отечественной. Мы жили в Ростовской области под Таганрогом у речки Миус. В яркий и солнечный день 22 июня 1941 года в семье отмечали день рождения моей сестренки, которой тогда исполнилось 4 года, а мне еще не было семи. Пришел знакомый с сообщением о начале войны, и в этот день мое детство кончилось…

Отец на третий день войны ушел на фронт, 12 октября 41-го родился мой брат, а 17-го мы уже были в оккупации, жили в подвале. Фронт проходил рядом, немцы забирали все – и продукты, и одежду.

Мы чудом остались живы. Наше село Матвеев Курган фашисты при отступлении сожгли, осталось благодаря быстрому наступлению наших войск лишь несколько улиц. Помню, как мы, дети, радостно встречали своих освободителей, а вот День Победы не помню…

С уходом немцев прекратились стрельба, бомбежки, и нам казалось, что войны уже нет, хотя еще долгие годы мы жили впроголодь. Все было разрушено и разбито. Но уже осенью 1943-го мы начали учиться. Не было ни школы, ни парт, ни учебников. Один букварь на 10 человек. Прочитаешь и несешь другому ученику.

Еще в 1953 году, когда я поступила учиться в институт, в Ростове и Воронеже многие здания стояли разбитыми, но жизнь постепенно налаживалась. Я хочу низко поклониться всем женщинам тыла, которые выстояли в то тяжелое время, благодаря их стойкости мы, дети войны, может быть, и выжили. Мне 75 лет, и я хочу сказать всем: живите и радуйтесь, что над головой мирное небо».