Как его встречали на Земле

Предлагаем читателям фрагмент из недавно вышедшей книги алтайского писателя Василия МОРОЗОВА «Огромное небо».  

«...В назначенное время в подмосковном поселке Чкаловский меня ждала Земфира Аверина – сестра Германа Титова.

Узнав о том, что на другой день я должен побывать в Звездном городке и встретиться там с космонавтом Борисом Волыновым, а сегодня вечером уехать в Москву к знакомому товарищу, Земфира Степановна сказала:

– Василий Павлович! Ехать в Москву, чтобы завтра рано опять вернуться сюда, для вас будет неудобно. Я вам советую у нас остаться. Места в квартире хватит. Утром сын отвезет в Звездный, а там решайте. Можете у нас еще побыть, познакомиться с нашими местами. Можете в Москву поехать. Я думаю, так будет удобнее. Мы ведь с вами земляки.

Я принял её предложение.

Прежде чем брать интервью, мы посетили кладбище, расположенное в сосновом лесочке, на окраине села Леониха между поселком Чкаловский и Звездным городком, где упокоились ее родители – Степан Павлович и Александра Михайловна. Там обнаружилось, что неподалеку похоронен еще один наш земляк - космонавт Василий Лазарев и его супруга Луиза Ивановна. Мы с Земфирой Степановной поделили накануне купленные букетики гвоздик, чтобы украсить могилы родителей Германа и Земфиры Титовых и семьи Лазаревых.

Потом Земфира Степановна провела меня по достопримечательным местам своего поселка. Здесь на заре освоения Вселенной жили все будущие космонавты. Позже жилую зону покорителей космоса и Центр подготовки космонавтов разместили в Звёздном. Также в Москве, в районе Останкино, есть еще один поселок, который называют городком космонавтов № 2 или коттеджным поселком покорителей звездных пространств. Здесь многие годы жил Герман Титов и некоторые другие космонавты.

А теперь слово Земфире Степановне:

«Иногда знакомые просят рассказать о тех днях, когда Герман был в космосе. В подробностях это сложно, потому что в то время я была молодой, юной. В том возрасте, когда и не предполагала, что для меня и моих родных это событие будет так значимо. Папа с мамой, наверное, догадывались о предстоящем полёте сына, потому что вокруг нашей семьи в последнее время происходило что-то невероятное. Несколько раз приезжали корреспонденты. Папа настороженно спрашивал их: «Почему такое внимание к нашей семье?» Они сдержанно отвечали: «Просто интересуемся хорошими людьми».

Папа в то время работал в школе, поэтому для отвода глаз они как бы расспрашивали его о школьных делах, о нашей семье, о жителях села, о детстве Германа. Интересовались и уезжали. Будничные дни продолжались. Каждый занимался своим делом. После их отъезда наступало какое-то затишье, сквозь которое, как я думаю, папа с мамой и жители села понимали, что должно произойти какое-то событие. А какое? – не знали. Ведь до этого не только московские, но и местные корреспонденты редко заезжали в село.

Что касается шестого августа 1961 года, то в этот день я с подружками пошла в лес за грибами. Утром моросил дождь, потом стих, небо прояснилось. Выглянуло солнышко. В такую погоду невозможно усидеть дома. Походили по лесу. Грибов не нашли, но довольные прогулкой вернулись обратно. Подходя к своему дому, я увидела возле него много людей, среди которых были знакомые и незнакомые. Сначала я даже напугалась, подумала, может, что-то с мамой или с папой случилось? Но с ними все было в порядке.

Оказывается, пока я была в лесу, по центральному радио передали, что Герман в космосе. Поэтому многие с радостью прибежали к нам, чтобы поздравить папу и маму с этим событием.

По тем временам это на самом деле было великое событие. Ведь после полета Юрия Алексеевича Гагарина весь мир ликовал успеху Советского Союза и ждал – кто будет следующим космонавтом? Какой страны посланец?

Ждали жители Алтайского края и села Полковниково, но они и предположить не могли, что этим человеком будет их земляк Герман Титов. Своим полетом он прославил свой край, свое село, как бы многим сказал, что мы, алтайцы, не лыком шиты. Тоже на что-то способны.

Мама с папой в этот день были в противоречивых чувствах. Поздравления поздравлениями, а полет-то еще продолжался, неизвестно, как закончится. Мама плакала. Я от росы была мокрая и не знала, как себя вести, потому что под таким пристальным вниманием оказалась впервые. Но, как мама и папа, не переживала.

Незнакомые люди откуда-то принесли телефон, провода. Исправили телевизор и радио, которые до этого не работали. Суета продолжалась до вечера. Потом народ стал расходиться. Я, как обычно, спала в ту ночь. Папа с мамой не сомкнули глаз. То и дело выходили на улицу и с волнением смотрели на небо, пытаясь отыскать на нем летящую звездочку, думая при этом о Германе. Как он там? Что с ним?

Позже оказалось, что он в это время спал, а папа с мамой – нет. Когда на другой день узнали о благополучном приземлении Германа, они легко вздохнули, но и после этого на них тяжело было смотреть. Папа осунулся, а мама продолжала тихо утирать слезы.

Через какое-то время к телефону пригласили папу. На связи была Москва. Поскольку мы с папой были рядом, то слышала, как кто-то из правительства нас поздравлял, после чего пригласили в Москву на праздничную церемонию по случаю полета Германа в космос.

Сроки сжаты, надо было вовремя попасть в Барнаул, а потом и в Москву. За нами прислали самолет АН-2, который приземлился на окраине села. Несколько минут тряски на нем, и мы в Барнауле.

Из Барнаула до Москвы летели в спецсамолете, который был оборудован шикарными креслами, диванами и столиками. Как потом выяснилось, этот самолет принадлежал большому военному начальнику.

В салоне нас было трое, не считая обслуживающий персонал из двух парней-стюардов, которые то и дело предлагали то покушать, то попить лимонад.

Папа, когда учился в консерватории после войны, был в Москве. Я до полёта Германа в космос была в столице два раза, а мама – нет.

С аэродрома нас отвезли в одну из московских гостиниц, где после дороги мы привели себя в порядок. Немного отдохнули. Вечером нас сводили в ресторан на ужин. Было неудобно за повышенное внимание к нам. Я слышала, как мама папе тихо сказала: «Нам-то за что такие почести?» Папа ушел от ответа, не зная, что сказать.

Вероятно, наша одежда кому-то не понравилась, поэтому на следующий день повели в ГУМ. Там переодели. Нас с мамой в платья. Обули в туфли. Дали сумочки. Папу нарядили в костюм с рубашкой и туфли. Кроме этого мне подарили еще два платья – одно летнее, другое шерстяное. Потом обмерили и сшили нам демисезонные пальто. Папе готовое дали. Гумовские модницы покрутили нас у зеркал так и эдак и сказали, что пойдет. Все происходило словно в сказке. Лишнего мы ничего не спрашивали. Вели себя достойно. Нами были довольны. Мы окружающими тоже.

Германа мы увидели на другой день на аэродроме Внуково, куда он прилетел, пройдя все медицинские обследования. Когда отчитывался перед представителями руководства о полете, мы стояли в стороне. После он нашел свободную минуту, подошел к нам, приобнял каждого и поцеловал. Потом все встречающие на спецмашинах поехали на Красную площадь. Машина Германа шла в сопровождении почетного эскорта.

На трибуне Мавзолея нам отвели место, откуда открывалась торжественная часть праздника. Народ на Красной площади ликовал по поводу достижения в освоении космического пространства. У многих в руках плакаты и портреты Германа. Вверх взмывали разноцветные шары, гремела музыка.

Герман тоже находился на трибуне в правительственной ложе. Когда закончилась церемония встречи, нас повели на обед в кремлевскую столовую. Там с папой произошел интересный случай. Я его всегда вспоминаю с улыбкой. В каждом деле есть свои тонкости. В данном случае мы их не знали. Никто не проинструктировал и не рассказал нам о том, как брать, куда класть ложку, вилку, нож. Оказывается, это целая наука.

Получилось так, что папа немного покушал окрошку, положил ложку, чтобы взять кусочек хлеба. Поворачивается, а окрошки нет. Он стал водить взглядом по столу, искать ее. Это заметили рядом сидящие товарищи и поинтересовались:

– Степан Павлович! Вы что-то ищете?

– Окрошку потерял, – признался он смущенно.

Оказалось, что по положению ложки официантка поняла, что папа закончил кушать окрошку, и унесла ее. После такого конфуза ему принесли еще одну порцию. Он часто потом вспоминал этот курьез.

Через какое-то время пошли в Георгиевский зал, где был официальный прием приглашенных гостей и родственников. На приеме присутствовали Юрий Гагарин с супругой, товарищи из правительства. Хочу сказать, что Юрий Алексеевич в эти дни постоянно находился рядом с Германом.

Для приглашенных были накрыты высокие столики. Стульев не было, кушали стоя. Через какое-то время к нам подошел Никита Сергеевич Хрущев, в то время он был главой государства. Рядом с ним находился Леонид Ильич Брежнев. Никита Сергеевич попросил разрешения сфотографироваться с нами. Так появилась фотография, на которой Герман окружен не только родственниками, но и известными в то время людьми.

Воспоминания о тех днях для меня сейчас словно сон.

Побывали в Большом театре. Люди каким-то чутьем узнавали, что в машине Герман, и на протяжении всего маршрута создавали живые коридоры, чтобы лишний раз помахать ему рукой, сказать добрые слова, таким путём выразить благодарность.

Иногда знакомые задают вопрос – на родину тянет или нет? Конечно, тянет. Несмотря на то, что почти всю жизнь здесь прожила, а побывать в родных местах хочется. Возможно, со временем мечта осуществится, и я похожу по знакомым дорожкам и тропинкам. Встречусь с жителями, которые меня помнят. Они для меня сейчас все дороги. А если еще встретиться с одноклассниками и одноклассницами – было бы замечательно. Но свершится ли когда-то задуманное? Не знаю. Все время съедают повседневные дела и заботы. Да и возраст... Куда от него денешься.

Что было – то не вернуть. И то, что не вернуть, – по-особому живет в памяти. Хорошо, что живет. Наверно, и тешится этим душа человеческая на склоне лет».