Виктор Ширнин: «Критика критике рознь…»

Судебная реформа длится более 20 лет. Трудности эпохи перемен переживают вместе со всем обществом и работники судебной системы. Именно им приходилось и приходится определять, виновен ли человек. А это порой установить очень трудно. Об этом и многом другом мы сегодня беседуем с председателем Алтайского краевого суда Виктором Ширниным.

- Виктор Петрович, вы третий год возглавляете Алтайский краевой суд. Какие изменения произошли в судебной системе края за это время?

- До этого я 15 лет был председателем Верховного суда Республики Алтай, еще раньше 16 лет был судьей Алтайского краевого суда, некоторое время возглавлял квалификационную коллегию. Поэтому проблемы и вопросы, которые пришлось решать на новом посту, не стали для меня неожиданными и непонятными.

Особое внимание я обратил на качество отправления правосудия, формирование кадрового резерва. Работу в этом направлении прерывать нельзя. Добиваемся того, чтобы не было волокиты, каких-то процессуальных ошибок. Для этого постоянно идут обучение кадров, изучение судебной практики.

В крае 71 федеральный суд, работают более 600 судей. И теперь, я считаю, мы значительно повысили показатели. В 2010 году суды края рассмотрели более 350 тысяч административных, уголовных и гражданских дел. С большинством судебных решений граждане согласились. С кассационными жалобами обратились в краевой суд только по 10 тысячам 377 гражданским делам.

- Получается, что граждане больше стали доверять судам? А почему тогда часто можно слышать критику в адрес судебной системы?

- Критика критике рознь. Когда звучит квалифицированная негативная оценка в связи с конкретными фактами; если кто-то из судей ведет себя недостойно (граждане жалуются либо еще откуда-то поступает информация, и она находит подтверждение в ходе проверки), то последствия для порочащих профессию могут быть печальными вплоть до прекращения полномочий. И все судьи прекрасно знают об этом.

Наверное, вам известно, что в Алтайском краевом суде выносились два обвинительных приговора в отношении судей Татьяны Михайловой и Натальи Лямкиной, признанных виновными в принятии заведомо неправосудных решений. И как только подтвердилась информация об их поступках, несовместимых со званием судьи, они лишились полномочий.

Так что, я считаю, судебная система вполне способна к самоочищению.

Однако есть и нездоровая критика. Например, в прошлом году около здания краевого суда проводились митинг и пикет. В циничной, как я считаю, форме некоторые личности пытались оказывать давление на суд. В декабре устроили «похороны правосудия», принесли какой-то гроб… Выкрикивали фамилии судей, которым на следующее утро предстояло рассматривать кассационные жалобы.

Судейское сообщество цивилизованно отреагировало на эти выпады. После первого митинга я встречался и беседовал с этими людьми. Они требовали, чтобы я выступил в СМИ и отменил решения судей по делам, касавшимся выборов мэра Барнаула. Также эти люди предлагали собрать пленум и судьям вместе с ними рассматривать дела. При этом они собирались научить нас, как это делать… Однако работа судей регламентируется законами РФ, которые предусматривают определенные процессуальные действия. Плохие они или хорошие по чьему-то мнению, но судья руководствуется именно ими, когда принимает решение. Мы не можем позволять управлять собой различным политическим либо каким-то еще силам, нравится это кому-то или нет. К тому же в краевом суде и пленума-то нет, о чем, похоже, организаторы митинга и не знали.

Меня поразило еще их нежелание вести диалог. Они только озвучивали свои требования и совершенно не слышали того, что я пытался им объяснить. Видимо, эти люди просто хотели привлечь к себе внимание и добиться неких политических дивидендов. Только почему это делалось через оскорбление правосудия?

Судьей стать не просто, нужно иметь высшее юридическое образование, стаж работы, пройти квалификационный экзамен, кадровую комиссию, а потом еще быть назначенным указом президента РФ. Судьи работают, и если есть недовольство их решениями, то всегда можно подать жалобы в вышестоящие судебные инстанции, вплоть до Европейского суда по правам человека. И других судей не будет, их нельзя завезти из Монголии или Китая, как наемных работников.

- А попытки давления на суд сверху были? Ведь в крае прошли процессы и еще намечаются в отношении должностных лиц муниципального и краевого уровней власти?

- Если вы имеете в виду исполнительную или законодательную власть, то никогда ни по телефону, ни в личной беседе каких-либо просьб или требований не поступало.

Единственный случай, когда лично на меня оказывалось давление, произошел в 1986 году, когда я работал народным судьей Горно-Алтайского городского суда. Я выехал в труднодоступный район, куда добраться можно только вертолетом. Там директор школы уволил учительницу. Она обратилась в суд. Суд под моим председательством рассмотрел дело и восстановил ее на работе. Тогда меня вызвал к себе первый секретарь райкома КПСС и потребовал отменить решение, «пообещал», что я не смогу отправиться домой.

Я объяснил ему, что отменить судебное решение может только вышестоящая инстанция. Но пришлось еще два часа побыть в его кабинете, прежде чем «нашелся» транспорт. Домой летел с чувством, что, возможно, лишусь должности судьи. Однако оргвыводов не последовало.

- А в лихие девяностые бандиты не угрожали?

- В лихие девяностые я был судьей Алтайского краевого суда, рассматривал бандитские дела. Приходилось выносить и смертные приговоры. Но меня и мою семью тогда охраняли, угроз я не получал и не почувствовал.

- Насколько сложно судье принимать решения по делам, по которым еще не имелось судебной практики?

- После перестройки наступила «эпоха перемен». Отношения в обществе развивались столь стремительно, что даже законы отставали. Уже не было Советского Союза, а применялись кодексы - Уголовно-процессуальный, Гражданский, другие, принятые в стране, которая ушла в прошлое.

В девяностом году, когда все, казалось, рухнуло, и в судейском сообществе поначалу ощущалась некоторая растерянность, но удалось сохранить сильную судебную власть, преемственность поколений.

Конечно, тогда пришлось рассматривать новые по своему составу уголовные дела. Ведь многие граждане после развала СССР пошли в криминал, там реализовывали себя как личности, не сумев найти другого способа существования. И, естественно, потом уголовные дела в отношении таких людей хлынули в суд. Теперь таких дел практически нет, обществу удалось, я считаю, пережить волну бандитизма.

Однако что, по моему мнению, закономерно, выросли «преступники в кабинетах». Это люди, которые стремились получить должность, чтобы, используя свое служебное положение, преследовать личные корыстные интересы. Сегодняшняя ситуация, когда таких преступников стало много да еще и произошло сращивание с некоторыми правоохранительными органами, формировалась несколько лет. И теперь появились дела так называемой коррупционной направленности.

Конечно, для судьи непросто решать судьбу подсудимого, прежде занимавшего высокие должности, которого, возможно, лично знал как честного человека. Но судья прежде всего слуга закона. Есть доказательная база, сформированная следствием, есть состязательность сторон в процессе, и такие дела успешно рассматриваются. Я – оптимист по жизни, считаю, что и коррупция постепенно уйдет в прошлое, как изжил себя бандитизм. Однако и это болезнь не одного года, что тоже надо понимать.

- А как вы считаете, насколько выполнена судебная реформа, которая началась после перестройки?

- Судебная реформа длится уже 20 лет. Насколько она выполнена и когда завершится, вам никто не скажет. Многое сделано. Правосудие стало более доступным, например. Введение мировой юстиции значительно разгрузило федеральные суды, дела стали рассматриваться быстрее.

Теперь в краевых и равных им судах появится апелляционная инстанция по гражданским делам, которая начнет работать с
1 января 2012 года. Она принципиально отличается от кассационной тем, что будет рассматривать дела первой инстанции при наличии жалоб в полном объеме. И может отменить решение районного суда, принять другое, которое сразу же вступит в законную силу. А с 2013 года предполагается введение апелляционной инстанции по уголовным делам.

В итоге, я думаю, значительно сократятся сроки рассмотрения дел, за что нас обычно критикуют. И это, конечно, не последний шаг судебной реформы, направленный на благо граждан. Все споры необходимо решать цивилизованно в судах, а не на опушках леса. Общество пусть медленно, но начинает осознавать – без этого не построить правовое государство, и уровень правовых знаний во всех слоях населения постепенно повышается, и доверие к правосудию растет.

Беседовала Тамара Логинова.