Материнский наказ

Об этом вспоминает человек, который в лихую годину потерял отца и мать, однако его спасла самоотверженность братьев и сестер.

Хлебные корочки

Чем отличалась деревня военная от нынешней? Начну с самого главного. В деревне не было хлеба. Первый хлеб я увидел в 1947 году. Мой отец, который после трудармии возвратился в семью, навязал две связки мётел и повез их в Барнаул на хлебокомбинат. И я напросился съездить с ним. Привезли мётла на комбинат, да так удачно – они оказались очень нужными предприятию. Мастер забрал привезенный нами товар, а нас отвел на задний двор, где были стойла для лошадей. Животные что-то жевали, похрустывая. Когда я пригляделся, то увидел, что они поедали корочки хлеба. Они были и свежие, и уже заплесневелые. Корочки лежали не только в кормушках, но и валялись на полу. Для меня, который толком-то и не знал вкус настоящего хлеба, это было потрясением. С разрешения мастера мы стали собирать те корочки, которые были посвежее.

Это сейчас формы под хлеб хорошо смазывают, и булки выпадают из них целыми. А во время войны
и сразу после неё смазывать было нечем, вот и прилипал хлеб к стенкам. И эти корочки потом шли на корм лошадям, которые развозили хлеб по магазинам.

Набрали мы с отцом хрустящих, ароматных корочек почти полмешка. Привезли домой и стали самыми богатыми в деревне. Теперь мне было чем угостить своих друзей.

В ту пору деревня жила как одна семья. Если мясорубка одна в деревне – она ходила по всем дворам. Можно и по-другому сказать: если в деревне было всё, что нужно для жизни – значит, это было в каждой семье.

Мать всей деревни

Деревней руководил не председатель колхоза или бригадир (они только расставляли людей на работу), не сельсовет (он только собирал налоги). Руководила, по большому счёту, в одной деревне Лукерья, в другой – Павловна, в третьей – Григорьевна. Их никто не выдвигал, никто не ставил, никто не назначал на должности. Всё как бы получалось само собой. Сама война, общая беда, видимо, выдвигала этих людей.

Часто бывала Лукерья и у нас в семье – мы к тому времени уже вшестером жили без отца и матери. Посмотрит в хлеву стельную корову и говорит Любке, нашей старшей сестре: «Смотри, сегодня корова должна отелиться, как бы телёночка не заморозить». И точно: соскакивали ночью по очереди, а к утру облизанный телёнок был уже в доме.

Поссорятся две бабы. Придет Лукерья. О чём она с ними поговорит – не знаю, а только через 10-15 минут ревут обе бабы и прощения друг у друга просят. Ну, а если приболеет какая-то из женщин, у которой дети малые, а сено скошенное высохло либо вымокло, Лукерья быстренько попросит старушку-соседку присмотреть за малыми да созовёт помощь, чтобы сообща собрать сено.

Не дает председатель вдове лошадь, а у той дрова кончились, бежит вдова к Лукерье. Идет деревенская спасительница к председателю и никогда назад пустой не приходит.

А сколько мальчишек от боли она спасала. Назначит бригадир мальчонку пяти-шести лет возить копны верхом на лошади, а у того ещё короста, извините, на заднем месте не сошла. Седел-то не было – все в армию забрали, а потник или фуфайку постелить – они на вес золота тогда были. Вот она и берегла ребят.

Много ли вы можете рассказать о своей матери? Как правило, всё принимаем от неё как должное. Вот и о нашей Лукерье много ли поведаешь. Быть матерью для всей деревни – это надо иметь дар божий.

Такая Лукерья должна бы стоять рядом с неизвестным солдатом у Вечного огня. Потому что и она принесла стране Победу.

Русская печка

Другая спасительница – русская печка.

Общий вид её все видели в мультфильме – Емеля едет на русской печи в гости к царю. В Сибири она, как правило, объединена с плитой. Поэтому служит не только для обогрева внутренних помещений избы, но и для приготовления пищи.

Говорят, что из картошки можно приготовить больше сотни блюд. Но в крестьянских домах столько не умели делать: картошка в молоке, жаренная с грибами, запечённая, да с мясом или с салом… Печка делала из молока замечательный варенец, ряженку, топлёное с маслом – верное лекарство при простуде горла. Попробуйте приготовить все это сейчас на электрической или на газовой плите – таких вкусовых качеств сроду не добиться. А какими вкусными получались борщи и щи, томлённые в печи, парёнки из сахарной свёклы – слаще, чем сегодняшние конфеты. Пареная тыква, которая отслаивалась от корочки и таяла во рту. Праздниками были дни, когда пеклись драники из тертой картошки да когда разрешали запечь на плите нарезанную кружочками картошку.

Верх русской печи представлял собой площадку два на два метра. Верхние кирпичи нагреваются до 50- 60 градусов и сохраняют тепло по 10-12 часов.

Еда находилась в печи и всегда была горячая и вкусная. Одежда мальчишек и девчонок лет до семи состояла из одной длинной рубашки. Потом, когда приходила пора отправляться в школу, их заменяли штанишки или платьица. Обувь – хорошо, если была в одном экземпляре на 4-5 человек. И беда, коль в ту же школу надо было отправлять несколько ребят. Приходилось соблюдать очередность и для того, чтобы сбегать в уборную. Но, бывало, выскакивали на мороз, бежали босиком по снегу, а потом на печку взлетали как на крыльях.

Над русской печью делали полати из досок, которые были детским садом для малышей в зимний период. Случалось, на полати набивалось до десятка малышей, включая соседских. Здесь устраивали игры, рассказывали сказки, истории, строили планы, мечтали.

А ещё печка была порой единственным лекарем в деревне. Сколько миллионов человеческих жизней она сохранила!

Если спросить ещё живых свидетелей тех тяжёлых лет – много ли болели во время вой-ны жители деревень простудными заболеваниями, вам ответят: «Болеть нельзя было». И это чудо творила любимица, хранительница и кормилица – наша сибирская русская печка.

Двор и огород

В годы войны почти всё выращенное на колхозных полях и фермах отправлялось на фронт и часть – городскому населению. А как же выживали сельские жители? Спасали огород и скотина. Если во дворе была корова, то это и молоко, и удобрение, и тягло. На ней подвозили дрова, сено, а по весне порой пахали и боронили колхозные поля и собственный огород.

В самом начале войны наша семья состояла, считая родителей, из 10 человек. Отец, 1890 года рождения, с конца 1941-го по конец 1945 года находился в трудармии. Старший брат Андрей погиб на фронте в конце 1941 года. Мать, 1900 года рождения, родила в марте 1942 года дочь Тоню, через год умерла от туберкулёза, а вслед за ней и Тоня скончалась от менингита.

Так, к середине войны мы осиротели: три сестры и три брата. Самая старшая – сестра Люба, ей 17 лет, а я, рожденный в 1940 году, – самый младший.

Увы, многие дети войны, сполна хватившие лихолетья, в современной России оказались «за бортом» социальной поддержки. На них не распространяются льготы тружеников тыла, у многих из них – самые низкие пенсии.

В нашей семье мама завела такой порядок – садить огород не менее 70 соток, чтобы накапывать картошки около 600-700 ведер. Это – основная еда для семьи и корм для скотины. У нас были корова, два телка (одного из них выращивали на мясо), держали до 10 голов овец, одного-двух поросят и до десятка кур.

Умирая, мама наказала Любе: «Если хотите выжить – ни скотину, ни огород не уменьшайте». Наказ матери мы выполнили.

А теперь представьте, что такое огород в 70 соток и как содержать скотину. Весной землю надо вскопать лопатой – другой техники не было. Кто копал- тот знает, что это такое. Потом следует посадить картошку, помидоры, огурцы, тыкву, брюкву, свеклу, лук, чеснок, капусту. Все это в течение лета предстоит ежедневно поливать и неоднократно пропалывать от сорняков. Овощи надо засолить, корне- и клубнеплоды – выкопать, просушить, и всё это убрать в подпол и в погреб. Мы всегда солили на зиму по бочке помидоров, огурцов и капусты. Если имелась возможность, собирали и засаливали бочку груздей.

Да и со скотиной хлопот полон рот: напоить, накормить, почистить в стайке, выгнать в стадо. Еще за лето надо было накосить не менее 50 центнеров сена и заготовить не менее 10 кубометров дров.

Но в обязанности 12-летнего подростка входила и ежедневная работа на колхозном поле или на ферме. Поэтому в годы войны по дому работали и совсем малыши. Но больше, конечно, доставалось тем, кто постарше. Им приходилось частенько работать и по ночам – особенно летом. А мы, малыши, из кожи лезли, чтобы как- то облегчить жизнь старшим. Самые маленькие пололи грядки, чуть постарше – поливали овощи, набирали воду в кадки для полива, ухаживали за скотом, убирались в доме, готовили пищу.

В летнее время все дети словно становились сиротами: отцы – на фронте или в трудармии, матери, бабушки и дедушки – день и ночь на работе. Но и ребятишки делали почти все домашние дела, а еще помогали матерям и соседям.

Вот в этой сплочённости: жить одной целью – помочь взрослым победить врага – и была наша сила! Такую семью, такую деревню, такой народ никакой фашист никогда не победит! И мы это доказали!

Ян ПОПОВ
с. Луговое, Тальменский район.