ВОСПИТАТЕЛЬ ТАЛАНТОВ

В первые послевоенные годы Алексей Иевлев оказался единственным в Барнауле художником с дипломом об академическом образовании. Но, начав тогда работать художником-оформителем на заводе "Трансмаш", он не мог и предположить, что именно его назовут своим первым учителем несколько поколений профессиональных живописцев, скульпторов, искусствоведов и мастеров декоративно-прикладного искусства на Алтае. В изостудии Иевлева при клубе завода "Трансмаш" за полвека ее существования учились более двух тысяч человек!

В идеале одновременно в классе должно заниматься не больше 15 человек, уверен художник, хотя ему самому непросто было соблюсти этот принцип: вскоре после открытия студии желающих учиться стало так много, что пришлось набрать взрослую и детскую группы…

– После этой учебы более 240 человек поступили в художественные вузы и получили дипломы по десяти художественным специальностям, – рассказывает Алексей Васильевич. – Но, несмотря на огромное количество учеников, можно сказать, что я занимался с каждым индивидуально. И обязательно давал рекомендации, где им лучше продолжать образование. Не то что художественное училище, которое всех одинаково готовит! Правда, большинство моих учеников стали художниками-педагогами, но были среди них и архитекторы, и книжные графики, и скульпторы.

Действительно, ученики Алексея Иевлева – цвет Союза художников: живописцы Владимир Прохода и Лариса Пастушкова, известные художники и педагоги Ильбек Хайрулинов и Сергей Погодаев, керамист Евгений Скурихин, книжный график и дизайнер Владимир Раменский, также выучивший множество мастеров, а еще монументалист Юрий Яуров, скульптор Николай Звонков и многие другие. Всех здесь перечислить просто невозможно, потому что едва ли не каждый второй профессиональный художник на Алтае в свое время прошел студию Иевлева.

– Еще одно достижение нашей студии – Лариса Иосифовна Снитко, – вспоминает художник. – Позже она стала одним из самых известных искусствоведов в крае, преподавала, написала замечательные научные работы о первых алтайских художниках – о Гуркине, Никулине. Ее труды издавали в Ленинграде! Она была очень талантлива, но безвременно погибла…

Война не помешала

Сам Алексей Иевлев увлекся рисованием лет в 12, когда жил в Крыму: в 1927 году его отца направили по службе в Феодосию.

– Город был небольшой, отдельной квартиры нам не нашлось, и нас поселили на втором этаже знаменитой галереи Айвазовского! Я был так очарован его живописью, что целыми днями пропадал в галерее, – рассказывает мастер. – А однажды встретил там Александра Грина, который обожал море и живопись маринистов. Он ходил по городу в длинном пальто, высокий, стройный, выглядел отчужденно… Уж не знаю, как я осмелился подойти познакомиться!

В Омском художественном училище им. Врубеля Алексей Иевлев выучился на художника-педагога. Он действительно мечтал преподавать, но сначала все-таки планировал окончить Академию художеств: с такими успехами поступить в нее было вполне посильной задачей. Однако эти планы разрушила сложная международная обстановка: вместо академических классов молодой художник был вынужден отправиться служить на Хасан.

– Мы поехали туда с группой других ребят, только что окончивших художественное училище, – рассказывает Алексей Васильевич. – И поскольку я в свое время занимался в аэроклубе, то по прибытии в Хабаровск меня определили на авиабазу. Я летал на самолете "По-2" и двухместном разведчике "Р-5". Довелось даже совершить два боевых вылета. Я должен был сфотографировать позиции врага вокруг озера Хасан, летчик снизился над сопкой, и нас расстреляли в упор. После ранения я стал штабным офицером.

Впрочем, даже военная служба не смогла помешать творчеству: маршал Ворошилов организовал художественную выставку военных, в которой довелось поучаствовать и Алексею Иевлеву. Его картина, разумеется, была посвящена службе: изобразив пограничников, автор занял второе место и даже получил медаль.

От колыванских ваз…

В армии Алексею Иевлеву пришлось задержаться до 1946 года: началась Великая Отечественная война, во время которой он служил при штабе 5-го Дальневосточного бомбардировочного авиакорпуса. А после демобилизации он вернулся на Алтай, в Колывань, куда из Омска была эвакуирована его семья.

– Я устроился на Колыванский камнерезный завод, где – представьте – не было художника. Завод тогда выпускал только бордюры для городских дорог и ювелирные изделия. Но ленинградский трест "Русские самоцветы" мечтал возродить былую славу Колывани, ведь там знают нашу "Царицу ваз", которая хранится в Эрмитаже! Меня приняли, я стал делать эскизы ваз и отсылать их в Ленинград. Сырье-то под боком, поделочный камень алтайский: яшма, порфир, гранит. Правда, с месторождений его вывозили на лошадях, так что о крупных камнях оставалось только мечтать. Но эскизы Иевлева пришлись по душе начальству треста, и он начал готовить небольшие вазы, до метра в высоту.

А в 1949 году завод передали в трест легкой промышленности, производство художественных изделий прекратилось, и художник переехал в Барнаул. На заводе "Трансмаш", куда он устроился оформителем, приходилось писать плакаты, портреты вождей, оформлять колонны на демонстрациях. В каждом цехе тогда работал самодеятельный художник, а перед большими праздниками все творческие силы собирались в клубе, где под руководством Алексея Васильевича готовились транспаранты. Изрядно намучившись с непрофессионалами, он умудрился-таки за счет технической смекалки произвести впечатление на горожан оформлением заводской колонны:

– Обычно на демонстрации полутораметровые плакаты таскали на палках три человека. Я предложил: "У завода есть замечательный спортклуб, а в нем – секция велосипедистов. Так давайте поставим портреты на велосипеды". И сделал эскиз конструкции, благодаря которой один человек мог везти целую раму с двенадцатью портретами! Все, конечно, изумились той легкости, с которой они двигались на демонстрации.

Но после этой истории художник окончательно решил: чем править готовые работы, лучше уж самому обучить непрофессиональных художников. Так и родилась студия.

– У директора клуба мы попросили кабинет с северным светом, а он меня спрашивает: "Ничего, если за стеной будет играть духовой оркестр?" – смеется художник. Впоследствии студия не раз переезжала. В 1963 году ей было присвоено звание народной, в 1996-м педагог стал лауреатом премии Демидовского фонда Алтая, а в 2001 году студия прекратила свое существование.

– Я стал принимать в студию абсолютно всех желающих и старался быть товарищем для своих учеников, – говорит Алексей Васильевич. – Но при этом мы все время занимали первые места на краевых выставках, участвовали в четырех всесоюзных смотрах, завоевали массу наград, дипломов… А в 1974 году на Всесоюзной выставке самодеятельных студий даже удостоились звания лучшей студии в СССР! Таких студий, как наша, в стране было всего пять. Я тогда впервые получил премию и купил себе элегантный плащ – французский! (Смеется).

Ученики Алексея Иевлева вряд ли забудут его рисунки, ставшие для них настоящей школой. А широкому зрителю известна одна из самых удивительных работ Иевлева- скульптора: "Гианэя" из прекрасного зеленого гранита. На ее создание мастера вдохновил фантастический роман Георгия Мартынова о зеленокожей инопланетянке. "Когда я увидел этот камень, сразу возник этот образ", – говорит художник. Сегодня эта вещь хранится в собрании краевого художественного музея. Многие без труда вспомнят гипсовые портреты Ползунова и Верещагина, сделанные для Барнаульского краеведческого музея, и несколько портретов академика Лисавенко.

Мария ИВАНОВА