«Я обожаю голос…»

В Барнауле состоялся концерт Московского Пасхального фестиваля. Его художественный руководитель – Валерий Гергиев. На сцене выступили молодые звезды Мариинки.

Перед уникальным событием мне удалось встретиться с Ларисой Гергиевой – художественным руководителем Академии молодых певцов Мариинского театра.

– Лариса Абисаловна, этот Пасхальный фестиваль уже 13-й, и мы рады, что он добрался до Барнаула.

– Идея фестиваля – постоянное расширение его географии. Мы выступаем не только там, где имеется уже устоявшийся интерес к опере, симфонической музыке, есть филармонии и подготовленная публика, но и в совсем небольших городах. Мы учитываем интересы даже случайных людей, которые, может быть, придут именно на пасхальный концерт. Поэтому у нас в программе популярные арии, сцены из опер, романсы и народные песни – микс на любые вкусы. Мне очень хочется, чтобы люди приходили, приобщались к Прекрасному. Потому что уровень наших вокалистов высок.

Основная моя задача – находить и выращивать молодых талантливых певцов, которые являются гордостью нашей страны, представляют Мариинский театр за рубежом. Но помимо этого есть миссия и просветительская. Я много езжу с гастролями. Например, Тверская филармония меня поразила с первого же момента, как только мы ступили на ее порог. Там прекрасный коллектив, замечательный зал, рояль берегут – трясутся, чтобы лучик света на него не попал. Но иногда приезжаешь в филармонии, которые в советское время были очень крепкими, где выступали самые знаменитые артисты, а там полная разруха… Что это значит? Городу не нужно академическое искусство.

Хотя случаются и удивительные вещи. Например, мы выступали в Старом Осколе. На сцене – красный ящик, называемый роялем: нажимаешь на клавишу, она там же остается. Концерт состоялся и очень здорово прошел, но мы с ребятами намучились. На приеме у замгубернатора я сказала об этом. Когда через два дня приехали в следующий город, получили сообщение из Старого Оскола: «Передайте, пожалуйста, Ларисе Абисаловне, что мы купили новый «Стейнвей»!»

Я рада, что Пасхальный фестиваль вместе с нашим Мариинским театром добрался до Барнаула. А почему не слышно ничего о каких-то ваших творческих проектах? Надо делать что-то крупное и интересное, значительное в плане академического, вокального искусства. Я вам этого желаю. И еще, элитность и, наверное, уровень культуры того или иного города, республики проверяются наличием оперного театра. Это не я сказала.

– Насколько труден путь на большую сцену, как поступить в вашу академию?

– Академия – это, по сути, молодая труппа Мариинского театра, чтобы попасть к нам, нужно выдержать очень большой конкурс. Потому что я беру каждый год всего несколько человек, а прослушивается несколько сотен со всей страны и из зарубежья. Хотя был случай: человек оканчивал летное училище, пришел с гитарой на прослушивание – и я его взяла. Он теперь ведущий баритон Метрополитен-опера…

Всегда можно к нам приехать, прослушаться, даже среди года. Я беру стажеров, которые могут поступить в академию через год-три. Люблю брать людей из провинции, они больше стараются. Конечно, необходимо иметь за плечами консерваторию или училище. Кстати, современная опера ставит обязательное условие – внешность. Сейчас никто тебе не даст петь Татьяну, если ты плохо выглядишь, если намного старше героини.

– Вы очень много ездите с гастролями, бывает, что находите таланты?..

– Я слушаю, но приглашаю на конкурс, ведь нужно обязательно прослушать в ряду с другими, чтобы сравнить. Мы берем человека, если у него очень хороший голос, если я вижу, что есть персональность, артистизм.

В стране сейчас вокальный бум. Пение – вещь очень заразительная, оно как яд в хорошем смысле слова. Пусть все поют – это лучше, чем какими-то нехорошими вещами заниматься или по дискотекам прыгать. Пение – прекрасное, благородное дело, но посвящать себя этому профессионально или нет – здесь уже, я считаю, нужен совет специалиста. Он может тебе сказать: «Знаешь, дорогой, учись петь и пой для друзей, но если ты хочешь сделать профессиональную карьеру – природа тебе все-таки этого не дала». И уметь надо эти слова сказать так, чтобы человек не обиделся. Может, из него получится прекрасный ученый или врач.

– Вы говорили в одном интервью о «поющих памятниках»…

– Как правило, у нас в академии получается раскрыть человека. Но проблема-то вот в чем: когда люди начинают заниматься музыкой, педагог учит их только петь. И человек, озабоченный техникой пения, не обращает внимания на персональность, на музыкальность, на артистизм, откладывает это на потом. Но результаты дает именно комплексный подход, когда сразу учатся всему.

И еще хочется пожелать: главное – учиться не абы у кого, а у людей, которые сами пели или поют, причем хорошо. У теоретиков это делать вообще противопоказано! Они перепортили много тысяч людей. В нашей академии преподают только солисты, которые состоялись и знают, что такое сцена Ла Скала и Ковент-Гардена. Вот такие люди должны учить!

– Расскажите, пожалуйста, о ваших учениках, приехавших в Барнаул.

– Молодой тенор Илья Селиванов – победитель нескольких конкурсов, всю Европу объездил. И ему, и Грише Чернецову по 24 года. Гриша – лауреат многих конкурсов, самородок из Якутска, в июле дебютирует в партии Онегина в постановке Гергиева на сцене Мариинки!

Оля Пудова – выдающееся колоратурное сопрано, певица, которую знает весь мир, заслуженная артистка Северной Осетии-Алании. Совсем недавно ее выбрали среди многих тысяч вокалистов в Венской опере на партию «Царицы ночи». У Маши Баянкиной голос изумительный, она выступала с концертами по всей Европе. Маша пела партию Татьяны на премьере «Евгения Онегина».

И они все знаете какие? Очень милые, добрые. Я учу их, что не должно быть никакой конкуренции, они все друг друга поддерживают.

– Вы более тридцати раз становились лучшим концертмейстером различных вокальных конкурсов…Скажите, тандем «концертмейстер – певец» насколько сложное соединение? Ведь нужно буквально слышать дыхание другого…

– Это дается свыше. Я знаю, что родилась, чтобы с вокалистами свою жизнь прожить. В пятнадцать лет уже давала с настоящими певцами сольные концерты. Я обожаю голос, я чувствую его… Тут нужно не просто попасть в нотки (смеется: «Что тоже неплохо!»), самое главное – почувствовать, что певец будет делать в следующую секунду, и вместе с ним проживать. Я всегда говорю: «Концертмейстер должен чувствовать пульс певца». Это колоссальная профессия. Вымирающая, не очень благодарная, но интересная. Я считаю, что это лучшая в мире профессия, потому что ты вместе с певцом готовишь потрясающие образы…