«Еще недавно это была фантастика…»

Разработка алтайских медиков, за которую в 2013 году они получили губернаторскую премию в области науки и техники, называется «Биомолекулярные способы в диагностике, выборе тактики лечения и прогнозе злокачественных новообразований матки, почки и молочной железы». Если попроще, это изучение вида опухоли на молекулярном уровне. Каково прикладное значение этих научных разработок, что дает это конкретному больному – об этом «Алтайская правда» поговорила с разработчиками программы.

Видим опухоль насквозь

Мысль о том, что для постановки правильного диагноза и, соответственно, выбора правильной тактики лечения надо дойти до корней, до самой сути опухоли, вполне вероятно, приходила врачам всегда. Но еще недавно желание натыкалось на банальное отсутствие техники, которая позволяла бы видеть опухоль насквозь. Теперь такая техника на Алтае есть.

– Обыватель знает только рак и не рак. Но есть тысячи процессов, которые могут быть злокачественными, относительно злокачественными, потенциально злокачественными, с высоким потенциалом злокачественности, – объясняет мне Ашот Авдалян, заведующий патанатомической лабораторией, один из авторов получившей премию уникальной разработки. – У опухолевых клеток есть общность, чаще всего молекулярная. Существуют препараты, которые могут воздействовать не на всю опухоль, а на эти молекулы, чтобы остановить рост, вызвать их гибель и таким образом как-то стабилизировать ситуацию. Для выявления общности клеток наша лаборатория и предназначена.

Молекулярная диагностика невозможна без высококлассного и высококачественного оборудования.

– Когда в 1999 году я пришел в патанатомию, мы нещадно отставали от Европы, Америки. А что такое отставание в онкологии? Тут время – жизнь. Для пациента важно определиться с лечением, а когда диагностика занимает полгода… Но потом оборудование наше стало меняться на глазах. В 2010 году появилась программа «Онкология». И патанатомия вошла в список тех лабораторий, которые должны были оснастить, – рассказывает Ашот Авдалян. – Недавно я ездил в Санкт-Петербург с докладом по новым технологиям. Основные лекции нам читал патологоанатом из США Вильям де Салва. Он показывал лабораторию, методики, технологии – они идентичны тому, что есть в России, в Барнауле. Мы стали их понимать. Мы обросли опытом. И продолжаем учиться!

Чудеса – бывают

– Раньше выявляли злокачественную опухоль, но какая она – первичная либо метастаз, сказать не могли. А сейчас можно протестировать ее и понять об опухоли все или почти все. Анализ делается не только на уровне клеток, а на уровне РНК, ДНК. Это, честно говоря, еще недавно была фантастика, – рассказывает Валентина Петрова, заместитель главного врача медицинского центра «Надежда». – А зная, какая опухоль, мы можем спланировать правильно лечение… Вот попал к нам человек – кругом метастазы. Лет двадцать назад мы бы поставили на таком случае крест. А сейчас, если опухоль определенного вида, можно полностью вылечить.

– Такие чудеса бывают? – спрашиваю я.

– Бывают… Некоторые виды опухоли с трудом подлежат излечению, а некоторые можно излечить на 100 процентов. Характеристика опухоли даст нам метод – либо ее облучить, либо оперировать, либо воздействовать химиотерапией, – поясняет Валентина Петрова. – Молекулярная диагностика позволяет определить мутации повреждений в генах человека и выяснить, чему подвержен человек. Может, опухоли нет, но есть потенциальная опасность из-за генотипа. На генотип мы повлиять не можем, но можем влиять на фенотип – убираем вредные привычки. Курение – это сегодня на Алтае 35 процентов вклада в смерть. Выпивка, работа на вредном производстве, неправильное питание – от 20 до 70 процентов причин возникновения онкозаболевания. Если устранить эти факторы, можно оттянуть время возникновения опухоли или выявить ее в ранней-ранней стадии…

Лечение – в точку!

Наука и практика должны идти вместе, поэтому над новой методикой совместно работают медики центра «Надежда» и из Алтайского государственного медицинского университета.

Татьяна Черданцева, доцент кафедры гистологии АГМУ, рассказывает:

– Очень много научных исследований ведется по окружению клетки. То, что называется строма, каркас опухоли. Опухолевые клетки должны находиться в каком-то «государстве», как мы говорим. Мы убираем «кормовую базу» опухоли, и тут уже в ход идет та самая «терапия мишени», о которой в последнее время много говорится – это когда препарат направляется именно в то место, где повреждение, мутация, а также воздействует на окружение опухолевых клеток, которое подкармливает их и позволяет опухоли развиваться. Все это благодаря биомолекулярным технологиям. И таких препаратов уже много. Хотя еще пять лет назад мы их не имели. Эти технологии развиваются молниеносно… Мы сейчас имеем возможность определить факторы, которые позволяют нам просчитать прогрессию опухоли. Будут ли метастазы, рецидив заболевания и каков прогноз. Точная диагностика, определение прогноза помогает выбрать тактику дальнейшего лечения.

Врачи-онкологи говорят, что даже в случае выявления тяжелой формы заболевания нельзя опускать рук. Надо бороться, отвоевывать у болезни день за днем, год за годом, именно потому, что прогресс в этой области медицины в полном смысле слова стремителен и каждый год медицина, в том числе и за счет успехов наших алтайских онкологов, отвоевывает у болезни все больше и больше людей.

– Рак – это не приговор, он излечивается. Более 50 процентов случаев выявления онкозаболевания происходит сейчас на ранней стадии, когда возможности радикального излечения очень высоки, – говорит Алла Федоскина, заместитель главного врача медицинского центра «Надежда». – В Алтайском крае уже сегодня на учете стоит более 60 тысяч (!) человек, излечившихся от онкологического заболевания. Больше половины из них уже прожили после болезни пять и больше лет. А это значит, что их лечили правильно…

А дальше?

А что в перспективе? Следующий этап – телемедицина.

– В наше время одной головы мало, кем бы ты ни был. В крае три диагностических города – Барнаул, Бийск, Рубцовск. Нужно три модуля, объединяем их в одну сеть, и тогда можно будет проводить сложную диагностику даже во время операции, – рассказывает Ашот Авдалян. – Это будет уже сетевая медицина, один из завершающих этапов автоматизации, роботизации, интернетизации медицины. Так работает Европа, в частности, Швеция. И Америка. Мелкие лаборатории закрываются – на все США около десяти лабораторий. Чем больше мы будем объединять наши усилия, тем будет проще.