НИКОМУ НЕ ЖАЛЬ

Что и говорить, красивый был фейерверк на 9 мая нынче в Барнауле. Однако не у всех он оставил только эстетические впечатления. Жительница краевого центра Надежда Жданова до сих пор после этого салюта не может спать, похудела и ходит к психологу. Потому что кусок недогоревшего заряда упал ей в лицо и обжег глаз.

"По лицу будто дождь пролился"…

– 9 мая приехали ко мне дети и внук Илюша, – рассказывает Надежда Жданова. – Они барнаульские, но живут далеко от центра. Илюше хотелось посмотреть салют.

Надежда Жданова и ее родственники прошли ко Дворцу спорта по улице Геблера и оказались на площадке возле бизнес-центра "Премьер". Тут их и застал салют. В конце, как обычно, интенсивность стрельбы усилилась.

– В это время на меня и упал недогоревший шар, – рассказывает Надежда Жданова. – По лицу как будто дождь пролился, и правый глаз потух…

Кроме ожога рухнувшая на нее "бомба" набила изрядную шишку. Кое-как Надежда с родней добрела домой. Промыла глаз, думая, что к утру все пройдет само собой. Однако утром глаз заплыл, ничего не видел. Жданова решила, что ослепла. Подскочило давление, пришлось вызвать "скорую помощь". Надежде выдали больничный, на котором она числится до сих пор.

Главное – расписка

Салют, как известно, это подарок горожанам от городских властей. Вот в мэрию Надежда Жданова и обратилась. Позвонила в приемную, ей пояснили, что организацией фейерверка занимался комитет по культуре, и дали телефон его председателя Валерия Паршкова. Паршков, выслушав Надежду Жданову, посоветовал звонить организаторам салюта и дал телефон некоего Валеры.

– У меня глаз не видит, сама как в тумане и не пойму, кто этот Валера – то ли он страховщик, то ли пиротехник… – говорит Жданова. – Позвонила ему, он приехал, начал меня уговаривать: "У меня же дочь, нельзя мне бизнеса лишиться"…

В общем, Валера так насел на измученную обрушившимися на нее в прямом и переносном смысле проблемами Жданову, что она написала ему расписку о том, что претензий к организаторам фейерверка не имеет. Не удовлетворившись этим, Валера напоследок прихватил и кусок рухнувшей на Жданову "бомбы". Взамен оставил пять тысяч рублей – надо полагать, во столько он оценил моральный ущерб и физические страдания. За утраченное на один глаз зрение (а Жданова только через две недели стала различать правым глазом свет и тень) – недорого.

Валерий Гудеменко, приходивший к Ждановой, оказался все же пиротехником, работает он в фирме "Салют-Алтай".

– Уже три-четыре года мы устраиваем фейерверки на площади Сахарова, и ни разу не было таких ЧП… – сказал нам Валерий. Сначала он предположил, что, возможно, Жданова зашла за оцепление. Потом – что вышибных зарядов, часть одного из которых предъявила ему Жданова, и до сих пор немало можно найти на месте стрельбы: "При выстреле вышибной заряд падает рядом, в паре метров от места стрельбы, это везде так, и у нас, и в Москве".

Я уточнил: намекает ли он на то, что Жданова подобрала кусок "бомбы" потом? Гудеменко ответил, что ни на что не намекает. Но добавил, что имеет от Ждановой расписку, по которой ни к кому никаких претензий она не имеет.

– Он мне говорил, что у него дочка маленькая, что же с ней будет, если его посадят… – говорит Надежда Жданова. –
А я сама мать, понимаю. Обещал меня к врачам возить, столько разных слов говорил… А как расписку получил – так и пропал.

Жизнь бьет, и все по голове

У Надежды Ждановой на руках сын Дима, 18-летний инвалид – в девять лет он вступился за товарища, и избили Диму так, что и сейчас парень передвигается с трудом и только недавно он научился поворачивать голову. Муж тоже инвалид – получил травму на заводе, но он все равно ездит на заработки. Сама она моет полы. В общем, жизнь, мягко говоря, и так ее не баловала. Рухнувшая на Надежду Жданову "бомба" стала последней каплей, которая нарушила кое-как выстроенное Надеждой равновесие. Теперь каждый день у нее подскакивает давление. Спать не может. И еще она постоянно плачет…

В общем-то, даже не знаю, какая должна быть здесь мораль. Вроде все и правда хотели как лучше: мэрия и пиротехники решили порадовать горожан, а Надежда Жданова – показать внуку салют. В результате получилось даже хуже, чем всегда. Ситуацию, думаю, могло бы исправить простое человеческое участие. Поговорили бы, посочувствовали, помогли. Но в городском комитете по культуре Ждановой дали телефон Валерия Гудеменко – вместо того, чтобы самим его найти и вместе приехать к несчастной женщине. А Гудеменко свою долю участия в деле понял просто: уболтать, взять расписку и заодно (если получится) – остатки заряда. Видимо, отлично понимает Валерий Гудеменко, что все-таки это улика. А Надежда Жданова осталась со своими проблемами наедине.

Есть у этой истории и другая сторона. Да, и в Москве вышибные заряды разлетаются по сторонам. Но там фейерверк устраивают на набережной, на которую никого в это время не пускают. Вот и не ходит никто после салюта по больницам с контузией глаза и потерей зрения. У нас же салют – в непосредственной близости от народа. Я и сам не раз видел, как догорающий заряд над самыми головами людей гаснет. То, что произошло с Надеждой Ждановой, когда-то должно было случиться. И, если ничего не изменится, случится еще не раз. Говорят, идея устраивать салюты на берегу Оби была. Но муниципалитет отказался от нее будто бы из-за транспортных проблем – вывозить тысячи людей с речного вокзала сложнее, чем из центра города.

P.S. Вчера мы позвонили Надежде Ждановой. Глаз у нее стал различать нижние строчки таблицы – до третьей. Но спать Надежда не может до сих пор. "Двойную дозу снотворного принимаю – не помогает. Хочу спать, а уснуть не могу, – говорит Надежда. – Я очки никогда не носила, вязала и шила, а теперь в таблице вижу только третью строчку снизу. Целые дни по больницам. Уколы ставят в глаз – больно и страшно. Лекарства выписали, а выкупить не на что, денег нет. Я просто без сил". Из городских чиновников никто ей до сих пор не позвонил и помощи – хоть какой-то – не предложил. Удивительно, но Надежда Жданова, даже находясь в своей очень тяжелой ситуации, еще жалеет других. Про Гудеменко она, например, сказала: "Он же не хотел мне в глаз попасть"… Только ее саму никому не жаль.