Городское четырехклассное училище "спасли" от гибели

На прошедшей XXII научно-практической конференции «Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края» состоялась презентация трех наиболее значимых барнаульских объектов, реставрированных в 2015 году.

Среди этих трех – «Городское четырехклассное училище» (ул. Короленко, 51). По сути, памятник истории и архитектуры был спасен от гибели. Об этом и многом другом корреспондент «Алтайской правды» побеседовал с одним из собственников здания, идейным вдохновителем реставрации членом совета директоров известного в городе банка Андреем Макуловым.

– Андрей Иванович, здание училища восстанавливалось трудно, дорого, долго – с 2003 года! И, похоже, это вам не было выгодно…

– Да, это абсолютно неокупаемый, некоммерческий проект. Аренда позволяет его лишь содержать в нормальном состоянии и немного улучшать.

Мы не один год наблюдали, как здание разрушается: обваливалась крыша, поселялись бомжи, было несколько пожаров. Прежний владелец объекта был из высших госчиновников, он постоянно предлагал мне здание купить. Даже сказал, мол, через год-два оно будет в таком состоянии, что его можно будет снести, – и стройте все, что хотите! Мы же с партнером Владимиром Остроуховым стремились не допустить сноса здания.

Опыта работы с памятниками культуры у нас не было, поэтому мы сразу обратились в профильное управление. В 2003 году заключили охранное обязательство с управлением культуры и НПЦ «Наследие». Проведенные исследования показали, что состояние здания было аварийное – от него оставались лишь стены…

Пришлось менять все, начиная с фундамента. Сделали изоляцию, укрепили стены металлическими каркасами, установили новые перекрытия, полностью заменили кровлю, современные инженерные коммуникации приспособили к существующей постройке.

– Многие критиковали современную отделку здания. Она была обусловлена технически?

– Мы не специалисты в сохранении старинных построек, потому делали так, как велели представители НПЦ. Нам дешевле и проще было бы просто оставить красный кирпич. Но пришлось его отреставрировать и покрыть сверху специальным дорогим составом, который предохраняет от разрушения.

– Здание училища, как оказалось, является сложным инженерным сооружением. Чего стоит одна система отопления…

– Она на самом деле уникальная даже для нашего времени.

Обнаружили ее случайно. Подходит ко мне как-то рабочий: «Слушай, Андрей Иванович, что это люди проваливаются под землю, а?» Я испугался: «Как проваливаются?» Попросил расчистить провалы – и проявилась как бы система каналов, потом стены простучали – обнаружили в них пустоты. А сводятся они все к тому месту, где печь стояла раньше. Печь топилась, внутри нее газ делился по потокам: дым уходил в трубу, а горячий воздух снимался с середины пламени и шел на обогрев здания по тем самым каналам. Причем там же еще шел поддув. Сейчас даже гидравлику бывает тяжело отрегулировать: в одном здании где-то горячие батареи, а где-то холодные. Но гидравлика-то проще… Расчет должен был быть очень четкий: первое – чтобы дым отвести от горячего воздуха, второе – поддув, третье – чтобы воздух равными частями распределялся везде.

– На конференции, посвященной охране ОКН, вы выступили с интересным предложением…

– Я знаю почти всех предпринимателей, у которых имеются в собственности подобные объекты. Они вслух этого не говорят, но хотят, чтобы их труд по сохранению объекта оценили. Хорошо бы местным законодательным органам утвердить какой-то памятный знак: мол, это здание было построено тогда-то купцом таким-то, а восстановлено…

И наоборот! Нужно ставить табличку на месте разрушенного здания – стояло на этом месте то-то, а разрушил его тот-то… У меня есть приятель, который сломал кинотеатр «Первомайский». Я его стыдил: ты уничтожил интересное здание и поставил на его месте такую ерунду, проезжаешь – смотреть противно. И это на центральной улице города! Говорю, повесить бы фотографию кинотеатра и твою фамилию написать – пусть все люди ходят и видят, кто сломал красоту. Приятель сильно взволновался, говорит: «Надо еще и фамилию архитектора тогда написать, который мне это разрешил сделать. Соучастника».

– О новых планах расскажете?

– Мы сейчас хотим облагородить территорию. Есть идея сделать комнату, посвященную истории училища. Рассказать о педагогах и выпускниках, разместить предметы, найденные при реконструкции. И чтобы доступ в эту мемориальную комнату был открыт для всех. Люди должны знать свою историю.

– Андрей Иванович, расскажите, как инженеры становятся банкирами?

– Как становятся? От безысходности (смеется). После окончания новокузнецкого института я по распределению два года работал инженером-конструктором на Барнаульском заводе механических прессов. Но завод почти остановился. Меня позвали работать в горком комсомола.

Во времена моей молодости Таллиннская школа менеджеров Тарасова по всей стране помогала на местах находить талантливую молодежь. На Алтай школу пригласил наш крайком комсомола. Я вышел в первый день в финал конкурса, а на следующий попал в первую десятку…

После конкурса мне предложили работу в райкоме, но я отказался: мы в то время пытались на заводе создать кооператив – хотели кирпич производить, пресс придумали. Но позже мне позвонили из горкома и предложили организовывать хозяйственную деятельность среди комсомольцев в масштабах города. Мне это было интересно, и я согласился.

Когда я начал работать в горкоме, инициативных людей было много, но не было денег. Поэтому возникла идея организовать банк для финансирования начинаний молодежи. Поехали в ЦК ВЛКСМ, который доживал свой срок, – в Москве им был создан банк, мы организовали в Барнауле его филиал. Он развивался довольно успешно, и мне предложили возглавить другой, который находился в предбанкротном состоянии… Это было более двадцати лет назад. Сейчас я ушел с поста председателя правления банка, но являюсь членом совета директоров. Не удалось, как планировал, совсем оторваться от банковской деятельности…

– На Гоа не собирались?

– На Гоа не был, а путешествовать люблю. Во времена Ельцина представителей России за счет средств Конгресса США возили по миру, показывали, как экономика и политическая система работают, как люди живут. Сейчас мне ясен смысл этих программ: расчет был на то, чтобы человек подумал: «Вот где надо жить!» (Смеется.)

– Искушали?

– Да, очень сильно. Уровень встреч был чрезвычайно высокий. В Швеции, например, мы ужинали с дочерью королевы. В США дважды жарили шашлыки на ранчо сенатора Маккейна. В Испании обедали и ужинали с Хавьером Соланой. В нашей делегации были представители органов власти, политических кругов и народа. Я народ представлял, по этой разнарядке ездил (смеется).

Но, к чести сказать, сломалось очень мало людей. Проект сработал с точностью до наоборот: все съездили, посмотрели, вернулись и стали делать лучше у себя дома.

– У вас организаторская жилка наследственная? В роду были купцы, банкиры?

– Моя бабушка из зажиточной семьи, я даже в Клину нашел ее дом. Но вернуть нельзя: его не отобрали, бабушка сама передала дом в дар исполкому. Ровно через семь дней после того, как расстреляли мужа, подарила тем, кто его расстрелял. А сама отправилась с детьми в Сибирь.

Бабушку сослали, а дедушка как раз из тех, кто ссылал. Он был пролетарием, председателем ячейки в Курской области, колокола с церквей сбрасывал… Работал потом секретарем райкома партии, начальником лагеря военнопленных. Когда уже был стар, признался: «Андрей, мне тяжело сейчас: ты строишь то, с чем я боролся всю жизнь». Деду было жаль, что разрушалась страна. Всем было жалко и мне тоже… Ностальгии нет по тому, как мы жили, а есть сожаление оттого, что мы пошли не так, как надо было. Вполне могла бы сложиться жизнь как у китайцев, но условия-то у нас были гораздо лучше – мощнейшая промышленность, организационная роль партии. Но все дали слабину, просто опустили руки. И, конечно, Запад со своими идеями навредил много, но – на удивление! – ему не удалось добить страну до конца. «До основания разрушим, а потом…» – это тупиковый путь. Как выяснилось, чтобы новое построить, не обязательно разрушать старое…

Р.S.
А тем временем Макулов и Остроухов намерены реконструировать в Барнауле еще один объект культурного наследия.