Семейная сказка Зыковых. В Алтайском семье воспитывают 13 детей

Дом Зыковых на улице Школьной в поселке Плоскосёминский вам покажет любой местный житель. Живет в нем много-многодетная семья, у них тринадцать детей, из которых одиннадцать – приемные.

«Заберите меня…»

«А у нас Дима родила!» – звонко кричит смешная девчонка с дыркой во рту вместо выпавшего молочного зуба. Дима – это кошка, так ее назвала Диана, одна из приемных дочек Зыковых. Милую озорницу, взахлеб рассказывающую, как она будет воспитывать котят, совсем недавно спасли от голодной смерти. Если честно, супруги Людмила и Алексей вообще опасались, что не довезут ребенка до дома живым.

Историю любого из них без слез не расскажешь. Даня, например, не выдержал издевательств пьющей матери и ее многочисленных ухажеров. Они забирали и пропивали ту нехитрую одежонку и обувку, что выделяла пареньку соцзащита да подкидывали иногда из жалости сердобольные люди. Год он не ходил в школу, бродяжничал, когда алкаши выставляли мальчишку за дверь. Как он выжил в той ужасной среде, взрослые Зыковы и по сей день не понимают. На свое спасение не выдержал 15-летний Даня, сам пришел в опеку – «заберите меня от мамки». Пока специалисты подыскивали ему новую заботливую семью, он был в больнице, полгода вместе с врачами и учителями наверстывал упущенное, восстанавливал элементарное право на здоровье, знания, любящих родителей.

У Аленки чудесные волосы цвета льна, затянутые в хвостик. Такой пушистый, что я не удержалась, погладила его.

– Она лысая была, когда мы ее взяли к себе. Биологические родители нашей девочки таскали ее за волосы и однажды вырвали косу вместе с кожей, – слова Людмилы и Алексея бьют больно, словно хлыстом. – Во время суда, когда этих людей лишали родительских прав, даже повидавший многое судья был потрясен, увидев огромную кровавую рану на голове ребенка. Это был самый весомый аргумент в пользу удочерения ее другими людьми.

«Вредный» вопрос

Семейная летопись зафиксировала истории появления всех приемных детей. Людмила, знающая наизусть каждую её буковку, помогает нам запомнить имена детей. Кровные – дочь Саша и сын Иван. Четыре года назад в семье появилась кроха Диана. Потом Юле срочно понадобилась подружка, и забрали десятилетнюю Катю. Вскоре девчонки подумали, что семья у них маловата, да и та с перевесом по женской части. Так к Зыковым пришел Ваня. Далее появились Аленка, Алеша, Иринка, Тимур, Сашенька и Даниил.

Каждого из приемных детей Зыковы забирали с букетом запущенных заболеваний, и ни разу Людмила и Алексей не испугались предупреждений врачей. Родители они не только замещающие, но и упертые. Если положено ежегодно проходить с детьми обязательную диспансеризацию – значит, пройдут. Рекомендует доктор реабилитационный курс – выполняют точно все что предписано. Специалисты Ребрихинской ЦРБ, прекрасно знающие эту семью, констатируют: чудо произошло. О полной реабилитации всех ребятишек говорить пока рано, но в родительском тепле они отогрелись, отъелись и поняли, что жизнь прекрасна. Исцеляются души – и уходят сложные неврологические диагнозы.

Так стоит ли вообще связываться со «сложными» приемными детьми? Этот «вредный» вопрос-тест я задаю всем многодетным матерям. Все-таки Зыковы – люди с достаточно высоким на селе статусом. Людмила – учительница, всю жизнь учила поселковых детей русскому языку и литературе, Алексей – оперативный дежурный ЕДС районной администрации. Вместо ответа женщина лишь крепче прижала к себе Аленку и Диану:

– Нас часто об этом спрашивают. А вы представьте, что если бы мы с Лёшей не успели вовремя, вот этих наших лапотулек уже и на свете не было бы…

Зимой за подснежниками

Мороженое, арбузы, вареники с вишней, котлеты с «толченкой», борщ,  пельмени… Пока малыши играют в игру «Мои любимые кушанья», предложенную Людмилой, Зыковы сообщают о ближайших планах семьи. В августе этого года они намерены перебраться из поселка в райцентр, поближе к папиной работе. Стены буквально звенят сейчас этим предощущением радости новоселов. В Ребрихе они собираются приобрести новое жилье. Подсчитали, денег должно хватить, если вложить средства от продажи дома в Плоскосёминском, материнский капитал на третьего ребенка и весомую поддержку из краевого бюджета от Минтрудсоцзащиты, выделяемую семьям с десятью и более детьми.

Обычно многодетными становятся по семейной привычке. Если у человека много братьев и сестер, он скорее всего продолжит традицию. С Людмилой все не так – она одна росла у мамы.

– Кажется, я родилась, чтобы быть мамой. Мне было лет десять, когда к соседям приехал погостить мальчик, мой ровесник, которого звали Игорем. Я спросила у мамы, кто это. Она ответила, что он живет в детском доме, а родственники забирают его на каникулы. Мой мир перевернулся, когда она объяснила, что такое детский дом. Оказывается, не у всех, как у меня, есть добрая чудесная мамочка! Много лет прошло, я побывала во многих детских домах, но каждый раз, едва заглядывая в глазенки ребятишек, заново переживаю тот шок, – рассказывает о себе женщина, ставшая опорой в жизни для тринадцати детей, из которых только двое кровные, «самодельные», как называет их папа Лёша.

В сорок лет не из ниоткуда, как выяснилось, а из детства вынырнула и уже не давала спокойно спать та мечта о большой семье. Алексей был против, держался, сколько мог, под натиском жены. А когда согласился, уже вместе стали собирать документы на опеку или усыновление своих будущих детей – как получится. Присмотрели в детском доме трех маленьких девочек, приехали за ними,  а там новый удар судьбы – накануне их уже забрала родная бабушка. Зато они увидели фото девятилетней Юли и домой вернулись уже с ней. «Сейчас Юляшка уже удочеренная, наша, родненькая, как и каждый из них», – роняет, расчувствовавшись, обычно молчаливый глава семейства.

– Бывает, звонят из службы опеки и просят пристроить у себя детёнка,  которого нельзя оставлять в неблагополучной кровной семье – на то время, пока не определится его статус. Пристраиваем. Если биологические родители одумались под страхом лишиться прав на ребенка, восстанавливаются, бросают пить, устраиваются на работу – его возвращают. Если нет – он так и останется в нашем доме. Потому что мы с мужеи не понимаем слова «временно». Если человечек год у меня прожил, как я его отдам? Всё, он уже наш, родной, – соглашается с мужем хозяйка.

«АП», часто бывая в гостях у многодетных, знакомится и с их традициями. В ночь на Ивана Купалу папа Лёша везет детей за цветущим папоротником, а потом все вместе купаются в ночной реке. Участники сего действа с честными глазами уверяли меня, что видели русалок и даже спугнули одну.

А зимой под Новый год все отправляются в лес... за подснежниками. И не важно, что по возвращении в корзинках детей лишь шишки да еловые лапки. Это их семейная сказка, которой многие дети рода Зыковых не знали прежде.