Немецкий баян с русской душой

В семье рубцовчан Козловских есть уникальный инструмент – немецкий кнопочный аккордеон. Ему уже больше 70 лет, и звук его такой чистый, что даже музыканты удивляются. Его владелец Владимир Алексеевич время от времени садится на стул, растягивает меха и заводит песню, чаще всего военную. Он любит рассказывать историю появления необычного баяна.

Его отец, Алексей Федорович, преподавал школьникам математику в казахском городе горняков Риддере. В те годы грамотный человек был настолько в почете, что его даже не призвали на срочную в армию – кому детей уму-разуму учить?! А когда началась война, забрали в военкомат писарем. Но парню не хотелось оставаться в тылу, и он втихаря вписал свою фамилию в приказ. Военком, доверяя писарю, у которого в документах всегда был полный порядок, подписал не глядя, поэтому весьма удивился, увидев сотрудника при обмундировании и с вещмешком. Но что сделано, то сделано. И в июле 1941 года юношу отправили на фронт.

За короткое время из полка осталось в живых всего сто человек, молоденький лейтенант – за командира. Зато винтовки достались всем, до этого оружия катастрофически не хватало. Перед очередным боем под Лугой командир приказал истопить баню. «Значит, последний», – поняли «старики». Связь с другими подразделениями прервалась, остался один танк, который не мог двигаться, и бойцы его зарыли по башню. Немцы вышли из леса и двинулись на остатки полка. Отбились штыковой атакой. Но из сотни воинов выжили всего семеро. Радист как-то умудрился связаться со своими, стали ждать помощи.

Ночь была теплой, бойцы лежали на земле. Алексей приподнялся – показалось, что наши идут. Последнее, что он почувствовал, – удар, очнулся только в поезде. Так парень попал в плен. Дважды бежал, второй раз – в Финляндию. Но затея не удалась – выдала его немцам финская старуха. Попал в штрафной лагерь в Гамбурге: с трех сторон колючая проволока, с четвертой – Эльба. В лагере с ним сидел парень, тоже математик. Как-то он попросил Алексея, если тому удастся выжить, передать весточку жене в Воронежскую область. «Она, конечно, не поверит, что я погиб, но ты назови ей вот эти три иррациональных числа, и она все поймет и даст тебе что-нибудь на память обо мне».

Освободили Козловского американцы. Его товарищ до этого момента не дожил.

Алексея как следует проверили в НКВД и оставили служить в Германии до марта 1946 года. Потом, как и обещал, приехал в Воронежскую область, нашел эту женщину, сообщил печальную весть. А ей уже до этого пришли три похоронки, так что только условные цифры заставили поверить в непоправимое. Она откопала припрятанный баян и подарила его солдату.

Алексей приехал к родителям в Алейский район, а они его уже и не ждали. Остался учительствовать в селе. Женился, появились дети. Между делом стал осваивать игру на баяне. Оказалось, что этот инструмент знаменитой немецкой фирмы «Хонер» (она, кстати, существует и сейчас), которая делала как обыкновенные, так и кнопочные аккордеоны. На нем играть не так удобно, как на русском баяне: и гриф смещен, и лад немецкий.

– Отец переделал этот аккордеон под баян для меня, – рассказывает сын фронтовика Владимир Алексеевич. – И я окончил музыкальную школу. Я и сейчас беру баян, играю на нем, даю знакомым музыкантам. А вот из внуков никто на дедовском инструменте не играет. Но я буду передавать его по наследству, пусть хранят как память.

Он вспоминает, как на 25-летие Победы ветеранам вручались ордена Великой Отечественной войны II степени. В военкомате Алексея Федоровича тоже наградили, но сказали, что такой части нет. И отец много лет писал всем министрам обороны, чтобы восстановить справедливость.

27 декабря 1991 года Алексей Федорович умер. А через два дня почтальон принес пакет за подписью маршала Соколова. В письме говорилось о том, что часть, где он служил, прошла героический путь, а самому Козловскому вручается орден Великой Отечественной войны I степени. Он не дожил совсем чуть-чуть…