Клавдия Решетникова: Мне все мало было, я постоянно гналась за работой

«С утра, часов в шесть, сторожа включали машины на разогрев металла, мы к восьми на работу приходили и целый день – тук-тук-тук…»

Громоздкая шумная двухметровая машина, плавящая и режущая горячий вредный сплав свинца, сурьмы и олова, – это линотип. Об ушедшей в историю профессии линотиписта рассказывает один из лучших в Алтайском крае специалистов Клавдия Михайловна Решетникова.

Литера, краска, оттиск

Сначала немного о самом способе печати полиграфической продукции, при котором использовалась строкоотливная машина типа линотип. Проще всего процесс высокой печати можно проиллюстрировать на примере действия обычной печати (или штампа), имеющейся в любой организации. Выступающие на печатной основе отлитые из металла буквы и символы (литеры) смачиваем краской и шлёп – на бумаге получился оттиск текста. Получите, распишитесь.

Высокая печать в полиграфии использует формы, на которых печатающие элементы расположены выше пробельных. Краска накатывается на выступающие элементы (буквы, знаки). На строкоотливной машине (линотип) отливаются металлические рельефные текстовые строки, они и клише рисунков складываются в матрицы – металлические прообразы будущих страниц газет, книг и т. п. На них наносится краска и производится печать – оттиск на материал, в нашем случае на бумагу.

Самое первое звено в этом конвейере – набор текста на строкоотливной машине. Это не совсем то, что мы сегодня понимаем под набором текста на компьютере. Это осязаемый пространственный процесс, результат которого можно подержать в руках, ощутить тяжесть строки текста и даже почувствовать ее запах. Созданием горячих в прямом смысле строк занимается линотипист – наборщик на строкоотливной машине.

Окологазетная среда

Клавдия Решетникова, в девичестве Чех, родилась в Улан-Удэ в семье журналиста и бухгалтера. Из Бурятии семья перебралась на Алтай, в Камень-на-Оби, в 1946 году, когда маленькой Клаве только исполнилось шесть лет. В одной из деревень Каменского района жили родители отца. Клавдия Михайловна помнит, как ехали до Новосибирска в солдатских вагонах, а оттуда до Камня – на пароходе.

Михаил Чех в Бурятии работал в областной газете. По приезде в Камень сразу устроился в единственную на тот момент в городе газету, в которой всю оставшуюся жизнь работал корреспондентом. Его дочь до сих пор помнит, как отец уезжал в командировки по селам зимой на конных санях порой на несколько дней. Мама пошла в Каменскую типографию кассиром. Так что Клавдия росла в окологазетной среде с самого раннего детства. После десятилетки родители определили дочь в полиграфическую сферу – отправили учиться в барнаульское СПТУ № 1 на двухгодичные курсы полиграфистов-наборщиков.

Клавдия Михайловна попала в самый первый набор, в 1960 году. Она вспоминает, что учили их работать на старых, явно списанных, вечно ломающихся линотипах. Приходилось в очередь вставать, чтобы попасть за клавиатуру строкоотливной машины, а не учебной кассы.

– Я влюбилась тогда в эту машину, – признается Клавдия Михайловна. – До чего же она умная! Сколько процессов в ней соединено воедино! Все движется, отливается из металла, подается в матрицу. Профессия мне очень нравилась. Курсы организовывал полиграфический комбинат «Алтайской правды», мне потом мастер предлагал пойти туда работать. Но я молодая была, без жилья и родных там остаться не решилась.

«С газеты не спихнёшь»

В 1962 году наша героиня вернулась в Каменскую типографию квалифицированным наборщиком на строкоотливных машинах. Немного поработала и сбежала из-под родительского контроля «искать счастья». Пожила в Запорожье какое-то время, работала на заводах. Но поняла – не ее это.

– Поехала к родственникам на историческую родину, в Улан-Удэ, – рассказывает моя собеседница. – Посчастливилось устроиться на крупный полиграфический комбинат, где печатались областная и много других газет, разная полиграфическая продукция. Именно там, в большом цехе на 12 линотипов, я за шесть лет прошла настоящую практику, обрела опыт и навыки работы на современных по тем временам машинах. Выручала грамотность (в школе с литературой и русским языком я была дружна), это очень важно для линотиписта. Меньше ошибок при наборе – меньше правки потом, экономия времени. Скорость набора важна, можно успеть за рабочий день по полторы нормы сделать. Больше всего заработать можно было на газетах – периодичность, непрерывный набор, всегда много работы. Зарплата зависела от выработки, от количества набранных строк.

Но попасть на газету новичку было почти нереально. «Сидевших» на газетах уже не спихнешь, будь ты хоть золотая. И я не попала. Набирала учебники, брошюры, книги. Легче всего было набирать учебники на монгольском и бурятском языках, хотя я не понимала совсем ничего. Но этого и не требовалось – клавиатуру перенастроил, понял принцип сочетания символов, и все.

В столице Бурятии Клавдия вышла замуж. Когда у Решетниковых родилась дочка, семье дали крохотную комнатку в общежитии с общей кухней и всеми неудобствами.

Отдельной квартиры не предвиделось. И семья уехала в Камень.

«Если б снова начать…»

– Я сразу устроилась в Каменскую типографию линотипистом, где потом проработала более тридцати лет, до 57 лет вместо положенных 50 (мы имели право на досрочную пенсию из-за вредности работы), – рассказывает Клавдия Михайловна. – Работа мне очень нравилась. Мы были в курсе всех событий в округе, потому что набирали все окрестные районные газеты. Брались за любую работу. Как-то в трудные времена даже эротическую «методичку» по барнаульскому заказу печатали. Набирали, краснели и хохотали. В цехе было три машины разной производительности, мы работали на них поочередно (чтобы все были в равных условиях), каждый раз подстраиваясь под машину. Она ведь как живая. Начнешь нервничать, дергаться, тут недотянешь, тут перетянешь – и пиши пропало, машина будет постоянно давать сбой. Утром приходишь, себя прихорошишь и ее на рабочий лад настроишь: протрешь, смажешь, проверишь температуру металла в котле – и за клавиатуру. Вечером приведешь рабочее место в порядок, уберешь металлические стружки, которых при обрезке строк за день набирались килограммы.

Мне все мало было, я постоянно гналась за работой, брала дополнительные заказы. Если ты усидчив, спокоен, грамотен, любишь свое дело – все получается.

Здоровая доля тщеславия, завидное трудолюбие и желание заработать в непростые времена выдвигали Клавдию Михайловну в передовики. С 1972 года ее начали отправлять на конкурсы профмастерства. Практически десять лет Каменская типография не знала себе равных в строкоотливном наборе, Клавдия Решетникова почти всегда уезжала с титулом «Лучший по профессии».

– Участницы конкурса, завидев меня, говорили: «Ну, если Решетникова приехала, нам тут ничего не светит!» – вспоминает наша героиня. – Я понимала, что они мне не конкурентки. У меня уже был большой опыт, а в других типографиях в основном были молодые девчонки. Но отказ от участия в конкурсе был чреват лишением премиальных, не представить свое предприятие было нельзя. Да и за победу полагалось денежное вознаграждение. В зональном этапе – 300 рублей (средняя зарплата по тем временам), за край – 500 рублей, за первое место во всероссийском этапе – 800 рублей (я четыре раза побеждала в нем). Всего раза два или три я не выигрывала в краевом этапе. Один хорошо помню – проиграла парню из Троицкого. Я потом поняла, что он перенастроил машину под себя, ослабил. У каждого же свой стиль работы. А я после него села и выдала несколько пустых строк. Дожидаться конца не стала, сразу уехала.

Помимо многочисленных удостоверений победителя соцсоревнований, профессиональных конкурсов в копилке Решетниковой правительственный знак «Ударник десятой пятилетки» и орден «Знак Почета», полученный ею в 1977 году.

– Особых почестей не было, – вспоминает с некоторым сожалением Клавдия Михайловна. – Вызвали в горком партии, вручили в каком-то кабинете без публики. Да я и узнала-то об этой награде из новостей краевых по телевизору. Точнее, муж услышал и сказал, а я и значения не придала. Орден этот даже права на ветерана труда мне не дал.

Бережно хранит вырезки из местных газет, из «Алтайской правды» (от 7 августа 1977 года с Указом Президиума Верховного Совета СССР о награждении ее орденом) с публикациями о ней и ее достижениях.

Когда в начале 90-х в газетную полиграфию пришел офсет и фотонабор, линотипы и высокая печать остались лишь на подработке – на бланках, книгах, брошюрах, учебных методичках. Наборщиц сокращали, заработок упал. Сегодня в Каменской типографии не осталось ни одной железной строкоотливной труженицы. Ушли в историю и труженицы-линотипистки.

«Если бы сегодня предложили выбирать профессию, я бы пошла только на линотип», – говорит Клавдия Михайловна.

Фото из архива Решетниковых