«Будем жить!..»

Неизвестное стихотворение погибшего поэта нашлось на пожелтевших страницах «Алтайки».

Партактив и… «ядрена мышь»

Лекция «Ленин и Сталин об учете и контроле» из цикла «Экономическое образование партийного и хозяйственного актива» занимала в апрельском, 1941 года, номере «Алтайки» почти целую полосу. Почти, да не всю: узкой колонкой справа стояло… стихотворение. Спросите, что в том удивительного – мало ли виршей в духе «взвейтесь-развейтесь» печатали в те времена газеты. Но это стихотворение было не похоже на прочие поэтические произведения. Судите сами…

Евгений Березницкий

«Утром»

На покосе дед Ермил
Косарей ухой кормил.

Что ж, иль это не работа?
Не поймаешь – не сваришь!
Значит, старый может что-то,
Годен дед, ядрена мышь!

Косарям в охотку рыба,
Да велик ли с деда спрос? –
Поработал, и спасибо,
И не требует колхоз.

Хоть зубов давненько нету, -
На работу зуб горит.
- Для себя добыть поеду, -
Дед Ермила говорит.

На подводную дорожку,
На глубинную струю
Дед вечор метнул сетешку
Не колхозную, свою.

А на утро в мир зеленый,
В мир кувшинок и купав
Вплыл его челнок долбленый,
Тишины не расплескав.

Дед Ермил гребет умело:
Еле-еле вьет волна.
В ивах иволга запела,
На жалейке льет желна…

Вот слышна кукушки дудка;
Немудрящая дуда:
Все одна у ней погудка,
Их всего-то - два лада.

Черный дрозд рассыпал трели
На серебряной свирели.
Он и этак, он и так;
Вот мастак, так уж мастак!

Самоцветный самородок
Затаился меж кустов –
Изумрудный зимородок –
Тоже дошлый рыболов.

Хороша цветная птица
У воды в сквозной тени.
Вовсе близко. Не боится.
Только руку протяни…

Дед Ермила шепчет: - Ишь,
Как смирен, ядрена мышь.

Речка зелень отразила,
Зыблет розаны-цветы.
Улыбается Ермила
От душевной полноты.

Челн в протоку дед направил,
На глубинную струю;
Здесь Ермил вечор поставил
Сеть немудрую свою.

Глубока, тиха протока.
Телорез, камыш-трава…
Дед подъехал – ахнул только:
Так и ходят наплава!

Рыбы лавливал немало
Дед Ермила на веку,
А такой не попадало:
Просто диво рыбаку.

Язь аршинный – как ни брось…
Ажно сердце занялось!

Язь буровит, колобродит,
Пену белую клубит.
К борту дед его подводит,
Взять под жабры норовит,

Хлоп – в челнок. - Теперь шалишь,
Не уйдешь, ядрена мышь!

В лодке, вишь, не больно прыток.
Ну и рыба, ну добра…
Язь лежит, что тяжкий слиток
Из живого серебра.

С берегов кивают деду
Травы, розаны-цветы…
Но в душе чего-то нету
Для душевной полноты.

Что-то хмурился Ермил.
Иль душою покривил?

Косарям в охотку рыба…
Да велик ли с деда спрос?
Поработал, и спасибо,
И не требует колхоз…

Что ж, копти помалу небо,
Коротай останный век…
…Не единым только хлебом
Жив на свете человек!

Долго сказывать не стану,
Как из лилий, из осок
Ранним утром выплыл к стану
Легкий дедов обласок;

Как трава меды курила
На прокошенном лугу,
Как сначала дед Ермила
Об улове – ни гу-гу.

Ни полсловом, ни намеком.
(Дед Ермила радость длил).
После, будто ненароком,
Он корзину приоткрыл.

Как бригаду подивил он:
- Вот так старый! Вот так дед!
Как моложе стал Ермила
На полсотни с лишним лет.

- На, красавица! К обеду
Косарям щербу сваришь!
На душе просторно деду…
- Так-то вот, ядрена мышь!

Вот какое оно, стихотворение… настоящее! «Жизненное» - этой высокой оценки удостаивались в народе когда-то фильмы, книги или песни, тронувшие душу. А ведь история-то в стихотворении рассказана совсем простая: как старик наловил косарям на уху рыбы. И весьма прозрачного качества эвфемизм «ядрена мышь» (рядом с политически важной статьей!) не раз упоминается… Но не нужно быть литературным критиком, чтобы понять, насколько замечательно это стихотворение, в коем народная речь не диссонирует с блеском «самоцветов» поэтического языка. Все есть в этом творении поэта – и дивное слово, и чудесное описание природы, и народный юмор, и простота, и сложность…  Пройдет полгода с момента этой публикации в газете, и ушедших на войну сыновей заменят у станка или на колхозном току вот такие деды Ермилы. Или дяди Ермолаи.

Пройдет полгода, и под Ельней сложит свою голову поэт Евгений Березницкий.

Жизнь – как книга

Семья Березницких перебралась из Киева в Томск, когда Женя был ребенком. По воспоминаниям его подруги Елизаветы Стюарт, стихи писать он начал еще в юности, в Томске. После школы Березницкий окунулся в гущу жизни: работал на строительстве Кузбасского металлургического комбината, трудился в геологоразведочной партии Приполярной экспедиции.

Первое стихотворение Е. Березницкого в журнале «Сибирские огни» было опубликовано в 1929 году, в мартовском номере. Известно, что поэт работал в газетах Анжеро-Судженска, Новосибирска, Кузбасса. Вероятно, он учился некоторое время в Литературном институте: такой вывод я сделала после того, как в базе РГАЛИ именно в фонде Литинститута обнаружила дело Е. Березницкого и его стихи. Перед войной в Новосибирске были изданы книги писателя: для детей «Приключения барабанщика» (1937), «Джянтаки» (1939), «Похождения храброго ерша» (1939) и сборник лирики «На Оби» (1940).

Поэт не был тесно связан с алтайской землей. Хотя на Алтае он бывал. Именно поэтому в апрельском номере «АП» 1941-го появилось его стихотворение – оно предваряло встречи Е. Березницкого с жителями края.

В этом же номере нашей газеты стояла заметка «Литературные вечера в Барнауле», в которой сообщалось: «В Барнаул приехал член Союза советских писателей новосибирский поэт Евгений Березницкий. На вечерах он выступит с чтением новых произведений и встретится с бывшими красными партизанами, от которых хочет записать воспоминания о юном герое гражданской войны Кире Баеве». Также газета анонсировала встречу поэта с членами школьных литературных кружков в Доме художественного воспитания детей и творческий вечер для членов краевого литобъединения. Что интересно, последний состоялся в редакции «Алтайской правды»! А «детское мероприятие» собрало 250 ребят. Им поэт читал вольный перевод ойротской народной сказки «Лиса-сваха» и свое стихотворное произведение «Похождения храброго ерша». Эти самые «Похождения» через полгода, как писал поэт друзьям, читали бойцы на фронте и в госпиталях.

«Будем жить! Эта уверенность ни на секунду не покидает меня… Будем жить!

Неплохо начал в газетах. Дал несколько вещей в военную, а сегодня несколько газет прифронтовой полосы печатают мои стихи. Очень хочется работать, работать много», - эти слова из послания поэта вспоминала Елизавета Стюарт.

«Нельзя рассказать и малую долю виденного и пережитого мною за эти месяцы. Я видел не написанными потрясающие книги. Я видел такое, что в книги не вложит гений человека…» - а эти слова Березницкого донесло до нас его последнее письмо…

На фронт ушел поэт 24 июня 1941-го, весточки от него перестали получать мать и друзья в октябре. В начале пятидесятых годов прошлого века мать пыталась что-то узнать о судьбе сына. Запрос о розыске она подавала через Троицкий райвоенкомат – оказывается, Анна Семеновна Березницкая в те годы жила на Алтае, в селе Троицком.

*   *   *

Погиб поэт… Осталось и много, и мало – детские книги, лирика, поэма «Пушкин», переводы. Как оказалось, сохранилось еще одно дивное стихотворение - его сберегла для нас «Алтайка».